Ник Перумов - Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) Страница 24

Горечь и жгучая, неведомая доселе ненависть мощной волной обрушились на Арьяту. Только на один миг мелькнул перед ней взор тонувшего Гара, и стилет словно сам вспрыгнул ей в руку.

Она вновь нырнула и открыла под водой глаза. Прямо перед ней ко дну медленно шел громадный бесформенный ком, оставляя за собой темно-багровые полосы. Ком дергался, словно бьющееся в агонии животное, время от времени мелькала чья-то рука с кинжалом, клинки погружались в тело Гара, однако великан, сгребя в охапку всех четверых противников, похоже, твердо решил расстаться с жизнью только вместе с ними.

Арьята метнулась к борющимся, точно стремительная выдра, и, прежде чем заметивший ее воин Ордена успел высвободить руку для защиты, стилет погрузился ему в шею. Второй враг попытался отмахнуться ножом, лезвие задело предплечье принцессы, однако ее клинок дошел до сердца противника.

Вода вокруг стала совсем непроглядной от крови Едва ли не ощупью Арьята, уже задыхаясь, отыскала третьего койара и холодно, без колебаний, вогнала в тело оружие на всю длину, словно была она не утонченной принцессой, а старым, видавшим тысячи смертей циничным наемником. Ей казалось, что она убивает не людей, а давит каких-то отвратительных, смертельно опасных насекомых.

Нехватка воздуха вынудила ее рвануться вверх, и тут Гар яростным, поистине запредельным усилием стиснул в смертельных объятиях последнего врага, ломая ему кости. Два так и не расцепившихся противника опустились на дно…

У принцессы не было времени рыдать и оплакивать погибшего великана. Она понимала, что, появись она на поверхности, койары уже не потеряют ее из виду.

Она поплыла под водой, пока перед глазами не замелькали красные и зеленые круги. У противоположного берега — она знала — были заросли тростника. Она была обязана добраться до них так, чтобы не заметили койары. Девушка надеялась, что оставшиеся возле свалки воины Ордена поверят в то, что она утонула вместе с остальными…

Пальцы рук нашарили илистое дно. Берег был совсем рядом; цепляясь за осклизлые коряги, принцесса почти ползла, наполовину теряя сознание от нехватки воздуха. Она изо всех сил боролась со жгучим и неотвязным желанием выскочить, вдохнуть полной грудью, бегом броситься прочь от страшной реки, только что упокоившей в себе семерых, и всякий раз, когда, казалось, ей уже не выдержать больше, словно чья-то невидимая рука подносила к ее глазам Четыре Камня Халлана; в ее видении самоцветы дивно и величественно лучились мягким переливающимся огнем, и свет их помогал противостоять безумию.

Она выдержала. Едва-едва захватывая воздух губами — для чего ей приходилось переворачиваться на спину, — принцесса проползла среди острых листьев высокого тростника и осторожно, почти не дыша, выбралась на пологий берег. Вжалась в песок и осталась лежать неподвижно.

Она боялась пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы подняться и посмотреть, чем же сейчас заняты койары на противоположном берегу; холод пробирал до костей, мокрая одежда липла к телу, жадно высасывая последние остатки тепла. Арьята вдруг поняла, что если она не согреется, то просто умрет — умрет прямо сейчас, на этом самом месте; только теперь она решилась оглянуться.

Там, вдали, у самой кромки воды, стояли десятка полтора воинов в черном, держа наготове арбалеты, и еще пятеро на небольшом плоту торопливо отпихивались от берега. Арьята ужом поползла вперед.

Ей вновь повезло. Здесь в реку впадал небольшой ручей, текущий в глубоком овраге с высокими и обрывистыми склонами; Арьята незамеченной скользнула в его устье. Здесь уже можно было выпрямиться — и бежать, бежать что есть духу, так, чтобы ветер свистел в ушах!.. Бежать, чувствуя, как живительное тепло вновь возвращается в онемевшие от холода руки и ноги, бежать, пока сердце не начнет вырываться из груди!..

Запыхавшись вконец, принцесса остановилась. Остро болел бок; девушка задыхалась. Теперь — быстрым, размашистым шагом вперед, как можно дальше от реки, как можно дальше! Время от времени она останавливалась и прислушивалась, нет ли погони, хотя умом прекрасно понимала, что койары если и будут гнаться за ней, то она наверняка ничего не услышит до самого последнего момента. Арьята старалась бежать по ручью, надеясь не оставить следов; однако затем принцесса подумала, что именно этого койары и будут ожидать от нее, когда переправятся на другой берег и разберутся в следах. И потому, заметив справа от себя спускавшийся почти к самому руслу чистый травяной склон, Арьята решительно свернула, выбравшись прочь из оврага. Оглянувшись, она вздохнула с некоторым облегчением — примятая было ею короткая трава уже распрямилась.

Не сбавляя шага, принцесса двинулась куда глаза глядят, подальше от реки, в самую глубь леса. Ей пришлось пробираться густым и мокрым чернолесьем, кое-как отыскивая дорогу в непролазных зарослях. Остановилась она, лишь почувствовав, что больше не может сделать ни шагу, хотя бы весь Орден Койаров во главе с его страшной предводительницей гнался за нею по пятам.

Принцесса очутилась на сухом и довольно высоком холме с длинными и пологими склонами. Его покрывали величественные дубы; мокрые ивняки и болотины остались позади. Здесь же лесные гиганты спокойно и величаво возносили к самым облакам свои могучие руки-ветви; их листва беззаботно перешептывалась о чем-то под легким ветерком; могучие корни утопали в мягкой и длинной траве, так и тянувшей прилечь вконец измученную Арьяту.

И тут силы действительно оставили принцессу — вспомнилось, что за последние сутки она, раньше не обидевшая и мухи, убила ни много ни мало пятерых — пятерых людей, таких же, как она, Смертных, ходивших с нею по одной земле и дышавших одним воздухом. Впервые в жизни Арьята обагрила руки человеческой кровью — эта мысль только теперь добралась до ее сознания.

Принцессу затрясло. Девушка изогнулась в мучительном спазме, исходя кровавой рвотой. Ей казалось, что тени убитых воинов обступают ее, протягивают длинные бесплотные пальцы, стремясь утащить с собой, в области Серых Стран, где, говорят, каждый убийца, встречаясь со своими жертвами, должен будет держать ответ за содеянные им преступления… От всего этого Арьята лишилась чувств.

Дор-Вейтарн и гном-корневик Вестри не теряли времени даром. Старый волшебник, как мог, рассказал о причинах тревоги, и в глубь владений невысокого веселого народца полетел грозный приказ — рассыпаться и затаиться! У Ворона и в мыслях не было втягивать лесных гномов в эту свару — он был не настолько наивен, чтобы недооценивать воинов Черного Ордена и полагать, будто крошечные луки и пращи Древесного Народа способны противостоять великолепно обученным, свирепым и безжалостным бойцам-койарам. Кроме того, такой неожиданный отпор наверняка насторожил бы предводительницу Ордена, а ей, увы, нельзя было отказать ни в уме, ни в проницательности. Она наверняка догадалась бы связать стрелы гномов и исчезновение Трогвара — а тогда Древесный Люд ожидала бы печальная участь.