Джин Вулф - Воин Арете Страница 23

Эгесистрат хром; у него курчавая борода, очень черная. Элата ростом значительно ниже амазонок и очень красива; Ио еще совсем ребенок. У меня в дневнике записано, что мы должны найти какого-то Эобаза и что нас послал Гиперид, триерарх. Я спросил у Эгесистрата и у Ио, так ли это, и они все подтвердили. Здешние земли принадлежат полису под названием Энос, а местность называется Апсинфия. Это во Фракии.

Я попытался писать до тех пор, пока не уснет Элата, но чувствую, что слишком устал, да и костер почти погас. Может, она и вовсе не собирается нынче спать? Среди наших стражников появился еще один, более высокий, чем остальные. Это плохо. И с ним собака, что еще хуже. Сейчас я лягу, но спать не буду, пока Элата не уснет окончательно и не потухнет костер.

Глава 11

АРЕС И ПРОЧИЕ

Итак, Котис, Эобаз и Клетон – мне надо запомнить эти имена или, по крайней мере, вспоминать их, когда я перечитываю свои записи. Хорошо бы еще помнить, что мне необходимо постоянно их перечитывать!

Я не собирался спать, но сон одолел меня. А когда я проснулся, луна уже сползла к горизонту, а на месте костра виднелись лишь тлеющие угли. Элаты рядом не было; Ио, Эгесистрат, чернокожий и амазонки спали. Стражей наших я не видел, но слышал, как фыркают их кони.

Хотя я уже не помню, что было вчера утром, но уверен, что тогда мы еще не были пленниками фракийцев. Я помню, что видел, как они скачут через равнину. Может быть, нам нужно было бежать от них? Впрочем, они бы наверняка бросились в погоню. Лучше уж драться на свежих конях, если придется вступать в бой, однако предпочтительнее всего было бы разойтись с ними мирно. Так, видимо, мы и оказались здесь.

Вокруг нашего лагеря даже укрыться негде. Пришлось дожидаться, когда луна уйдет за горизонт. В темноте я, крадучись и пригибаясь к земле, пробрался сквозь высокую рожь к фракийскому городу. Конечно же фракийцы подозревали, что мы попытаемся бежать, так что это было наиболее безопасное направление. Один раз совсем рядом со мной проехал всадник, но меня не заметил. Я захватил с собой меч, но дротики оставил. Из головы у меня не выходила Элата; я боялся, что стражники как-то выманили ее из лагеря, изнасиловали и убили.

В городе было несколько каменных зданий; стеной своей он был обращен к морю. Ближайшие дома показались мне просто лачугами; то были жалкие деревянные постройки или мазанки, крытые соломой. Несколько улиц совсем не были освещены.

Я решил, что эти бедняки вряд ли поднимут тревогу – только если их жизнь или имущество подвергнутся опасности, – а потому тихонько позвал у двери одной из лачуг, а когда мне никто не ответил, постучал в дверь рукоятью меча. Наконец дверь открылась; на пороге стоял очень недовольный мужчина и что-то говорил мне на непонятном языке. Я объяснил ему на языке эллинов, что я эллин, путешественник, а потом попросил его отвести меня к кому-нибудь из моих соотечественников, кто приютил бы меня на ночь.

Не думаю, что он меня понял, но, по всей видимости, догадался, на каком языке я говорю. Так или иначе, он распахнул дверь, и я увидел у него в руках дубину. Впрочем, он ее тут же выронил, едва увидел мою Фалькату.

Потом он проводил меня почти до самых доков, где находился дом Клетона.

Этот дом был довольно большой, гораздо больше всех домов вокруг. Фракиец указал мне на дверь и тотчас же убежал.

Я постучался, и мне открыла какая-то женщина. Я не помню ее имени, но она, по-моему, была фракийка, одна из служанок Клетона. Она не хотела меня впускать и казалась очень напуганной. Однако, поняв, что я не говорю по-фракийски, разбудила своего хозяина.

Клетон – толстый коротышка с седой бородой, но смелости ему не занимать. Явился он с недовольной миной на лице и с тяжелым посохом в руке, который и не подумал бросать, даже увидев мой меч. Он заявил, что делами занимается только на рынке – с раннего утра и до позднего вечера.

Так что, если я желаю с ним говорить о делах, то мне следует подождать до утра и явиться к нему на склад, а сейчас он просит меня удалиться.

– Но я не могу явиться к тебе утром, благородный Клетон, – отвечал я (служанка сказала мне, как его зовут). – Ибо меня охраняет стража. Уж не думаешь ли ты, что я всегда разгуливаю в грязном хитоне и с вымазанными землей коленями? Да мне пришлось ползти, как ящерица, чтобы добраться сюда!

Он посмотрел на меня и велел женщине идти спать.

– Насчет ее можешь не беспокоиться, – сказал он мне. – Она понимает только "приди", "уйди" и "раздвинь ноги". Ты явно не иониец, хотя говоришь, как в Афинах. Откуда ты на самом деле?

– Этого я не помню, – ответил я.

Он рассмеялся.

– Ну что ж, здесь немало людей, попавших в беду. Можешь не говорить даже, как тебя зовут. Что тебе нужно от меня?

– Ничего особенного, – сказал я. – Знаешь, где находится мидиец по имени Эобаз?

– Ну, это все знают, – задумчиво проговорил он.

– Только не я. Я же не говорю по-фракийски.

Клетон пожал плечами:

– Язык варваров. Я тоже сперва думал, что не очень хорошо его понимаю, потому что у меня всегда были трудности в понимании разных оттенков и значений слов. Но потом я понял: эти дикари и сами-то не очень разбираются в тонкостях своего языка, который хорош только для того, чтобы орать на других. Хочешь вина?

Я кивнул; мне было ясно, что стоит заручиться дружбой этого человека.

Он поставил свой посох в угол и провел меня в большую комнату, где был стол и скамьи вокруг него.

– Здесь обычно едят под крышей, – сказал он. – Погода стоит ужасная. И вино здесь тоже неважное, но другого у меня нет – война ведь. Не знаешь, Великий Царь со своим войском сюда не собирается?

– Понятия не имею, – ответил я.

– Надеюсь, они все же вернутся; солдаты в прошлый раз скупили у меня все, что было. И платили хорошо! Присаживайся. Извини, я только за вином схожу.

Мне, конечно, пришла в голову мысль, что он пошел вовсе не за вином, но если бы даже он позвал на помощь, я с этим ничего поделать не мог, так что сидел и прислушивался. Но Клетон скоро вернулся с вином, водой, чашей для смешивания и еще двумя чашами.

– Если местонахождение Эобаза всем известно, – сказал я, – то ты, несомненно, можешь сказать об этом и мне.

– Нет, не могу, – ответил он и протянул мне чашу. – Ведь пока что я ничего полезного не получил от тебя взамен. Что ты мне можешь сообщить?

Я спросил, что именно он хотел бы узнать.

Он снова пожал плечами:

– Можешь начать с того, где тебя держат и что ты им сделал.

– Ничего не сделал, по-моему, – сказал я. – А держат нас в поле, на берегу реки, недалеко от города.

– Значит, ты не один? И много вас? Впрочем, вряд ли они стали бы держать одного человека в поле. Так сколько вас?