Елена Звездная - Ловушка для принцессы [HL] Страница 24

«Боюсь, нам твоя мамочка не позволит и благословения не даст!» — это мысленно. А вслух:

— Динар, не зли меня! Я и так на взводе!

У седовласой леди глаза округлились, реакции правителя Далларии я не видела, так как смотрела исключительно на его бабушку.

— Не смей повышать на меня голос! — рявкнул рыжий.

— Не смей кричать на меня! — Я вырвала руки из его уже практически захвата. — Иначе остаток беседы с бабулей, которая сочла бы за честь убить меня, проведешь в коридоре!

— Не смей указывать мне, женщина! — Динар вскочил.

— Не смей называть меня женщиной! — И я вскочила и тут же села обратно, поправив соскользнувшее покрывало.

Даллариец тоже сел. Переглянувшись, мы решили заключить перемирие, и в результате рука Динара опять накрыла мои ладони, и мы молча уставились на бабулю. А бабушка переводила взгляд с меня на Динара, а потом… она посмотрела на дверь. Глаза старушенции снова сузились, она стремительно повернула голову и уставилась на внука…

— Динар, давно ли ты стал таким… сильным?

Рыжий несколько смутился и нехотя ответил:

— После Готмира…

— Готмира? — переспросила леди. — А только ли Готмир повлиял, Динар?..

Аннаре поднялась, медленно подошла к окну и прикоснулась к цветам, которые росли в небольших горшках. Странно, я провела тут полдня, но заметила эти зеленые кустики только сейчас.

— Атнарг элветосиа венето алшее, энимар эрвета… — начала айсира, а я начала переводить.

«Есть легенда о слиянии огненного шара и земли, что покрыла его… Огонь и земля — между ними мало общего, но погаснет пламя внутри земли — и жизнь погибнет… Динар… когда-то я молила о пробуждении твоего огня, а сейчас… я прошу тебя… остановись. Он сильнее, Динар, и девочка нужна ему самому…»

В этот миг рыжий посмотрел на меня, а я продолжала изображать полнейшее незнание далларийского.

— Она бредит? — шепотом спросила я, дабы отвести мелькнувшее в его глазах подозрение.

— Лучше бы я бредила! — Леди развернулась, и в ее взгляде были слезы. — Лучше бы я бредила…

И женщина оставила нас одних.

— Что она говорила? — потребовала я ответа у рыжего.

— Она сказала, что лучше бы она бредила, — Динар, несмотря ни на что, улыбался.

— Издеваешься? — Я опять начала злиться.

— Тобой любуюсь.

— Ясно — издеваешься!

Я встала, подошла к штанам и торопливо надела, вообще с некоторых пор постоянно самой одеваться приходится. А еще слишком много у меня появилось вопросов, и по возвращении домой мне придется их задать… Ненавижу магию!

— С рубашкой помочь? — галантно спросил Динар.

— Давай, — милостиво согласилась я.

В результате стою и смотрю, как сам правитель Далларии неторопливо застегивает все те полсотни пуговок на белой рубашке, которые тут олицетворяли далларийскую моду.

— Так что с тобой случилось? — ненавязчиво начал Динар.

И почему-то я честно ответила:

— Меня тут все… ненавидят…

— Кат, тебя и в Оитлоне только один я люблю… видишь, какой я добрый?

— Да-а, степень твоей доброты я имела возможность оценить еще в Готмире!

Вместо извинений широкая улыбка и не слишком приятное напоминание:

— Ты… и вся голая… и на мне…

— Да я душила тебя!

— Да-да, помню. — Он продолжал все так же похабно улыбаться. — Надо повторить как-нибудь…

— Твое удушение?

— Можно без элементов насилия, только я и ты вся голая на мне… Что скажешь?

Сказать тут было нечего, кроме:

— Дорогой, а не боишься, что я завершу начатое, а?

Весело подмигнув мне, он нагловато ответил:

— Ты, Кат, определись: то убить пытаешься, то рвешься ко мне сквозь полчища гоблинов и целоваться лезешь, то опять грозишься убить, чтобы потом сломя голову мчаться к лестнице, дабы спасти мою жизнь.

Интересная постановка вопроса… действительно, стоит поразмышлять над мотивацией собственных поступков.

— Забудь. — Динар помог надеть куртку. — Давай сегодня просто про все забудем и развлечемся, что скажешь?

— Моя репутация пострадает? — угрюмо спросила я.

— Кат, у тебя такая репутация, что ей уже ничем не поможешь.

В чем-то он был прав. Я вспомнила про «три груди» и «хвост», и стало совсем тоскливо. И вообще спать хотелось после путешествия и всех треволнений данного дня.

— Динар, а место, куда идем, хоть будет приличное или как в прошлый раз? — уже направляясь к двери, поинтересовалась я.

— Тебе понравится, — заверил меня рыжий, перехватывая у выхода и уводя к стене. Тут обнаружился тайный ход, и вскоре мы покинули замок под молчаливыми и не особо одобрительными взглядами стражников.

Нет, правителю Далларии стражи не сказали ни слова, но они с надеждой посматривали на открытые двери дворца, откуда доносились громкие голоса: видимо, кто-то сообщал матушке рыжего о происходящем. И все же перед нами торопливо подняли все три решетки, опустили мост, и, держась за руки, мы покинули оплот далларийской власти.

— Страшно представить меру своего падения, — с насмешкой произнесла я, — сбежать на ночь глядя с мужчиной… ужас.

— И не говори, я поражен твоей безнравственностью. — Рыжий сжал мою ладонь и потянул за собой, уводя в неосвещенный проулок.

Вот так, проулками и переходами, мы миновали часть города и подошли к пристани. Здесь, оставив меня одну, Динар пошел искать сторожа. Уже через пять минут он вернулся с беспрестанно болтающим седым могучим мужчиной, который нес два фонаря и постоянно поздравлял Динара с предстоящей женитьбой. Однако, подойдя и узрев, с кем сам правитель собирается ночью раскатывать по реке в лодке, сей индивид нахмурился и сурово вопросил:

— Анга ташее?

«Как же невеста?» — перевела я.

— Таэ ньеме, — весело ответил Динар.

«А вот она»! Седовласый внимательно посмотрел на меня, я мило улыбнулась, мужчина низко поклонился, потом неодобрительно посмотрел на рыжего. Зато айсир Грахсовен просто-таки лучился радостью.

— Это дядя Рокхан, — начал Динар объяснять мне, одновременно ведя к лодке, что покачивалась на волнах чуть дальше от пристани, — в детстве часто таскал меня за уши.

— Как он смел наказывать сына правителя?! — возмутилась я.

— Ну, наказывал он всегда за дело, говоря откровенно, да и… никто в моей банде, кроме Рава, не знал о моем происхождении. — Динар весело улыбался. — Замечательное было время.

Я о своем детстве сказать такого не могла, даже завидно стало.

Подведя к лодке, Динар помог сесть, затем устроился сам. Рокхан отвязал канат, бросил его рыжему и оттолкнул лодку. Мы поплыли.