Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница Страница 24

Не выдержав, купец рассмеялся, потирая руки в предвкушении барыша. И хотя это путешествие продлилось дольше обычного, после него он станет значительно богаче. Подбежал озабоченный Милим. Матросы нашли сохи, бороны и прочий инструмент, а также миски, чаши и другую утварь. Вот Жаку Фрес и послал раба узнать, что с этим делать?

— Берите всё! — махнул рукой довольный Картен. — На берегу увидим, что тут лишнее.

— На варваров грузить, господин? — уточнил собеседник.

— А чего их порожняком гнать? — вскинул брови хозяин от столь глупого вопроса, и тут же отослал с невольником последних, оставшихся с ним матросов.

Озадачив подчинённых, капитан с удовольствием наблюдал за деловой суетой. Помня строгий приказ, его люди торопились изо всех сил. Пуст и Марбет уже навьючили на лошадей и коров сундуки. Другие матросы вешали на шею ревущих женщин мешки и связки шкурок, болезненными тычками объясняя наиболее непонятливым, что от них требуется.

Чуть в стороне, возле двух завёрнутых в полотно тел сидели трое раненых. Кажется, носилки никому не понадобились. Капитан обратил внимание на Гагнина, который торопливо раздевал убитого старика, бросая странные взгляды на большой шалаш. Предчувствуя недоброе, купец торопливо направился туда, стараясь не появляться в поле зрения матроса. Уже на подходе он услышал тихие болезненные стоны и довольное пыхтение. Выхватив меч, Картен сорвал прикрывавшую вход буро-коричневую тряпку. Гагнин предостерегающе вскрикнул. В нос ударил едкий запах травы, сохнущих листьев и ещё чего-то нехорошего. А прямо перед глазами ритмично вздымались белые ягодицы.

— Ах ты, медуза сопливая! — рявкнул купец, от души приложившись к чьему-то заду плоской стороной клинка. — Каракатица дохлая! Все работают, а он на девку залез! Подождать не мог?!

И второй удар последовал вслед за первым.

— Да ты чего, хозяин?! — отскочив в сторону, завопил Дрес, путаясь в коротких, шерстяных штанах. — Я же раненый! Вот, смотри!

И он показал кое-как перевязанную руку.

— Болит очень. Вот я и… отдыхаю.

Столь глупое объяснение заставило Картена зло рассмеяться.

Не разобравшись в эмоциях начальства, моряк угодливо захихикал.

— Руками, значит, работать не можешь? — с обманчивой вкрадчивостью проговорил капитан. — А другим местом получается? Так я сейчас это исправлю.

— Простите, хозяин! — тонко заверещал Дрес, прикрываясь руками. — Простите, во имя всех богов. Я не хотел! Не знаю, как так получилось? Просто она тут… А я… Она ведьма!

— Тащи её к другим варварам, — рыкнул Картен, остывая. — А с тобой я в море поговорю.

— Да, да, хозяин! — обрадованно залепетал матрос и пнул по ноге застывшую дикарку. — Эй, ты вставай! Вставай, я говорю.

Умный Гагнин уже удрал, оставив старика голым… Качая головой и бормоча проклятия, купец направился к рабам, но пройдя шагов двадцать почему-то обернулся. Из шалаша доносились крики и звук ударов. Капитан нахмурился.

— Куда ты её тащишь? — заорал он, когда Дрес выволок наружу неподвижное тело женщины в длинной разорванной на груди рубахе.

— Ты убил её, кал шакалий! — Картен от души врезал опешившему подчинённому по заросшей морде. Тот с воем рухнул в траву, на какое-то время потеряв способность соображать.

— Ну, конечно! — скрипнул зубами купец, заметив на бледной шее дикарки следы пальцев.

— Я не хотел, хожаин! — запричитал Дрес, сплёвывая кровь и осколки зуба. — Она шама ждохла!

— Ты мне за неё заплатишь, каракатица дохлая! — капитан ударил матроса ногой в бок. — Столько, сколько она стоит на рынке в Канакерне! Понял, похотливый боров?!

— Понял, хожаин, — пробурчал Дрес, с трудом поднимаясь на ноги. — Я и жжал-то чуть-чуть. Чего она ждоха-то? Хлипкая какая-то попалашь, хожаин.

Но тот, уже не слушая его, махнул рукой и ушёл, ругаясь на чём свет стоит.

Сразу почувствовав перемену настроения начальства, матросы засуетились, преувеличенно деловито выстраивая в колонну хнычущих пленниц. Первыми в обратный путь тронулись Жаку Фрес с двумя матросами. За ними, растянувшись длинной цепью, шли связанные между собой рабы. Потом гнали коров и лошадей. Купец окинул пристальным взглядом поляну, словно желая удостовериться в том, что они забрали отсюда всё, что только можно.

