Руслан Мельников - Князь-волхв Страница 24

Что-то неприятно-настораживающее прозвучало в словах мага. Феодорлих заглянул в глаза чародею-советнику:

— Скажи прямо, Михель, мне есть о чем беспокоиться?

— Дабы обеспечить себе безмятежное спокойствие, беспокоиться нужно всегда, ваше величество, — развел руками маг. — Обладание Черными Мощами дарит не только великое могущество, но и является поводом для великой тревоги. И так будет до тех пор, пока существует опасность, что кто-то другой владеет такой же реликвией. Чтобы раз и навсегда развеять треволнения, следует собрать все разбросанные по свету Мощи под своей рукой. А уж тогда…

— Я знаю, что будет тогда, — оборвал его Феодорлих. — Ты уже говорил мне об этом, Михель, и не раз!

Глава 4

Пару мгновений, а может быть, целых три Итиро стоял перед ней как завороженный. Черная Кость, ради которой он пробрался в крепость бледнокожих и широкоглазых чужеземцев, лежала на расстоянии вытянутой руки. Подрагивающее пламя светильников причудливо переливалось в широких гранях прозрачного кристалла-кокона.

Бронзовые лампадки горели ярко, очень ярко, освещая и деревянный помост в центре округлой башенной комнаты, закрытой от внешнего мира, и серебряную подставку-треногу, и усохшую черную руку в яйцевидном саркофажце, испещренном неведомыми письменами. Света было много, даже, пожалуй, слишком много. Наверное, главное сокровище идзинского замка должно всегда находиться на виду.

Стоп! А на виду у кого?!

И еще…

Почему пламя светильников так сильно дрожит? В помещении, где нет окон, не должно быть и сквозняков!

Итиро все понял еще до того, как колыхнулась, открывая тайные проходы и ниши, тяжелая ткань на стенах.

«Ловушка!» — промелькнуло в голове.

А из-за расшитых полотнищ уже высыпала стража. Все сплошь идзинские самураи, закованные в латы с ног до головы. Около десятка воинов с обнаженными мечами заполнили комнату в считанные секунды. Окружили. И Итиро, и Черную Кость.

Кажется, его все же не собирались сразу, на месте, рубить в куски. Его хотели захватить живым. Что ж, разумно. Прежде чем убивать чужака, проникшего в крепость, следует выяснить, откуда он прибыл и кем послан. Разумно, но неправильно. В данной ситуации — нет. Промедление со стороны врага сейчас было на руку Итиро.

Огненные блики лампад играли на оружии и доспехах идзинов, медленно сжимавших круг. Тени плясали по стенам. Огненные блики играли… тени плясали…

Идзинский воин, стоявший ближе других, что-то глухо прокричал из-под своего ведрообразного шлема. Воин обращался к Итиро. Угрожая? Предупреждая? Приказывая?

Итиро не знал. Языка идзинов он не понимал.

Стараясь не делать резких движений и не нервировать понапрасну противников, Итиро вынул из широкого нарукавного кармашка небольшой глиняный шар с особой начинкой. Нагэ-теппо удобно прятать в ладони. Это будет сюрпризом, о котором стражи Черной Кости не должны догадываться до последнего момента.

Идзины придвинулись еще ближе.

И вот он, момент, настал!

С силой швырнув свой глиняный снаряд в бронзовые светильники на деревянном помосте, Итиро крепко — до боли — зажмурил глаза.

Стук. Хруст…

Это раскололась хрупкая оболочка нагэ-теппо.

Шипение…

Это запечатанный в глину порошок, рассыпавшись пыльным облаком, коснулся огня.

И — сразу — жаркая волна пыхнувшего в лицо пламени.

Даже сквозь закрытые веки отчетливо видна была яркая вспышка. А уж что стало с идзинами, не озаботившимися поберечь глаза, не стоило даже гадать. Несколько бесконечно долгих мгновений полной слепоты им всем было обеспечено. А после временная утрата зрения обернется для них вечным мраком — Итиро позаботится об этом.

Вспышка погасла. Пламя опало. Итиро открыл глаза, одновременно вырывая из-за спины меч.

Идзины вопили, хватаясь латными перчатками за опущенные забрала и смотровые прорези шлемов. Итиро — единственный зрячий в толпе слепцов — действовал.

Тремя ударами он сразил трех воинов, пытавшихся вслепую заслонить Черную Кость и попавших под темную сталь первыми. Потом пришел черед остальных — ничего не видящих, орущих, наугад машущих длинными мечами, но рубящих лишь воздух, стены и друг друга. Сикоми-дзуэ мелькал над беспомощными противниками подобно черной молнии. Клинок особой ковки и закалки рассекал и рубашки из железных колец, и пластины панцирей, и идзинские шлемы.

Все закончилось быстро. Десять трупов неподвижно лежало у ног Итиро. И некому было ему помешать. Пока — некому.

Итиро метнулся к помосту, опаленному горючим порошком и испачканному маслом из опрокинутых светильников. Отложил в сторону окровавленный меч. Сбросил заспинную сумку и вкатил в нее с треноги прозрачный кокон с Костью. Снова набросил лямки нагабукуро на плечи. Ноша оказалась нетяжелой. Черная Кость на спине ничуть не сковывала движений. И все бы хорошо, но…

«У-у-у-у-х-у-у-у-х!» — хриплый протяжный звук вдруг ударил по ушам. Заунывный гул опускался сверху, словно густая вязкая жижа. Вплывал в башню. Накрывал крепость.

И Итиро вновь взялся за оружие.

Над его головой, на наружной смотровой площадке башни, трубил сигнальный рог. Видимо, стража услышала шум внизу и подняла тревогу. Скверно… Покинуть крепость будет гораздо сложнее, чем проникнуть в нее. Что ж, Итиро нашел то, за чем приходил. Теперь следовало поскорее уносить ноги и добычу. Он выскочил из комнаты-хранилища в изогнутый коридор. Где его ждали…

Два мечника в кольчугах стояли над стражником с разрубленным горлом. Оба, судя по всему, спустились со смотровой площадки. Ну да, точно, верхний люк распахнут и оттуда спускается по лестнице еще один воин с большим треугольным щитом. Видимо, именно из-за своего громоздкого щита третий идзин не поспевал за первыми двумя. А хриплый рог все гудел и гудел. Значит, там, наверху, есть еще и четвертый. А может быть, и пятый тоже, и, возможно, шестой… Итиро успел левой рукой сорвать с пояса кекецу-сёге, но размотать веревку, привязанную к рукояти кинжала-крюка, ему не дали. Два противника бросились на него одновременно.

Вражеский клинок, ударивший справа, Итиро с силой отбил своим сикоми-дзуэ, заставив одного идзина отшатнуться к стене. Лезвие второго меча, рубившего слева, Итиро поймал в зазор между прямым кинжальным клинком и загнутым клювом кекецу-сёге. Он отвел чужое оружие в сторону, резко крутанул крюк-кинжал, выворачивая и меч, и державшую его кисть…

Идзин, нападавший слева, вскрикнул от боли, выронил клинок и, обезоруженный, отступил назад. Но его соратник уже атаковал снова. Мечник рубил сплеча, целя в голову. На этот раз Итиро лишь заслонился сикоми-дзуэ и, удержав над собой правую руку противника, нанес под нее, прямо в открывшийся бок, сильный колющий удар.