Тайны Морлескина - Наталия Викторовна Шитова Страница 24

– Это вряд ли, – произнесла я.

– Ну да, кому как не вам разбираться в загадочной душе моего брата!

– А почему вы всё время со мной на «вы»?! Даже Дайра…

– Дайра волен сам решать, сближаться ему с людьми или нет. Это только его дело, как ему себя держать с вами! – отчеканил Ольгер. – А как мне обращаться к вам или к кому-то другому – это моё дело!

– То есть, вы со мной сближаться не желаете, я правильно поняла?

– А вам это зачем вообще? – раздражённо спросил он. – Вам какая разница, говорю я вам «вы» или «ты»? Позволяю я своему брату говорить со мной свысока или не позволяю? Если считаете, что я собираюсь вас использовать каким-то таинственным извращённым образом, пусть это вас и беспокоит, а не то, унижает ли меня Дайра, за что и почему!

Ну как сказать странному и опасному мужчине, что он мне безумно нравится, и поэтому его неприятности мне кажутся важнее собственных? Сказать такое – спалиться с потрохами. Дурочка влюблённая…

– Я… я просто хочу помочь.

– Помо-о-очь?! – Ольгер нервным движением взлохматил волосы. – Послушайте, Алиша, если вы сейчас же не оставите меня в покое…

– Что? Превратите меня во что-нибудь мерзкое?

– Очередная замечательная идея, поздравляю! – прошипел Ольгер мне в лицо. – Будьте с такими предложениями поосторожнее!

Он схватил, наконец, свою кружку с кофе, сунул под мышку небольшой пластиковый контейнер, сквозь стенки которого проступали оранжевые оладьи, и ушёл из столовой, довольно громко захлопнув за собой дверь.

Я выключила один из двух светильников, и столовая погрузилась в полумрак, такой привычный в этой квартире. Присев у стола, я попыталась собраться с мыслями.

Ольгер нанял меня якобы в няньки для котика. И, если верить Дайре, Ольгер знал с самого начала, что случится, если я поцелую кота. Но частые превращения могут сделать заклятье необратимым. Разве Ольгер не должен был предупредить меня, чтобы не навредить заколдованному брату? Что-то не сходилось.

Кто-то из этих двоих красавцев мне точно лжёт… или сильно ошибается, но кто – в этом я уже не была уверена.

Раздался скрип, и сзади потянуло холодком.

Я оглянулась. Дверь в столовую чуть приоткрылась, и поток воздуха шёл именно из коридора.

И тут снизу мне почудилось движение. И проблески. И невнятный шелест… Я вгляделась. Через приоткрытую дверь в столовую медленно вползала змея.

Я не специалист по змеям. Когда я вижу змею, даже по телевизору, то меня совершенно не волнует, кто это, как её имя-фамилия, кусает она или душит, а может быть вообще безвредная. Мне просто становится плохо: ладошки потеют, сердце стучит и норовит выскочить через горло. Фотографии ещё туда-сюда, можно вытерпеть, прищурившись. Но любое видео из жизни гадов приближает мою мучительную смерть.

А тут живьём. И не ужик там какой-нибудь, а хороших таких размеров живая фановая труба. В чешуе и извилистых узорах, жирная посередине, с небольшой приплюснутой головкой. Извиваясь волной, она вползла в столовую и устремилась вдоль стены к кухонным шкафам.

Чувствуя, как сердце уже застревает где-то в горле, я только и смогла, что слезть со стула и, отбежав в самый дальний угол, забиться там, закрыв лицо руками. Что угодно, только не смотреть. Только не видеть эту блестящую чешую вокруг ножек стола. Даже мысль мелькнула: пусть она лучше задавит меня сразу, и всё. И бояться будет некому.

Когда я через некоторое время разжала пальцы и взглянула вперёд, змея свернулась в огромный клубок в паре метрах от меня и, вытянув голову вверх, с любопытством на меня смотрела. И была она раза в два крупнее и толще, чем показалась мне сначала.

Мы смотрели друг на друга, и змея росла прямо на глазах. И голова её, сначала размером с крупный плод манго, увеличивалась и менялась. И вот она уже с небольшой арбуз, да и по форме похожа скорее на человеческий череп. А раздутое чешуйчатое тело вдруг начало трескаться, и через эти прорехи полезло что-то розоватое…

– Девочка, да как же тебя сюда занесло-то? – сокрушённо проговорила груда розово-серой плоти, на моих глазах превращаясь в Косту. – Ах ты ж, вот ведь…

Он носился по столовой, как ужаленный. На одном из стульев, задвинутых под стол, оказалась его одежда и ботинки. Он долго скакал и спотыкался, пытаясь натянуть трусы и не попадая ногами, куда надо. Наконец, надел их, но дальше одеваться не стал, видимо, моё состояние его здорово тревожило.

Мне и самой было не по себе. Сердце трепыхаться не перестало, и из горла не ушло, мешало дышать. И пот, в который меня бросило, остудил меня настолько, что я затряслась от холода.

Коста приволок откуда-то одеяло, набросил на меня и снова засуетился на кухне. Кажется, он даже пару чашек расколотил, пока налил из какой-то бутыли красивую пурпурную жидкость в низкий стакан и присел рядом со мной.

– Да кто ж знал-то, что ты здесь? – сокрушённо повторял он. – Кто-то, может, и знал, только не я… Ты вот что, попей-ка морса. Очень тебе сейчас поможет.

Он ткнул мне в губы стакан.

– Давай-давай… Глотай. Обязательно надо проглотить… Молодец, умница… Вкусно, правда?.. Замечательный морс получился. Ягодки, яблочки… ещё кое-что… ну да тебе