Изгои Интермундуса (СИ) - Дронова Анастасия Страница 24

– Так то-то на поле боя... Колька из 48-ого... говорят... танк поднял... друга вытащить...

– Раз умничаешь, значит, все с тобой хорошо, – буркнула девушка, и, повернув голову, просияла: – Смотри, какой-то заброшенный амбар...

Она дернула подбородком в сторону серого пятна у опушки леса. Я силился разглядеть, но лишь смутные очертания говорили, что это какое-то строение.

– Поменяем повязку... Дальше пойдем...

Я промолчал. Она была измотана. Жара, что начинала припекать, не помогала... Спешить не хотелось – сам жутко устал. Это война... Да и все годы, проведенные в этом мире... Все это – высасывало из меня соки, медленно лишая желания жить дальше. 224 года.… У нас максимум до 150 живут.

Дея прислонила меня к стене, рядом с винтовкой, и стала расстилать плащ-палатку на полу. В воздухе витал слабый запах кислого хлеба. Видимо, здесь раньше хранили сено или муку с пшеницей.

Закончив, девушка принялась возиться с повязкой. Бинты закончились, и ей пришлось разорвать свою рубашку. Я не сопротивлялся и ничего не говорил, пока она не поднялась с пола.

– Теперь пойдем дальше, – в сине-зеленых глазах появился какой-то безумный блеск.

Она понимала, что все тщетно, я видел, как в глубине этих глаз здравый смысл борется с нравственностью и с чем-то похожим на... любовь?

Да уж, конечно. Привидится же всякое на грани смерти.

Я сел, превозмогая боль, и попросил ее сесть рядом. Она выполнила просьбу, но то и дело оглядывалась на дверь.

– Дея...

Повернулась. В глазах стояли слезы, делая их больше похожими на два драгоценных камня.

– Не плачь...

–Не плачу я, – возмутилась она, отвернувшись, и быстрым движением смахнула слезинки. – С чего бы? Все ведь будет хорошо.

– Эй...

Взяв девушку за подбородок, повернул ее лицо к себе. Как же это было знакомо: красный нос, растрепанные темно-рыжие волосы и сияющие глаза – как в первую нашу встречу.

– Будет… – я поддался вперед и неуклюже прикоснулся к ее губам.

Они были соленые, потрескавшиеся от жары и жажды, но этот поцелуй встряхнул меня – на мгновение мне даже захотелось жить.

– Теон! – Дея попыталась подхватить меня, когда я, совсем обессиленный, упал на темно-зеленый брезент.

Я закрыл глаза, думая, что это конец. Но нет... Прилив сил, что подарил мне это безответный поцелуй, перезарядил меня не хуже, чем новая батарея – старый «Северок». [Северок – советская переносная радиостанция «Север»]

– Все хорошо, – теперь это были не слова успокоения, а то, как я себя действительно чувствовал.

Облегченно улыбнулся.

– Только вот… – продолжил я, разматывая окровавленные обмотки – те, что были ее рубашкой – ты теперь одета не по уставу, из этого обратно рубаху не сладить...

Она будто не слушала – лишь пялилась на отсутствие раны на моем животе. Потом радостно вскрикнула – я вздрогнул, не ожидая такой внезапной смены настроения – и кинулась мне на шею.

Хотел сморозить какую-нибудь нелепицу, чтобы хоть как-то разбавить неловкость, засевшую в теле, но не успел – девушка впилась в меня губами. От такого внезапного поцелуя, все мои доводы в пользу держать ее на расстоянии просто испарились, как вода на раскаленной сковороде.

Я ответил на поцелуй, крепко прижимая ее к себе и всей душой желая, чтобы она стала частью меня...

Мотнув головой, пытаюсь выкинуть из головы, все, что так резко навалилось на меня две недели назад.

Чувства запутались настолько, что когда я видел Дею, то уже не знал, чего хочу больше: заключить в объятия хрупкое и желанное тело или же.… Все усугубилось, когда мимолетная чужая мысль, словно невзначай, врезалась в мою черепную коробку, чуть не взорвав ее: «Надо переходить на другой уровень».

Другой? Какой, твою мать?! Мозг рисовал далеко не детские картинки... И ревность ядовитым змеем все жалила и жалила...

