Лада Лузина - Меч и Крест Страница 24

— Кто эта девушка? — громко поинтересовалась мать, так, чтобы ее вопрос долетел до дочерниной спальни, где сидела эта… Эта!!! (Со вторым словом мама пока не определилась.)

— Моя знакомая. — Маша торопливо достала чашки, щедро сыпанула на донышки растворимых кофейных гранул и залила их кипятком.

— И давно ты ее знаешь?

— Не очень. — Знакомство сроком меньше суток вполне подходило под это абстрактное определение.

Мать подошла к Маше вплотную, загородив собой сахарницу.

— А кто еще был на этой вечеринке? Много людей? — с нажимом спросила она.

— Не-а… — Маша сильно сомневалась, что ночь, которую она провалялась трупом у ступенек исторического музея, можно считать вечеринкой, а тем паче — «веселой».

— А мальчики там были? — заинтересовалась мама.

— Нет, — с облегчением ответила дочка, поскольку на этот раз говорила прямолинейную правду. — Только одни девочки!

Изогнувшись, она все же дотянулась до треснувшего фаянсового гриба с красно-горохастой шляпкой и, спешно бросив в темную жижу по две ложки, вспомнила, что Даша просила горький кофе.

— Это что, был девичник? — разочарованно уточнила мать. — Чем же вы там занимались? — В ее голосе прозвучало нехорошее подозрение. — И с чего, спрашивается, ты ее объедать нас привела? Это отцовский кофе! Ты на него ни копейки не заработала! Ты вообще иждивенка! Поняла?

Подхватив полные чашки, Маша испуганно открыла задом дверь и молча ретировалась с поля боя, чтобы тут же попасть из огня да в полымя.

— Ну, ты даешь! — бурчливо встретила ее Даша Чуб. — Родителей совсем не воспитываешь! Нельзя их так распускать! Тебе ж не тринадцать лет, чтобы за каждую отлучку отчитываться. И выкручиваться совсем не умеешь… И косметика по нулям!

Она сидела на стуле у подоконника и, заглядывая в старое, поцарапанное зеркальце на металлической подставке, деловито стирала с себя остатки грима с помощью ваты и Машиною «Детского крема».

— Ты что, этой жирнятиной свой несчастный фейс мажешь? — возмущенно укорила ее она.

— Да.

— Как все запущенно! — Блондинка с гоголевской фамилией еще раз недовольно осмотрела свое лицо, где на левой скуле уже начал проступать обширный и обидный синяк, made in «эта сука», и переместилась на ковер возле Машиной постели, привычно сложив ноги по-турецки.

Поколебавшись, Маша последовала ее примеру и аккуратно поставила чашки на пол между ними. Даша с вожделением отхлебнула кофе.

— Прости, я сахар… — пробубнила Маша.

— Ничего, я и сладкий люблю. А друзья у тебя есть?

— Нет.

— Плохо, — сделала вывод Чуб. — Это все потому, что ты такая настреманная и забитая. Хотя… — Задумчиво выпятила она нижнюю губу. — Знаешь, у меня тоже почему-то подруг нет. Ну, так чтоб настоящих. Поче-ему, интересно?

— Наверное, потому, — ответила Маша, словно бы заранее извиняясь за каждое свое слово, — что ты очень порывистая и внезапная. И веселая — для тебя жизнь — это как бы много-много игрушек. А друзья, они ждут, что другой друг будет относиться к их проблемам серьезно.

Даша замерла с чашкой у рта и вылупилась на нее, потрясенная и Машиным психологическим резюме, и тому, что та вообще заговорила столь длинно и членораздельно.

— Значит, я несерьезная? — обиженно сказала она.

— Нет, — поспешила утешить ее «психолог». — Ты просто очень-очень быстрая, и у тебя как бы нет времени остановиться и задуматься. Вот и с той женщиной ты сразу драться начала, а ведь можно было сказать…

— Что ж ты ей не сказала? — окрысилась Землепотрясная Даша Чуб.

Маша растерянно хлопнула глазами и сломалась.

— Ладно, проехали.

Смущенная столь легкой победой, Даша резко отставила пустую чашку и, чтобы занять свои неуемные руки, подцепила с тумбочки у кровати какую-то обернутую газетой книгу.

— Насчет меня ты, наверно, в чем-то права… Только женщина та, поверь, сука и стервь, каких мало!

— Она красивая, — сказала Маша тихо.

— Ага, — неприязненно фыркнула Чуб. — Как тигр! Когда смотришь на него в клетке, думаешь: «Какой красавец». А когда нос к носу столкнешься, — уже только о том, заряжено ли у тебя ружье… О! А это у нас кто?

Маша оцепенела. На фотографии, которую Даша ненароком выудила из ее «Мастера и Маргариты», была заснята их группа. Маша стояла во втором ряду рядом с Миром и, хотя он обнимал другую девушку (ту, что слева), как-то в порыве романтических мечтаний обвела их лица — свое и Мира Красавицкого — красноречивым красным «сердечком».

— Это твой парень? — обрадовалась Даша, и лицо ее вмиг сложилось в игриво-понимающую физиономию.

— Не-ет, — промямлила Маша, отчаянно пряча глаза. — Просто одногруппник.

— М-да, — блондинка потухла. — А ты вообще встречаешься с кем-то? Что, вообще ни с кем? Может, ты еще того… Девственница? Неужели девственница?! — испуганно вскричала Чуб. — Ты че? Это ж ужасно вредно! В твоем возрасте нужно все время спать с мужчинами, иначе…

Маша посмотрела на нее так, будто та внезапно сунула руку ей под юбку с целью жестокого изнасилования.

— Ладно, — застыдилась Землепотрясная. — Скажи мне лучше вот что, Маруся: зачем ты вчера ночью к музею притащилась?

— Не знаю, — ответила Маша искренне (у нее еще не было времени подумать об этом). — Я ведь тут на кровати уснула, а пришла в себя уже там, — расторопно объяснила она, обрадовавшись перемене темы.

— Ясненько, — проговорила певица, хотя абсолютно ничего ясного в этом как раз и не было. — А я в клубе со сцены сорвалась и помчалась, будто меня тащили… И чего ты обо всем этом думаешь? Есть какие-то версии? — с сомнением поинтересовалась она.

Маша усиленно закивала в ответ и поставила нетронутую чашку на тумбочку.

— Не будешь пить? — оживилась Даша, хватаясь за вторую порцию стимулятора.

Отказчица быстро мотнула головой.

— Я думаю… — начала она храбро.

И остановилась.

Она не знала, можно ли сказать хорошей блондинке ПРАВДУ?

Но, с другой стороны, разве имела она право не сказать ее ей!

— Я думаю, что та женщина в «Центрѣ колдовства» была ведьмой! — выговорила Маша дрожащим от волнения голосом и сжалась в ожидании ответа.

Блондинка печально глядела на нее из-за чашки.

— Ты что, на самом деле веришь в ведьм? — недоверчиво спросила она наконец и раздраженно почесала кончик носа. Ей не хотелось обижать эту девочку: несмотря на целый чемодан спрессованных комплексов, Маша казалась Даше неплохой.

— Пойми, если ведьм нет, все, что случилось с нами, можно объяснить только массовым приступом сумасшествия! — убежденно провозгласила Маша.