Юлия Славачевская - Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон Страница 24

Резко вынырнув из анализа ситуации, я услышала звуки голоса, хотя не сразу сложила их в слова. Растерянно мигнула.

— Нет, — откровенно призналась я, нервно прикусывая губу. Меня трясло. — Успокойся, я больше ничего предпринимать не буду и никуда не поеду, иначе только хуже будет.

— Даже так? — задумчиво произнес партнер.

Сгорбившись и чуть не плача, я обняла себя руками и хрипло уронила, раскачиваясь туда-сюда:

— Гарри, поверь, я увидела эту вероятность через его родителей — и меня замутило. Героин и другие наркотики. Ровно два месяца — в страшной аварии Кэм сгорит заживо сам и неосторожной ездой погубит множество других людей. Альтернатива — погибнет от взрыва в метро, будучи на задании ФБР, связанном с террористами.

— Ого! — Гарри пораженно присвистнул.

— Можешь вздохнуть свободно, тут… ничего не поделаешь. — Я отхлебнула воды из протянутой бутылки и вытерла лицо влажной салфеткой. Мои зубы до сих пор стучали, как кастаньеты. — Для него там быть лучше, чем оставаться здесь… Страшно сказать — безопасней.

— Хоть иногда у тебя срабатывает голос разума, Джейн, — облегченно вздохнул друг. Он дал мне время прийти в себя, а потом помог выбраться из машины и завел в лифт. — Все же… — Двери лифта открылись на моем этаже, и мы оказались в гуще людей в полицейской форме и агентов в штатском, снующих в мою квартиру и обратно.

— Что здесь происходит? — недоуменно спросила я у ближайшего копа.

— Вы кто? — сурово посмотрел на меня служитель порядка. — Почему вы здесь оказались? Зачем пришли?

— Да я вообще-то тут живу, офицер, — начала объяснять, пытаясь разогнать туман, до сих пор прочно царивший в моей голове.

— Это же мисс Доусон, — кинулась ко мне взъерошенная экономка, заполошно махая руками, — хозяйка!

— Где вы были, мисс Доусон? — еще больше посуровел коп и передал в рацию, что объект прибыл и готов.

— Во-первых, — спокойно сказала я, — это не ваше дело, сэр, где я была. Главное, что не здесь. Во-вторых, я требую, чтобы мне объяснили, что здесь произошло. В-третьих…

— Дорогая мисс Доусон! — вынырнул из моей квартиры лощеный агент в черном костюме, сладко улыбаясь и посверкивая в свете электрических ламп набриолиненными, зачесанными назад волосами. Меня от его вида по старой памяти передернуло.

— У меня сейчас все слипнется от такой приторности, — прошептал мне на ухо Гарри. И громко сказал: — Мы все же ждем объяснения, что здесь произошло.

— Прошу, — милостиво разрешил мне войти в мою же квартиру сладко-приторный агент с искусственной улыбкой.

Ну что сказать… Внутри не осталось ничего целого. Вся мебель была разбита на кусочки. Стены измазаны краской с угрожающими надписями, самая приличная из которых была: «Катись в ад, сука!»

— Я ведь только в магазин вышла, — сморкалась в бумажную салфетку экономка. — А когда вернулась… — Она заплакала.

— Миссис Глен, — погладила я ее по плечу, — не нужно беспокоиться о потере работы. Я вас ни в чем не виню. — Я посмотрела на агента. — Если вы с ней закончили, то отпустите домой. Миссис Глен пережила стресс, и ей следует отдохнуть.

— Да-да, конечно, — кивнул слишком приторный агент. — Она может идти.

— Миссис Глен, — обратилась я к экономке, — как только я улажу вопрос с жильем, то сразу вам позвоню. А пока побудьте дома, с сохранением заработной платы.

— Да хранит вас Господь, — последний раз всхлипнула женщина и удалилась.

— Вы имеете представление, — пристал ко мне липкий набриолиненный тип, — кто мог все это сделать?

— С кем имею честь говорить? — вскинула я подбородок.

— Детектив Фокс, — показал мне значок мужчина. — Итак…

И мы углубились в выяснение, кому было нужно отправить ко мне в гости вандалов. Камеры никого не зафиксировали, но соседи обратили внимание на компанию громко хихикающих молодых людей, скорей всего под наркотой, которые пешком поднимались на мой этаж и кому-то все время грозились.

— Я пойду посмотрю, не осталось ли вещей, которые можно спасти, — оставил меня на середине выяснения Гарри. — И ты сегодня ночуешь у меня. Забудь про гостиницы!

— Ты уверен? — повернулась я к нему, в то время как где-то рядом раздался взрыв.

И меня, в который раз, накрыло волной пробудившейся памяти…

Двадцать четыре года назад

— Ты уверен? — держал в шестипалых руках младенца высокий мужчина с фасеточными оранжевыми глазами и практически отсутствующим носом. — Ты уверен, что уже отдан приказ об уничтожении нашей лаборатории, Тхе’су?

— Отдан приказ об уничтожении всей этой планеты, Аран, — мрачно ответил собеседник, похожий на гибрид утонченно-прекрасного эльфа и робота. Идеальное лицо, изящные, чуть заостренные ушки, копна длинных пепельных волос — и тело киборга, почти целиком состоящее из электроники. — Мы должны каким-то образом сохранить ее. — Он с нежностью посмотрел на крошечный, тихо пищащий сверток в руках Арана.

— Согласен с тобой, друг, — прижал к себе малышку высокий. — Она уникальна. Из всех искусственно выведенных зародышей только она смогла взять лучшее от двух несовместимых друг с другом рас.

— Именно поэтому Совет и отдал приказ уничтожить нас, — криво улыбнулся Тхе’су. — Ты же знаешь, что она слишком опасна для них.

— Она слишком мала, чтобы быть опасной, — отрезал Аран, с чисто отцовской нежностью убаюкивая младенца. — Ди еще ничего не знает о своей уникальности.

— Как ты назвал ее? — спросил робоэльф, наклоняясь и вглядываясь в маленькое личико. — Она прекрасна, но в ней нет ни одной черты породивших ее рас.

— Я зову ее Ди, — улыбнулся ученый, — что на нашем почти исчезнувшем языке значит «единственная». И маленькая Ди уже сейчас все запоминает с абсолютной точностью и может приспосабливаться к любой расе. Она гений мимикрии. Куда бы она ни попала, она скопирует ДНК аборигенов, и ее тело и все системы будут внешне неотличимы от окружающего населения планеты.

— Я все же не могу понять, — провел по нежной детской щечке металлическим пальцем Тхе’су. — Как такое крошечное существо сможет входить в энергетическое поле планеты и оперировать информацией и сознанием людей?

— Пока не сможет, — отнес ребенка в маленькую капсулу Аран. — Ее силы спят. Они проснутся в день совершеннолетия, в двадцать пять лет по исчислению Земли, или при очень сильном стрессе, угрожающем ее жизни.

— Тогда объясни мне еще одну вещь, — нахмурился Тхе’су. — Что делать с вашим проклятием? Как мы сохраним наши гены в ней?

— Все очень просто, — улыбнулся малышке отец. — Придет время, и она сделает то, что должна. И потом повторит нас в своих детях.