Терентий Гравин - Игрок поневоле Страница 24

Димон Чайревик собрался было сходить к бару и взять себе стакан ядрёного горлодёра, но я ему банально не дал денег, а свои кровные и трофейные из ямы он уже до последнего медяка потратил в магазинах. Ну и, припомнив мою последнюю ругань в его адрес за плохое поведение в оружейном магазине, рыцарь не стал настаивать. Но явно при этом обиделся, редиска.

За неполный час мы насытились настолько, что Димон выглядел пьяным без спиртного, Даниэлла заметно побледнела от неприятных ощущений, мне стало лень даже разговаривать, а Санёк, когда я «вдруг вспомнил» о письме, посмотрел на меня как на врага народа. Затем вылезал из-за стола и поднимался по лестнице на второй этаж как тяжело подраненный колобок. Куда и ловкость юношеская подевалась.

Ну а я, пока мелкий покатился делать вид, что роется в багаже, принялся готовить окружающую публику к предстоящему чтению. Тем более что в общем обеденном зале собралось большинство бессмертных, обслуживающих данное престижное заведение. В дальнем углу чинно сидели оба конюха и привратник, да такой же, как и они, Скелет-толстяк. В противоположном углу можно сказать, что таились трое гномов, выглядывая поверх стола только частью своих кукольных лиц, но готовые откликнуться на любое данное нами поручение. Два краба-паука — тоже наверняка считались, хотя за всё время нашего обеда так и не шевельнулись ни разу. Ну и все три фейри зависли возле нас с любопытством, когда услышали мою начальную фразу:

— А ведь я совсем забыл про письмо вашему хозяину, которое касается именно шеф-повара! Да, да, именно тебя, уважаемая Тьюша!

Вот после этого стало понятно, откуда считываются эмоции этих летающих существ: с их больших, словно сделанных мультипликаторами глаз. В них тут же стали просматриваться интерес, удивление и немалая толика сомнений.

Ну и пока Александр «бегал» за письмом, я попытался развивать тему в нужном направлении:

— Мы ведь должны были удостовериться, что хозяин «Буже Вайс» и в самом деле умер вместе со всеми горожанами в тот трагический день. А потому беседовали не только с вами, но и со стражниками у ворот, а также со многими и многими приказчиками, находящимися как недалеко отсюда, так и на Второй Ярмарочной. И везде получили подтверждение, что умерли все живые. Так что теперь мы должны вручить послание самому заинтересованному лицу, о котором и говорится в письме.

Сама шеф-повар молчала, а вот её коллеги засыпали меня довольно ушлыми вопросами: кто передал, откуда, как именно он знаком был с хозяином «Буже Вайс», когда письмо было написано и прочее, прочее, прочее. Еле выкрутился, больше отговариваясь тем, что ничего толком не знаю, ни во что не вмешиваюсь и сам не люблю задавать лишних вопросов. А всё остальное, мол, сами прочитаете.

Тут и Санёк письмо принёс и вручил его вполне торжественно Тьюше. Та его вынула, покрутила разными сторонами и, естественно, ни слова по-русски не поняла. И потребовала перевода от меня. Но я и от этого открестился, заявляя, что у нас в команде есть штатный писарь, вот пусть он чтением и занимается.

После чего Пятница, с заминками и хмыканьем (ведь читал, то он сиё творение в первый раз) огласил написанное. Вот тут уже шеф-повар проявила максимальную активность, заставив вначале чтеца повторить раз по пять отдельные абзацы, а потом ещё и меня засыпав вопросами о предполагаемом пути каравана, наших взаимоотношениях, планах на поселение в Осколках, да и вообще, обо всех иных мирах, о которых нам было известно.

Тут я уже не стал сам распинаться, а заставил по очереди поделиться своими воспоминаниями сияду, рыцаря и своего земляка. То есть и сам отдыхал от говорильни, и желудок свой продолжал баловать остающимися на столе разносолами.

Но сколько ни присматривался и ни прислушивался, настроение почему-то продолжало падать. Несмотря на огромный проявленный интерес к иным мирам, Тьюша пока даже словечком не обмолвилась о своём возможном согласии на путешествие с нами в одной команде. А некоторые слишком уж агрессивные и язвительные вопросы со стороны её коллег по кухне сразу показали, что те против даже самой мысли о расставании с подругой.

Поэтому я в финале стал давить очевидными фактами:

— Земли вокруг Ихреза мертвы, солнца нет, другие города также пустынны. Людей нет, и они боятся проскакивать эти страшные для них пространства даже по окраинам. Да и вообще, войти непосредственно в любой город не может ни один караван…

— Но вы же вошли! — перебила меня одна из фейри.

— Мы — особенные! — перешёл я на откровенный пафос. — Мы — избранные, отмеченные благосклонностью богов. Подобных нам нет в иных мирах, поэтому нам и подвластны чуть ли не все дороги вселенной.

Хорошо сказал. Сам себе готов был аплодировать. Жаль, никто не поддержал. Ну а дальше перешёл на скорбный тон, кивая сочувственно головой:

— Конечно, у вас тут в гостинице спокойно, ничего не грозит, можно на тысячи лет впасть в спячку, но так и не дождаться следующих постояльцев. Чуть скучно — зато никакого риска, что особая напасть или нелепая случайность не прервёт ваши бессмертные жизни. Хотя… не факт, что и здесь можно отсидеться в безопасности…

— Что же нам здесь может угрожать? — вдруг подал голос один из конюхов.

— Как мы заметили, — пошли с моей стороны охотные пояснения, — климат стал постепенно меняться, дожди становятся всё интенсивнее, и стали появляться молнии. А что такое молнии, пусть и во время обильного ливня? Если не догадываетесь, подскажу. Это — пожары! Страшные и сильные, погасить которые сложно даже специальной команде пожарных, хорошо обученной и отлично оснащённой помпами и бочками с водой. По пути к Ихрезу мы на большом перекрёстке видели постоялый двор с трактиром, выгоревший от основания. Только остались потрескавшиеся стены первого этажа. А ведь там наверняка было полно бессмертных слуг, не меньше чем здесь. И как их не пожалеть, таких бедных, несчастных и беззащитных?

Мои три товарища на каждое утверждение или риторический вопрос слаженно, утвердительно и сочувствующе кивали, так что не поверил бы мне только глухой и слепой одновременно. Тем более что я говорил истинную правду. На самом деле трактир, может, сгорел по иной причине, но я ведь и не говорил, что от молнии, просто констатировал факт: сгорел всё-таки!

Понимание, что наша задумка может сработать, появилось после вопроса обиженным тоном одной из фейри:

— Ну ладно, улетит Тьюша с вами, а нам что делать?

Мелькнула у меня мысль сказать: «А отправляйтесь вместе с нами!» — и тут же пропала, стоило мне только скользнуть взглядом по торчащим над столом лысым головам. Не хватало ещё, и эти привяжутся, вот это будет номер! Поэтому отвечал осторожно, подбирая слова и обтекаемые определения: