Джон Марко - Очи бога Страница 23

— Ну и денек сегодня, просто чудо, не правда ли, капитан? — продолжал Трагер, смакуя вино.

— Да, верно, — согласился Лукьен. Он приступил к фазаньей ножке.

— Слава Богу, мы выехали из Хеса, — сказал Трагер. — В замке спертый воздух. — Он с шумом вдохнул. — Вот как должен жить человек. Пахнет морем — хорошо!

— Очень хорошо.

— Здорово будет вернуться домой, в Лиирию. Я уже соскучился.

Лукьен кивнул. До чего же раздражает голос этого человека!

— Полагаю, свадьба короля Акилы будет событием века! Он, похоже, не на шутку увлечен. А вы, судя по всему, будете свидетелем на свадьбе.

— Похоже на то.

— А потом начнется турнир. Думаю, он устроит турнир в честь свадьбы, — Трагер окинул его взглядом. — Будете принимать участие?

— Я просто уверен в этом, — Лукьен улыбнулся в ответ.

— Я много тренируюсь, капитан.

— Правда? Тем лучше для тебя.

— В яблоневых садах близ Лайонкипа, перед нашей поездкой в Хес, я практиковался каждое утро. Да, весенний турнир в этом году должен удасться на славу.

Лукьен засмеялся.

— Я одолею тебя, как и в прошлом году. И нынче все гости на свадьбе Акилы смогут посмотреть, как ты свалишься мордой в грязь. Ты прав — это будет здорово!

— Похвальба! — отозвался Трагер. — У меня такое чувство, что обязанности телохранителя лишат вас формы. Так что знаменитый Бронзовый Рыцарь в этом году может лишиться спеси!

— Посмотрим. Лучше тренируйся, может быть, и выстоишь против помещиков!

Глаза Трагера сузились.

— Вообще-то, я пришел с дружескими намерениями, капитан!

Лукьен зевнул. Дружеские намерения со стороны Трагера ничего не значат.

— Хорошо. Спасибо за пищу.

Но Трагер не ушел. Он снова наклонился вперед, высматривая Кассандру у пруда. И восхищенно присвистнул.

— Хороша, верно ведь? Счастливчик будет Акила, когда получит этот лакомый кусочек!

Лукьен ничего не сказал.

Трагер наклонился поближе:

— Я бы ничего не имел против того, чтобы уложить ее к себе в постель, говорю вам.

— Лейтенант, вы слишком много выпили, — сухо произнес Лукьен. Не забывайте, она жена короля.

Трагер ухмыльнулся.

— Только не говорите мне, будто не замечаете ее, капитан. Я же вижу, как вы смотрите на нее. Словно течная сука…

— Ну все, хватит, — проворчал Лукьен. Он выхватил бутылку с вином из рук Трагера. — Идите проспитесь, лейтенант, а я постараюсь забыть об этом досадном происшествии.

Вначале Трагер не сдвинулся с места. Он с вызовом смотрел на Лукьена. Потом улыбнулся и поднялся с земли, причем, кубок выпал из его рук и разбился.

— Знаете, капитан, очень уж вы заносчивы, — пробормотал Трагер, потом повернулся и удалился.

Лукьен смотрел ему вслед, и сердце его бешено колотилось. Он почувствовал себя нехорошо. Неужели его увлечение Кассандрой столь очевидно? Он стоял на берегу пруда и смотрел на рисующую принцессу. Играли лютни. Она была так хороша, что рыцарь не мог оторвать глаз.

Кассандра же, стоя на мостике, увлеченно играла кистями и красками, делая вид, что чужой рыцарь ей безразличен. День был чудесный, и праздник дарил много радости, но одно мешало: ей никак не удавалось изгнать Лукьена из своих мыслей. Она взглянула поверх мольберта: он опять в одиночестве. Трагер с языком, как бритва, покинул его. Вот он потягивает вино из бокала. Выглядит отрешенно, как будто смотрит в никуда. Но Кассандре-то известно, что Бронзовый Рыцарь наблюдает за ней со дня первой встречи, почти не спускает глаз. Да уж, он был в подлинном смысле этого слова тело хранителем, и, к ее немалому смущению, Кассандре нравилось, что он желает ее. Боль в желудке успокоилась, и она вернулась к живописи, используя золотисто-желтый цвет, дабы передать оттенок его униформы. Сегодня на нем не было доспехов, но ей он нравился именно в них, и, раз только Джансиз могла подойти к мостику, она рисовала, что хотела, без страха быть обнаруженной. Кассандра взяла тоненькую кисточку — буквально из нескольких волосков — и прорисовала его сверкающие бронзовые латы. Солнце сияло на золотых волосах. Кассандре рыцарь казался потрясающе красивым.

— Он снова смотрит на меня, — прошептала она. Джансиз сидела на покрывале и вязала с отсутствующим видом. Замечание подруги заставило ее поднять голову.

— Нет, не нужно глядеть в упор, — прошипела Кассандра. Сама она не сводила глаз с рисунка. — Поверь мне, это правда. Он весь день за мной наблюдает.

Джансиз, которую этот рисунок слегка пугал, издала протестующий звук.

— Если кто-нибудь увидит, что ты делаешь…

— Никто нас не видит, — засмеялась Кассандра. — Я здесь в безопасности. Вот почему мне захотелось попасть сюда. По крайней мере, сестры не заглядывают ко мне под кровать.

— Но как же герцог, Кассандра? Это же его дом…

— Ну и что из этого? Ему все равно, что я делаю, лишь бы мне было хорошо. Милый старикашка. — Принцесса с удовольствием рассматривала рисунок. Он был очень хорош, учитывая ее небольшое дарование, и она гордилась тем, как ей удалось передать выражение лица. Страстное и чуточку опасное.

— Ты бы лучше рисовала будущего мужа, — набросилась на нее Джансиз. Она сердито отложила вязание. — И что ты собираешься сделать с этим рисунком, когда закончишь? Подаришь Лукьену?

— Не говори ерунды.

— Это я-то?

— Ты, ты. Хватит дрожать от страха. Я должна сосредоточиться.

Кассандра бросила еще один взгляд украдкой. Лукьен снова отвернулся, и это уменьшило ее пыл. Она нахмурилась. К нему подошел еще один из его людей, на этот раз не Трагер, а другой, по имени Бенн. Он уселся рядом с Лукьеном и они заговорили.

— Он не совсем такой, как я ожидала, — заключила Кассандра.

Джансиз закатила глаза.

— Я вижу, ты не дашь мне сегодня спокойно закончить вязание.

— Хотя, он ничего, правда ведь, Джан? Довольно красивый, я имею в виду.

— Прекрати свои нечестивые речи, — Джансиз обвела пространство взглядом в поисках того, кто мог бы подслушать. — Ты ведь обручена, Кас. Ты что, забыла?

Кассандра не забывала этого: она продолжала мысленно сравнивать Лукьена и своего будущего мужа. Акила был мягкий и обаятельный, немножко нервный. И еще он был великий человек, это всякий скажет. Ей крупно повезло, что они встретились. Но при этом он книгочей и чересчур вежлив, и у него нет ни капельки Лукьеновской грубоватости. Кассандру всю жизнь окружали люди, подобные Акиле. И внезапно она поняла, что просто устала от людей королевской крови.

— Помечтать совсем неплохо, — мягко проговорила она, положила кисть и стала смотреть на другой берег. Бенн и Лукьен смеялись, угощаясь сыром. Неподалеку расположился лютнист, а с ним — несколько друзей Линука. Всем, похоже, по душе пикник — кроме Кассандры. Боль в желудке больше не беспокоила ее. Со времени приезда в Глэйн она почти совершенно исчезла. И теперь появилась другая боль, не физическая.