Екатерина Швецова - Это мой мир Страница 24

– Лирра, что случилось?

Я лишь мотнула головой. Ничего.

Праздничный гомон толпы, расколол колокольный звон и люди потянулись к храму – праздник предполагал дары главной статуе Богини, приносимые каждым горожанином после захода солнца.

Колокол на главной башне храма извещал народ не только о том, что Богине требуется уважение. Служители звонили каждый час, сообщая время, начиная с восхода, и до самого заката. Еще колокол использовали как оповещение о пожаре или войне. Особый набат был известен каждому горожанину с малолетства – не проходящая война с риатами и филорами не давала покоя.

Все это поведал мне Ростон, пока мы шли к главным воротам храма, вместе с празднично разодетыми жителями. Я побоялась, что меня не пустят внутрь, из-за того, что я была не в платье, как прочие девушки, а в доспехах, но служители, стоявшие у входа, лишь попросили меня сдать оружие, что я проделала без всяких возражений.

– Откуда ты столько знаешь об Орте? – я передала кинжал в руки худенького мальчишки, в рясе служки.

– Мой учитель много рассказывает мне о нашем мире. Мы любим поговорить на закате, когда дневной урок выполнен.

– Он-то и ждет тебя в долине?

– Нет, – он слегка замялся. – Я должен добраться до хижины на северном склоне. И забрать там некий предмет, а затем доставить его обратно. При помощи телепорта – для экономии времени. Это мое задание, перед тем как я приступлю к занятиям, которые направлены на открытие ветви.

– А разве ты не сам должен туда доехать?

– В условии говорится, что я могу взять себе провожатого, но не уточняется, что это может быть только служитель храма, – он подмигнул мне.

Я понимающе улыбнулась. Мальчишка решил схитрить, но я не видела в этом ничего плохого. Кто бы поступил иначе на его месте?

– Что-то я ни разу не слышала о подобных развлечениях.

– А знаешь, о скольких вещах ты еще не слышала?

Это точно. Но вряд ли он слышал больше меня.

– А если ты погибнешь?

– Значит, я не достоин стать магом.

Сурово. Хотя со своим уставом в чужой монастырь… Кстати, о монастыре.

За массивными коваными воротами, распахнутыми настежь, по случаю праздника, начиналась территория храма.

Здесь не было мрамора, коим была вымощена центральная площадь. Вместо него была насыпана мелкая галька, образующая извилистую тропу, а по бокам ее вообще располагались бесконечные клумбы, усеянные множеством цветов.

Внутри храма было много места, да и люди постоянно заходили-выходили, так что никакой давки не было. Статуя Богини Русоништ стояла в центральном алькове, прямо по центру храма. Она изображала молодую женщину, одетую в легкое летнее платье, облегающее стройную фигуру. На ее ногах были туфли горожанки, а на голове лежал венок из полевых цветов. Распущенные волосы расплескались по плечам, добрые мудрые глаза смотрят с любовью на каждого входящего.

Рядом с нею была статуя поменьше – ее брат Носиш – Владетель солнца, луны и звездного неба. А так же ветра, дождя и снега. Его особенно любили земледельцы, в сезоны выращивания культур.

Чуть в стороне стаяла такая же большая статуя, как и у Богини. Это был ее муж – Бог Игосек, в окружении двух своих сестер – смерти и болезни.

Подножие статуи Русоништ было завалено цветами, фруктами и уставлено чашами, в которых высились горой монеты разного достоинства – для тех, кто не припас букета для любимой Богини. Статуя Игосека не освещалась специально, и стояла без подношений, почти сливаясь со стеной.

Ростон подошел к Богине и приклонил колено. Сегодня был самый подходящий день для просьб к Всевышней, надо лишь отплатить ей, чем-нибудь материальным. У мага не было ничего, кроме денег, и после беззвучной молитвы, он кинул в чашу драгу.

Я с трепетом подошла к Богине и, так же как и все, преклонила колено. Я впервые была в действующем храме, поэтому совсем не знала, что же мне попросить. Денег? Очень актуально, особенно если учесть, что с частью их мне, так же как и магу предстоит расстаться прямо сейчас. Любви? Трижды ха-ха! Все мои предыдущие кавалеры были настолько неподходящими личностями, что даже вспоминать подобное слово страшно. Хотя, маг еще ничего…

В итоге я попросила у Богини самую малость – покровительства в дороге. Добраться живой до долины Удоге, сейчас было важнее, чем все остальное. Хотя, с другой стороны, маг тоже был мне симпатичен. Юность в нем была удачно скомпенсирована отвагой, и умом. Про таких, как он иногда говорили, молодой, да ранний.

Встав с колен, я кинула в чашу пару драг – не потому что хотела позлить мага, просто мне захотелось задобрить Богиню и попросить у нее прощения за то, что я не бывала раньше в ее обители – и подошла к Ростону, ожидающему меня чуть поодаль.

– Куда пойдем? – люди постоянно сменяли друг друга, поэтому стоять на одном месте было довольно проблематично.

Я пожала плечами. Спать не хотелось, так что я бы с удовольствием прогулялась, подышала свежим воздухом, и полюбовалась на здешние красоты.

Благо, в Орте всегда было на что взглянуть. В столице жило много народу, из чего складывалось впечатление, что она никогда не спит. Кто-то заканчивал работу, а другой готовился ее начать. Кто-то уже спал, а другой все еще гулял в корчме. Кто-то шел домой, а другой уже на караул. И всегда можно было найти развлечение одинокому путнику. То песни и танцы в питейном заведении, то погоня за вором, то массовая драка. Всегда какое-то веселье.

Ростон взял меня за руку и повел прочь из храма. На пороге он замешкался, крутя головой туда-сюда, но сразу же принял какое-то решение и повел меня по узкой тропинке, вглубь храмового парка.

– Куда мы идем? – я шла не за магом, а скорее за своей рукой.

– Увидишь.

Я замолчала и решила подождать. Для мальчишки, ни разу, не выезжающего за пределы Рейхеста, он слишком хорошо ориентировался в городе и его обычаях. С другой стороны, он уже упоминал, что любит поговорить со своим учителем по душам, в свободное время. Скорее всего, старик рассказывал ему и о храме и празднике, и сейчас он захотел сам посмотреть на что-то, что захватило его сознание во время этих бесед.

Мы шли мимо бесчисленных клумб с цветами, которые не только цвели, но еще и пахли. Некоторые едва уловимо, некоторые одуряюще. Справа проплывала белоснежная стена храма, почти полностью увитая плющом – только окна торчали, да под крышей еще можно было разглядеть кладку.

Слева, саженях в десяти от нас, находился каменный парапет, за которым земля резко уходила вниз, так что разглядеть, что находится за ним, не представлялось возможным.