Тим Доннел - Перстень Мага Страница 23

— Ну и дела! Сам Коротышка у ворот! Что еще задумал Повелитель Хитрецов?! Такого не бывало!

— Ох, не хочется мне сегодня туда идти! Видит Бел, скоро я навсегда покину Шадизар!

— Да, Мирх, стало совсем уже невмоготу… Ну, ладно, ладно, пошли, мы тут не одни: видишь, сзади этот новичок стоит и, наверно, подслушивает!

Тревожно оглядываясь, мальчишки скрылись за дверью таверны. Немного помедлив, Гайяр вошел вслед за ними. То, что он увидел в грязном зале, привело парня в замешательство. Притихшая было тревога вновь, зашипев змеей, подняла свою голову. Харчевня была наполовину пуста, за столами сидели лишь мелкие воришки, старики и размалеванные девки. Даже у дверей, ведущих в покои Шафраста, на этот раз не стояли грозные стражи. Было видно, что люди Повелителя Хитрецов напуганы этим обстоятельством больше, чем обнаженными мечами черных наемников.Гайяр присел к длинному столу, поближе к двери. Хозяин, Облезлый Гамар, мелькнул в дальнем конце таверны и скрылся за дверью. Никто не разносил вино, не ставил на столы мясо и лепешки. Девчонки-прислужницы тоже куда-то попрятались. Напряженная тишина повисла над пустыми столами, но вдруг тяжелая дверь открылась, пропуская нелепую фигуру в засаленном халате. Вздох облегчения пронесся по таверне, раздались даже негромкие приветственные возгласы, а Исон, выступив вперед, важно поднял руку, явно подражая своему повелителю:

— Тихо, вы! Я, Исон, буду говорить! Повелитель Хитрецов, наимудрейший наш господин, приказывает…— Он помолчал, оглядывая напряженные лица.— Приказывает… всем разойтись, не поднимая шума! Ой, что это вы все скисли?! — закричал он совсем другим голосом, и его правый глаз задергался, подмигивая.— Повелитель велел передать, что вся сегодняшняя добыча принадлежит вам, а вот еще кошель на пропой, только проваливайте поскорее, и без лишнего шума! Ты, Неркис, раздели деньги и проследи, чтоб никто не передрался!

Напряженное ожидание мгновенно сменилось бурными криками восторга:

— Хвала Повелителю Хитрецов! Да будет его удача и с нами на веки веков!

— Исон, постой, ты куда, не смазывай свои пятки салом, присядь и расскажи, что случилось. Поведай, не задумал ли мудрейший Шафраст жениться?!

— Все, что вам нужно знать, вы уже знаете! Дела Повелителя Хитрецов — это только его дела, а мы лишь слуги повелителя. Так что не распускайте языки и побыстрее чешите отсюда, пока я не передумал и не забрал кошель обратно. Правильно, Неркис, иди первым, а остальные пойдут за тобой, как кобели за сучкой… Ха-ха-ха! Быстро, быстро, не задерживайтесь!

Харчевня опустела в мгновение ока, и за спиной Гайяра громко лязгнул засов. Карлик у ворот, держа в руке маленький факел, терпеливо ждал конца дележки. Наконец пустой кошель исчез за поясом Неркиса, а недоумевающие, но вполне довольные подданные Повелителя Хитрецов вышли на темную улицу. Старики зашептались:

— Смотри-ка, Коротышка и ворота сразу запер! Куда они все подевались? Ни «барсов», ни стражи, ни самого Шафраста!

— А может, они там, во втором дворе?

— Как же, говори, во втором дворе! Когда они там, всегда слышен говор, лязг оружия. Вечно они сцепятся по пустякам, дикий народ, эти черные! А сейчас везде тихо, как в могиле! Нет, поверь старику, в том дворе пусто, да и в самом доме, я думаю, тоже! И уверен: сам Шафраст сегодня пошел на крупное дело! И даже догадываюсь, на какое…

— Ш-ш-ш! Догадываешься, так молчи! — прошептал другой старик, толкнув первого в бок.— Голова целее у того, кто мало говорит и много слушает! Пошли лучше выпьем! У толстушки Наниты нас всегда ждут!