И вдруг с дальнего конца донёсся жалобный крик. У кромки леса появилась одинокая женская фигурка. Очевидно, кому-то из дикарок всё же удалось вырваться из облавы.

— Пусть хранят тебя твои боги, — усмехнулся на прощание Картен и на всякий случай прочёл волшебное заклинание.

Женщина кричала ещё несколько раз. Связанный бородач заорал глухо, словно обиженный медведь, тут же заработав удар древком копья по спине. Гант закашлялся пленницы пронзительно завыли. Но мореход уже не обращал на эти звуки никакого внимания. Он с гордостью думал, что привезёт из этого плаванья не только богатство и славу, но и новые знания о море, землях и людях.

Глава III Гиблый берег

И тут, как он и предсказывал,

разразилась катастрофа.

Герберт Уэллс.

Самовластье мистера Парэма

Усевшись на фальшборт, Ника с ленивым интересом наблюдала за суетящимися матросами, не забывая время от времени оглядываться вокруг. При этом делала она это совершенно машинально. Её наставник и названный папаша, несмотря на почтенный возраст и аристократическое происхождение, любил пошутить. Например, запустить в ученицу, увлечённую каким-нибудь делом, сосновой шишкой или даже камнем. А когда та обижалась, самым ядовитым тоном сообщал, что настоящий охотник должен быть внимательным и всегда готовым к любым неожиданностям.

Ал Жорк и Нут Чекез, судя по всему, таких учителей не имели. Во всяком случае, вытаскивая из трюма овчины, корзины, узлы и какие-то свёртки, моряки ни разу не взглянули на лес.

Ника ждала возвращения Картена с двойственным чувством. Ей очень не хотелось, чтобы ганты попали в рабство, тем более, она считала себя виноватой в том, что жадный купец нашёл их стойбище. С другой стороны, девушка прекрасно понимала свою зависимость от канакернских мореходов. Любое случившееся с ними несчастье автоматически отразится на ней. Втроём им ни за что не справиться с управлением кораблём. А перспектива застрять в этих дебрях совсем не привлекала будущую помещицу.

Вот почему, раздираемая противоречиями, Ника обрадовалась, когда увидела выступившего из зарослей Жаку Фреса, но сердце её болезненно сжалось при виде связанных друг за другом женщин, к тому же тяжело нагруженных поклажей.

— Как поохотились? — обрадованно вскричал Нут Чекез, сбегая по трапу.

— Двадцать шесть взрослых и трое мелюзги, — сообщил довольный рулевой.

И девушка почему-то обрадовалась, узнав, что никто из детей не пострадал.

— Наши все целы? — спросил, перегнувшись через фальшборт, Ал Жорк.

— Брег Калсаг и Укнан ушли в царство мёртвых, — со вздохом сказал Мулмин, отступая в сторону.

Ника тихонько хмыкнула про себя, не слишком жалея погибших. По крайней мере ганты дорого продали свою свободу.

Кроме толпы плачущих женщин мореходы привели четырёх маленьких, невзрачных коровёнок тёмно-коричневого цвета и трёх пузатеньких лошадок с толстыми ногами и массивными головами, так же тяжело нагруженных какими-то тюками. А на последней висел перекинутый через спину человек в заляпанной кровью рубахе, его ноги в больших, похожих на ласты, лаптях почти доставали до земли.

Сияющий улыбкой Картен бодро вбежал на палубу, держа под мышкой небольшой плетёный короб. Поймав взгляд пассажирки, он призывно махнул рукой.

— Не желаете взглянуть, госпожа Юлиса?

Поколебавшись, девушка спустилась с кормы. Интересно, что такого мог отыскать предприимчивый мореход у этих лесных жителей? Купец приподнял крышку. Ника увидела множество бус и ещё каких-то украшений из серебряной проволоки и матово-бледных, округлых камешков с перламутровым отливом.

— Речной жемчуг? — по наитию спросила она.

— Он самый, — довольно осклабился капитан, и ехидно прищурившись, спросил с заметной издёвкой. — Всё ещё считаете, мы зря напали на варваров?

И не дожидаясь ответа, нырнул в каюту, счастливо посмеиваясь.

— Зря! — упрямо буркнула ему вслед Ника.

Внимание девушки привлёк шум на берегу. Матросы со смехом пытались поставить на ноги высокого, широкоплечего мужчину с бледно-зелёным лицом и пышной бородой. Постояв несколько секунд на дрожащих ногах, тот с глухим стоном валился на землю.

— Не жилец, — авторитетно заявил Крек Палпин, глядя на скривившегося от боли варвара, и вдруг отвесил звонкий подзатыльник Варину. — А всё из-за тебя, пенёк гнилой! Каракатица дохлая.

— Чего сразу я? — огрызнулся матрос. — Он нас чуть не прикончил!