И как ОН вообще умудрился заинтересоваться ею? И куда же делась та штука, которая не позволяла другим увлечься кем-нибудь из нас? Возможно... Дее помог мой барьер, в некоторой степени блокирующий и так нарушенную Связь.

Я просто сходил с ума от ярости, ведь девушка не могла даже предположить, как навязчиво ее мысли долбятся в мою голову…

Руки, шея, губы... Все зудело, словно от грибка или аллергии, как раз в те моменты, когда она оставалась наедине с этим мальчиком-зайчиком. Ужасно не хотелось думать, что они там делают... А в голове снова всплывала фраза «другой уровень».

Чувства Деи к этому вселенскому недоразумению упорно мешают мне жить. Я.… скоро… просто взорвусь…

Открываю окно, наклоняюсь вниз и, пытаясь побороть желание спрыгнуть, вижу, как какой-то очкарик пишет на асфальте «Я люблю тебя, Вика». И это в 7 утра! Присмотревшись, узнаю в нем своего одноклассника, того самого, который вытащил листок с именем «Вика Медведева» на первом уроке музыки. Улыбнувшись, я перевожу взгляд на ленивое осеннее солнце.

Девушку надо упорно добиваться, ведь так? Интересно, что в итоге получит этот парень? А что бы получил я, если рассказал...

Тряхнув головой, пытаюсь выбросить из нее подобные мысли. Это выводит из себя – с каждым днем я все больше становлюсь рабом своих чувств.

Но пусть хотя бы одному из Лиги горе-слабаков будет счастье – мелькнула мысль в голове.

– Это банально! – Виталик едва не роняет банку с краской, услышав мой крик, – напиши что-нибудь другое.

Все еще улыбаясь, захожу обратно в квартиру. И вспоминаю как давным-давно…

Я – тринадцатилетний мальчик – старательно вырезал два имени на большом дубе. Заключив их в сердце, чуть отошел, чтобы полюбоваться проделанной работой. И тут кто-то тихонько подкрался сзади, закрыв мне глаза маленькими ладошками:

– Перестань, ты ведь уже не маленькая! – я отпрянул от неожиданности и, развернувшись, с укором посмотрел на рыжеволосую девочку.

А Дея лишь улыбнулась и провела указательным пальцем по отметинам на дереве…

Руки начинают дрожать, и чашка падает, покатившись по светлому паркету, заливая его своими коричнево-черными внутренностями. Я закрываю лицо руками и устало опускаюсь в кресло.

Я больше не могу.… Когда же сердце успокоится? Но, будто бы в насмешку, я слышу мурлыкающее пение из соседней комнаты:

Оглянись, посмотри

Это любовь у меня в груди.

Без тебя мне не жить,

Лучше солнце утопить...

Это Дея, проснувшись, пошла умываться, напевая одну из своих дурацких песен про любовь. Через час она входит в зал, раздраженно вздыхает, окинув мою сгорбленную фигуру холодным взглядом: на ней обтягивающее темно-синие платье, безупречно гармонирующее с цветом кожи, а обычно непослушные волосы сегодня спадают с плеч ровной волной.

«Опять не пойдешь в школу?»– мысленно спрашивает она.

«Нет»

Девушка, ничего не сказав, выходит в коридор, через пару минут хлопает дверь…

Время лениво утекает сквозь пальцы, словно испорченный сироп. Кая мирно спит в замке в аквариуме.

После ухода Деи тишина невыносимо давит на грудную клетку. Нечто внутри меня толкает последовать за ней, а иногда перед глазами все начинает плыть. И, несмотря на поставленный барьер, я вижу глазами девушки, ощущаю ее волнение, когда она поворачивается в его сторону. Когда я нахожусь вдали от нее, Связь между нами становится такой сильной, что при потере контроля может начисто снести поставленный барьер. Вздохнув, встаю.

Ровным, нехотя-медленным шагом направляюсь в парк Пушкина, который находится рядом со школой. Думаю, лучше мне будет не появляться на уроках, иначе могу наткнуться на блондинчика. В данный момент мое душевное состояние крайне нестабильное, и так не хочется никого сегодня убивать. Сажусь на скамейку, усыпанную опавшими листьями, и, втянув через нос запах осени, пытаюсь успокоить бешено колотившееся сердце…