Бастард рода Неллеров. Книга 1 (СИ) - Усов Серг Страница 24

Отвлекаюсь на мысли о своих новых друзьях. Представляю, какая сейчас суматоха на улице, Валька ведь не партизан на допросе, наверняка успела всем растрепать о моём торжественном отъезде в сопровождении гвардейцев. Возможно и до моих одноклассников докатилось. А уж когда они узнают, что имели честь учиться с сыном самого герцога, трудно даже представить их будущее смятение в умах, особенно у Айгера с Чибитом, чьей милостью я в этом мире оказался.

Так, ладно, рано радуюсь. Чёрт, воротник жмёт. Нет, понятно, участь человека в железной маске мне не грозит. Кто я такой? Обычный бастард. У Виталия, кроме сына и дочери, имеется масса других родственников, носящих родовые фамилии Неллерских, хоть и не имеющие уже никаких титулов или получившие новые со сменой фамилии титулы графов или баронов, став владельцами выморочных феодов. Так что, впереди меня очередь на герцогский обруч длинная как в мавзолей Ленина в советские времена. Кстати, нынешняя династия наших правителей тоже приходилась прежней роднёй, что называется, десятая вода на киселе.

— Прекрасно выглядите, господин. — важный раб с удовольствием оглядывает меня, стоящего во всём богатом облачении посреди гардеробной. Его слова бурно поддерживают остальные присутствующие. — Подойдите к зеркалу, посмотрите на себя.

Так и делаю. Хм, а недурен, право слово. Парикмахер бы не помешал, но это видимо не к спеху. Недавняя стрижка почти под ёжик, которую соорудил по моей просьбе Ригер, вполне устраивала меня и устроила баронета Алекса.

— Вы настоящий маг, Карл. — безбожно льщу, но знаю, что со всякими кутюрье, стилистами или визажистами не пересолишь в этом вопросе. — Спасибо!

Мне добрых слов не жалко, зато не только раб, но и все его помощники цветут как розы.

Внутренний будильник в новом мире у меня пока ещё не настроен, всё же сорок семь лет делил сутки на двадцать четыре часа, а не на двадцать, тем не менее, уверен, что в отведённый камердинеру срок мы уложились.

— Вас не узнать, милорд. — произнёс секретарь Марии. — Смотритесь очень достойно.

И снова путешествие по дворцу, в этот раз совсем короткое. Мы приходим в апартаменты герцогини, которая вскоре станет маркизой, как только её сын коронуется. Или обручится? Скорее, второе, раз здесь не корона на голову надевается, а золотой обруч.

Гостиная Марии Неллерской убрана в синие и жёлтые цвета. Встретивший нас раб вызвал старшую фрейлину герцогини, невзрачную женщину лет сорока, явно дворянку.

— Алекс? Это и есть Степ?

Она осмотрела меня внимательно и улыбнулась. Хороший знак? Кто его знает.

— Да, Марго, он самый. Доложи госпоже, что её поручение выполнено.

— Конечно. Только, сам понимаешь, она у смертного ложа нашего герцога. Придётся подождать. Я распоряжусь, чтобы вам принесли вина.

Глава 12

Стараюсь держать себя в руках, опять присев на самый краешек широкого — человек шесть-семь уместится без тесноты — дивана, но принесённое служанкой в золотых кубках — мне и баронету Алексу — вино в глотку не лезет. Ответственный момент наступает, пусть и не последний парад. Надеюсь.

Старик, в отличие от меня, спокойно устроился в кресле, выпил за раз почти треть кубка — тут и в самом деле душновато, а окна закрыты — и смотрит на меня с отеческой улыбкой. Подбадривает:

— Не волнуйтесь, Степ.

— Как же мне не волноваться, господин…

— Для тебя просто баронет. — поправляет он меня. — Баронет Алекс.

Дьявольщина, а ведь я совсем не соображаю в премудростях дворцового этикета и вообще об отношениях внутри дворянского сословия. На Ригера грех жаловаться, многому учил, но только не тому, что должны знать благородные мальчики.

Сейчас придёт герцогиня, и как мне её приветствовать? Ладно, это не самая главная моя проблема. Повторю всё за баронетом. Нет, не стану. Поклонюсь в пол, как положено простолюдину.

— Я так и не понимаю ничего. — вздыхаю. — Будто бы сплю сейчас, и мне это снится.

— Вот так к происходящему пока и относись. — показанные в широкой улыбке зубы секретаря герцогини выглядят так, словно он только сегодня вставил полный рот имплантов. — Сон. Очень хороший сон. Ведь так?