Гайяр медленно шел позади всех, чутко прислушиваясь к тихим разговорам, но у поворота люди Шафраста стали расползаться в разные стороны. Шмыгнув за кусты, он осторожно пробрался к знакомой тропинке. Совсем стемнело, и узкий месяц, как и вчера, только делал вид, что светит. Вот и колодец. Там, за забором, по-прежнему тихо.Острые колья ограды торчали высоко над его головой. Вынув из-за пазухи прочный длинный жгут, сплетенный из тонких полосок кожи, мальчик набросил его на один из столбов и легко подтянулся. Осторожно перебравшись на другую сторону, он повис над землей и мягко спрыгнул в траву. Здесь так же никого не было. Подобравшись к облюбованному окну, Гайяр заглянул в щель.Комната все еще оставалась пустой. Мальчик тихо вынул затычку и посидел некоторое время, прислонившись к стене. Его продолжало неудержимо тянуть к каменной постройке, хотелось заглянуть в одно из темных окон.Но окна недолго оставались темными. Мелькнул огонек, и кто-то стал зажигать светильники. Словно песчаная змейка, мальчик осторожно подполз к крайнему окну и, присев на корточки, заглянул внутрь. Тоненькая девушка в синем платье, которую он вчера видел в таверне, ходила от светильника к светильнику, зажигая огни. Оглядевшись, Гайяр с трудом сдержал изумленный возглас — если та комната, где восседал на возвышении Шафраст, показалась ему вчера великолепной, то здесь были дворцовые покои, настоящие дворцовые покои!Девушка медленно шла, зажигая фитили ажурных светильников, а следом за ней от окна к окну пробирался Гайяр, разглядывая пышное убранство просторных комнат. Вот спальня с роскошным ложем, накрытым парчовым покрывалом с вытканными на нем кхитайскими драконами. Пол устлан пушистыми туранскими коврами, созданными, чтобы ласкать босые ступни властелинов.Рядом с ложем резной столик черного дерева, а на нем кальян редкостной работы с крышкой в форме птичьей головы. Гайяру достаточно было одного взгляда, чтобы рассмотреть все эти мелочи. Так вот чего добился человек, обесчестивший его мать и погубивший его деда! Вот что дал ему похищенный перстень! Злые слезы выступили на глазах паренька, и с губ сорвался тихий смешок. Второе, третье окно. Стены, украшенные драгоценной резьбой, мозаики дивной красоты, столы и кресла, отделанные золотом с перламутром, даже небольшая мраморная купальня, похожая на раскрытый цветок розового лотоса. Вот что скрывалось здесь, за грубыми стенами из плохо обтесанного камня. Да, Шафраст безраздельно царствовал в этой дыре, среди трущоб, таясь и не смея вылезти на поверхность, не смея построить роскошный дворец, окруженный тенистым садом, рядом с дворцами городской знати! Хотя и среди почтенных горожан Шадизара воров или мошенников было предостаточно!Действительно, Шафрасту удалось создать для себя крошечное государство, государство с горсткой послушных и пребывающих в страхе подданных. Он жил наслаждаясь своей властью над ними и, пожалуй, властью над всем Шадизаром, тайной и страшной. Здесь, в городе, его боялись и богатые купцы на постоялых дворах или в добротных домах и переполненных товарами лавках, и вельможи, чьи дворцы сверкали золотом башен, утопая в зелени благоухающих садов. Все же было во всем этом что-то до того нелепое, что Гайяр с трудом удерживался от издевательского смеха. Грязь всегда тянется к грязи, дерьмо к дерьму! Он хотел заглянуть в последнее окно, как вдруг со стороны, противоположной входу в таверну, послышались тяжелые шаги и приглушенные голоса. Мальчик еще ранним вечером заметил, что здесь есть вторые ворота, и нырнул в заросли, пробираясь поближе к входу в каменный дворец Повелителя Хитрецов.Ворота распахнулись с легким скрипом, а во двор вошли два человека в длинных плащах, освещая дорогу факелами. Следом за ними показалась странная процессия: четыре зембабвийца тащили, с трудом удерживая, тяжелый бьющийся сверток. В свете факелов мелькнули связанные ноги в знакомых сапогах, клочья разодранной рубахи, широкий кожаный пояс… Гайяр до крови прикусил руку, чтобы не вскрикнуть: он узнал киммерийца, поверженного, опутанного сетью, с головой, замотанной чьим-то плащом… Следом за черными наемниками, не спуская глаз со своей добычи, шел сам Шафраст. Изредка он оглядывался назад: двое «барсов» тащили за ним еще одно тело, плотно замотанное в покрывала. Легкость, с которой чернокожие несли свою ношу, и тихие сдавленные стоны подсказали мальчику, что это плененная женщина.Шафраст остановился около ступеней. Свет факела ярко освещал лицо, горевшее торжеством. Сидя в каких-нибудь трех шагах от него, Гайяр хорошо слышал каждое слово:

— Сначала киммерийца, а потом, когда ударю в гонг, приведете ее… Никому не расходиться, стоять у дверей, но не соваться, что б ни услышали! Понятно?!