Александр Матюхин - Тень императора Страница 23

— Но из этого не следует, что помимо оборотней, в Лесу не водится иных существ, которые могут быть опасными для человека, — закончил Бородач, — вам не надо их бояться, мой Император, потому что у вас есть я.

— Не слишком ли… — Император сглотнул, поморщился, — не слишком ли много берете на себя?..

— Достаточно, чтобы унести. Кроме того, в Шотограде вы вряд ли найдете более вменяемого человека, чем я. А я трезво рассудил, что раз не удается повернуть вас обратно, то надо бы хоть чем-то помочь. Вы безумны, и ваш служака тоже, все ваши здравые мысли высохли от жажды мести. Но тем не менее, Император, у вас хватило сил, чтобы добраться до северных границ Империи, а для этого недостаточно быть только безумцем.

Император вдруг резко подтянулся, сел на подушках. Тяжело заскрипели старые пружины. Я видел, как тяжело далось Императору это движение. Он задрожал, на лбу проступил пот, повязка буквально набухла от крови. Но он удержал равновесие, здоровой рукой потянулся к рукояти меча, прислоненного к изголовью кровати.

— Я позволил тебе дважды назвать меня безумцем, — прошептал молодой Император, — в третий раз я рассеку тебя надвое.

— Ох уж! — неожиданно захихикал Бородач, изогнул бровь смешной дугой, — я должен пасть ниц перед бывшим повелителем? Мой господин, так же, как вы слышали об оборотнях из сказок, я слышал и о вас. Для меня столица Империи и Император значили не больше, чем картинки на страницах книг. Так что не надо угроз. Сейчас я вижу перед собой не Императора, а раненого и слабого человека. Почему я должен верить в вас и не верить в капилунгов или оборотней? И тех и других и третьих я встречал только на страницах книг! И не хватайтесь за меч, вы его не поднимете.

Мне же показалось, что сейчас случиться невероятное — Император поднимет меч, встанет с кровати и, быть может, постарается разрубить Бородача. Молодой Император слишком горяч, кровь закипает в его жилах в мгновение ока… Но ничего не произошло. Несколько секунд Император сжимал рукоять меча, а затем ладонь разжалась. Он снова лег на подушках, и когда заговорил, голос его был ровным и тихим:

— Раз уж вы видите перед собой слабого и раненого человека, тогда не стойте истуканом и смените повязку. Не изверг же вы, в самом деле!

— Да не изверг, — кивнул Бородач, — да и вы не оборотень, как я погляжу.

Он остался стоять, улыбаясь чему-то своему, потом произнес:

— Итак, Император и его служака. Позвольте сказать вам одну вещь. Я не для того сегодня проник во дворец многоуважаемого мэра, чтобы выслушивать от вас протесты и байки. Пока вы находитесь в моих владениях, вы будете подчиняться мне. Как только вы сможете уйти — уходите. Но я хочу предупредить сразу, что без моей помощи вам вряд ли удастся покинуть Шотоград. Вы видели ворота? Я смогу сделать так, чтобы они открылись. А вы не сможете. И еще я смогу сделать так, чтобы первые же существа, наделенные магией, не порвали вас в клочья. А вы, опять же, не сможете. Ты, Геддон, встречался хоть раз с оборотнями?

— Это сказки… — неуверенно произнес я.

— Больше нет сказок. Есть реальная жизнь. Есть оборотни, есть капилунги, есть лешие и домовые. И все они находятся за Воротами. Нужно быть готовыми к встрече с ними. И я могу помочь вам в подготовке. Я подумал над этим, когда ходил во дворец мэра. Вам нужна моя помощь, совершенно в этом уверен.

Он замолчал, разглядывая нас слегка прищуренным глазом. Император пошевелился, опускаясь в кровать. Он дрожал, но терпел боль, стиснув зубы. Тогда я решился заговорить первым:

— Возможно, нам нужна твоя помощь. Но почему ты решил помочь?

— Потому что это логично. Люди должны помогать другим людям.

— Просто так? Ни за что не поверю.

— Может быть, во всем этом есть моя выгода. Но вам-то какое дело? Я не требую денег или должности при дворце. Считайте, что мне не терпится попасть за Ворота и начать исследование другого мира.

— А при чем здесь серебро? — спросил Император. Голос его ослаб и дрожал.

Бородач хитро улыбнулся, взял со стола серебряную вилку и повертел ее в четырех пальцах:

— Потому что в серебре есть частичка магии. Если бы вы читали древние книги, то знали бы, что с оборотнями можно бороться только серебром, а для борьбы с магами использовали стрелы с серебряными наконечниками. Да и у самих чародеев набалдашники были обязательно из серебра. Серебро — основной элемент любого магического зелья или предмета.

Бородач положил вилку обратно:

— Против магии нужно бороться только магией.

Странное время, странные разговоры… видения…

Империя пала, но стены остались целыми. Города опустели, но работали системы подачи газа. И редкие автомобили на улицах стояли с полными баками топлива. Мир умер, но техника продолжала функционировать, не замечая, что за безумие твориться вокруг.

И не было врагов. Были безумцы и разумные.

Глядящие в будущее, и вернувшиеся в прошлое. Кто из них кто? Сложно сказать. Еще сложнее написать.

Может быть, лошади и собаки знали, что происходит. Лошади уходили в поля, а собаки превращались в волков и бродили по пустым улицам в поисках пищи. И только кошки гуляли сами по себе. Наверное, им было все равно, в каком мире жить.

Я — писарь. Я должен нести Слово, да, да, именно с большой буквы. Писать для предков, скрупулезно заношу на бумагу все, что вижу и слышу, чтобы потом, в будущем, быть может, кто-нибудь из разумных, построивших новое великое государство, смог бы прочесть и узнать Правду.

Но, каюсь, видимо я не тот писарь, который войдет в историю. Потому что в ту ночь я просто уснул.

Бородач еще сидел у камина, курил трубку, выпуская сизый дым тонкими колечками под потолок. Император дремал на диване. Я же прикорнул на одной из деревянных полок, на которых раньше хранили мешки с картофелем или, может быть, с сахаром или еще черт знает с чем. Неважно, все неважно… Заснул прямо на досках, укрывшись тонким одеялом, которое предложил Бородач, и положив под голову мешок с мукой, завернутый в ткань — в некотором роде неплохая замена подушки.

Я уснул быстро, вопреки опасениям, что меня одолеют мысли, что я, как обычно, начну анализировать прошедший день и выделять из него наиболее важные моменты.

Но — нет. Темнота накрыла мгновенно. Еще минуту назад я слышал тихое шипение огня — а затем все.

Когда же я проснулся, то не совсем понял, где нахожусь. За многие месяцы я привык к смене обстановки, но по большей части просыпаться мне приходилось всегда в одном и том же месте — в своей палатке, стоявшей неподалеку от палатки Императора. Я привык к утреннему холоду, щекотавшему пятки, и к звукам за пределами палатки — ржанию лошадей, разговоров людей, иногда — выстрелам или стукам топоров.