— Так. — искренне соглашаюсь, хотя, будь на моём месте настоящий Степ, тот бы наверняка считал по другому. Гарантировано портки от страха намочил. — Мне очень хотелось бы знать…

— Всему своё время, милорд. Отвлекитесь. Расскажите что-нибудь ещё о себе. Как часто приходилось бывать в амфитеатре?

Темы с гладиаторскими боями, скачками колесниц, убийствами на арене диких зверей и даже редкими кулачными боями благодаря дядюшке, обеспечившего частый доступ под трибуны, мне отлично знакомы. Делюсь восторгами по поводу самых интересных моментов.

Конечно же, в отношении нашей местной знаменитости гладиатора Харольда Лиса, на прошлой неделе тяжело ранившего гиверского чемпиона, высказываю наибольший восторг, только закончить не успеваю, за дверью слышим шаги не менее, чем десятка людей.

Меня что, целая делегация явилась приветствовать? Ничего себе. Теряюсь, не зная куда пристроить посудину в своей руке. После недолгих мысленных метаний, ставлю на дубовый паркет сбоку дивана, бежать к столику времени не оставалось.

Когда лакей распахнул двери, за ними показалась толпа народа. Впрочем, в гостиную вошли только пятеро.

Первой переступила порог уже знакомая мне Марго, как теперь знаю от Алекса, старшая фрейлина и лучшая подруга герцогини, за ней сама вдова, а следом епископ и маркиз с маркизой Неллерские, за спинами которых слуга снаружи закрыл двери.

Вот так. Всё семейство в сборе. Большая честь для меня. Хотя при чём здесь это? Любопытство свойственно и аристократам, а может им-то даже в большей степени, чем простонародью.

Знаю, герцогине Марии сорок девять лет. Выглядит на тридцать, магия конечно, что же ещё? Красива. Как по мне, так очень красива, тем более, что смотрится рядом с маркизой Агнией не матерью, а старшей сестрой.

Обе светловолосые, с правильными чертами лица. Длинные до пола платья не могут скрыть великолепных фигур. Отличаются только взглядами, уставившимися на мою скромную особу. Если у маркизы любопытство в глазах сменяется изумлением, то вдова смотрит с неприязнью и горечью.

Все четверо в белых траурных одеяниях, что не помешало украсить их множеством дорогих украшений. Епископ чуть скромнее, но и у него висящий на груди золотой жезл содержит драгоценных камней не меньше, чем металла, а единственный перстень имеет рубин размером чуть ли ни с голубиное яйцо.

Маркиз Рональд глядит на меня как вивисектор на препарированный труп, а вот его племянник — мой родной брат, наверное? — не скрывает злости. Чем, интересно, я успел ему насолить? Будь спокоен, дорогой Джей, мне от тебя ничего не надо.

Рассмотреть родню и сделать соответствующие выводы хватает доли секунды, и я, как и хотел, низко кланяюсь, задерживаюсь в поклоне чуть дольше, чем обычно, когда раньше приветствовал проезжавших мимо меня дворян, успеваю задаться вопросом, почему паркет не закрыт коврами, и только потом выпрямляюсь, продолжая смотреть в пол под ногами герцогини.

Маркиза Агния, та самая, которая полковник и, по слухам, самый сильный маг в северном армейском корпусе, не может сдержаться, будто бы она простая девушка с неллерских улиц. Потрясена увиденным, к гадалке не ходи.

— Мама, он, папа, одно лицо. — растерянно на выдохе произнесла она.

Ага. Карты, деньги, два ствола. Надо бы и мне из интереса посмотреть на умершего правителя, сравнить с тем, что я видел в мутном зеркале нашего с дядюшкой домика.

— Вылитый Виталий в юности. — внес свою лепту маркиз Рональд, не меняясь в лице. — Не находишь, Мари?

— Да. Рон, я сама должна ему сказать. — герцогиня начинает по кругу обходить меня. А что мне делать? Крутиться вслед за её движением или ничего, что я в какой-то момент буду находиться к ней задом? Решаю не дёргаться, пусть осмотрит со всех сторон. — Молодой человек. — наконец она встала в шаге передо мной. — Ты являешься сыном моего супруга. — вижу, что неприязнь ко мне у нее сменилась на смирение, наше внешнее сходство с герцогом подействовало и на неё. Неужели любила мужа? Да ладно, аристократы ведь вступают в брак по расчёту. А что я знаю об этом, чтобы торопиться делать выводы? — Через три часа ты будешь вместе с нами присутствовать на всенощной молитве. Попрощаешься с отцом. Алекс, ты приготовил ему комнаты?