Лев Власенко - Настоящие люди Страница 23

            — Много воли взял, Умка! — рявкнул Тиркыет. — Не один ты сражался, не одному тебе и девка достанется!

            Мужчины начали громко спорить и ругаться. Оказалось, что Тиркыет и Омрын не всех убедили в своей правоте, слово за слово, и оленеводы согласились, что прав Умка. Пленница, напуганная угрозой скорой расправы, прижалась к Элгару и задрожала. Вздрогнув от ее прикосновения, юноша невольно опустил руки. Его ноздри защекотали ее растрепанные темные волосы. Она тотчас опомнилась, отпрянула и сверкнула злыми черными глазами. Элгар почувствовал необъяснимую грусть и обиду, как будто у него отняли нечто дорогое и важное.

            — Да что мы спорим, их же только двое! — воскликнул Тиркыет и выхватил нож.

            Это было последним, что он сделал в жизни. Элгар подскочил и ударил. Кулак юноши с хрустом врезался в горло проводника, Тиркыет захрипел и повалился замертво, продолжая сжимать бесполезное оружие. Рыгрин попытался ткнуть Элгара копьем, но тот с невероятной быстротой и ловкостью перехватил оружие и вырвал его из рук нападающего.

            — Кэля! — заголосили оленеводы и испуганно попятились прочь. — Не приближайся! Мы вам вреда не желаем, в ваши ссоры не лезем.

            — Трусы! — взвыл Рыгрин.

            — Довольно, — Элгар встал между Умкой и возмущенной толпой.

            Его грудь высоко вздымалась, кровь стучала в висках. Унять ярость стоило больших усилий, но юноша справился.

            — Не желаете нам помогать — уходите, — сказал Элгар, обращаясь к кавралину. — Пленницу мы вам не отдадим. Кто не согласен, пусть дерется со мной на копьях.

            Как и в большой яранге во время общего сбора, Элгар почувствовал, что люди боятся его сильнее, чем Умку. Старик был понятным и знакомым страхом — он пугал своей силой и свирепым нравом, другое дело его воспитанник. Никто не мог предугадать, что было у Элгара на уме. Люди заволновались, их решимость стала исчезать.

            — Плывите с ними тогда в одной байдаре, — Омрын обратился к испуганным оленеводам.

            Те явно были готовы одолеть море вплавь, лишь бы не приближаться к Элгару, но согласились. Торговец ушел и увел с собой морян, недовольных принятым решением.

            — Вижу, вырос ты малыш, — улыбнулся Умка. — Скоро прогонишь старика, буду тебе обузой.

            Элгар смолчал.

            — Что теперь будем с ней делать? — спросил старик.

            Он не захотел отдавать пленницу из гордости, старость давно лишила его плотских желаний, и красавица для Умки была не более чем бесполезной игрушкой.

            — Как тебя зовут? — спросил Элгар у пленницы.

            — Инира, — она гордо вскинула голову.

            — Так ты сестра вождя?

            Девушка кивнула.

            — Он придет за ней, — уверенно сказал Элгар.

      Глава 4

            Инира открыла глаза и попробовала пошевелиться. Связанные руки и ноги отозвались тупой болью. Девушка подавила стон. Она попыталась успокоиться и собраться с мыслями. Сначала Инира подумала, что ее разбудил чей-то хриплый крик, но теперь поняла, что это был храп огромного мужчины. Он лежал на спине и звуки, вырывающиеся из его приоткрытого рта и большого кривого носа, напоминали моржовое пение. Второй мужчина, напротив, спал очень тихо, но Инира чувствовала его присутствие. Это было гнетущее, неприятное ощущение. Девушка решила, что такое же чувство она испытала, однажды заглянув в глаза связанного волка, которого поймал и привез домой ее брат.

            Она прищурилась, пытаясь привыкнуть к темноте.

            Инира не понимала, зачем ее оставили в живых, и какие ужасы ждут ее теперь. Вчера она была готова умереть, но теперь вернувшаяся жажда жить смешивалась со страхом перед пытками, которым подвергнут пленницу чавчу. О жестокости оленеводов ходили легенды, а эти двое, по-видимому, пугали даже своих сородичей.

            «Умка и Элгар, — вспомнила Инира их имена, — белый медведь и снежная лисица».

            Очень подходящие имена, возможно, на самом деле это прозвища, которые они получили за свой необычный облик. Когда на острове между ними и другими чавчу началась ссора, Инира решила что это шанс воспользоваться неразберихой и сбежать. Но отряд крепких мужчин не решился схватиться с двумя наглецами. Какие зверства они совершили, чтобы заслужить такое уважение? Инира помнила, в скольких поединках победил ее брат, прежде чем стать вождем племени. Ему даже пришлось убить двоих претендентов. «Ради будущего блага», — сказал тогда Амарок. Он был прав… или нет? Инира вспомнила жестокое нападение на их родное селение. Чавчу убивали всех кого могли поймать и крушили все, что попалось им под руку. Было ясно, что целью налета были не пленные или добыча, они пришли, чтобы уничтожить инук, а не установить над ними свою власть, как поступали прежде.

            «Это не его вина, — убеждала себя Инира, — Амарок не виноват в нападении».

            Чавчу пришли к ним мстить за нанесенную обиду, но это не оправдывало их коварство и жестокость. Амарок объявил им войну и дал время на подготовку, как издревле было заведено на севере. Походы и бои должны были начаться только летом. Не его вина, что чавчу ухитрились пробиться через ледоход, найти селение Катаюк и напасть на него в отсутствие вождя. Он не виноват в том, что она попала в плен.

            Инук не знали, насколько изменились луораветлан после того, как этот народ встретился с таньгу и Якуниным. Новая эпоха с новыми законами и правилами войны пришла на север под грохот пушек и ружей. Укрепившиеся за время конфликта связи между родами не спешили ослабевать, и настоящие люди всего за месяц могли созвать большой сбор и собрать ополчение. Война с таньгу научила их пренебрегать капризами погоды, устраивать ночные засады и согласовывать действия отрядов из сотен или даже тысяч воинов. Только сократившаяся численность луораветлан мешала им окончательно покорить или истребить окрестные народы.

            Девушка твердо решила, что она должна как можно скорее сбежать и навредить чавчу. Лучше всего — убить во сне великана и его странного спутника. Потеряв таких сильных воинов, враги тотчас присмиреют. Возможно, она даже сможет спастись, если найдет рядом с жилищем врагов каяк или байдару.