Вера Школьникова - Дети порубежья Страница 24

— Белые сосны уходят в Кавдн, на мачты для их кораблей. Из алмазной ели делают резные безделушки для богатых дам, чешуйчатый дуб переводят на мебель! — Возмущение посла Эрфина не знало границ.

— Но чем я могу помочь вашей беде? Деревом запрещено торговать, у вас есть право суда над порубщиками в своих границах.

— Мой государь считает, что этого недостаточно. Вы должны карать преступников, посягнувших на наш лес, если им удалось избежать нашего правосудия.

Саломэ развела руками — эльфы требовали невозможного. Как, скажите на милость, можно доказать, что именно этот человек побывал в запретном лесу и собственноручно срубил дерево, если только не поймать его на месте преступления?

— Я была бы рада помочь, но как? Вы же понимаете, что такое преступление можно доказать только по горячим следам. Мы штрафуем перекупщиков, но они ведь далеко не всегда браконьеры.

— Нас слишком мало, чтобы защищать лес. Деревья рубят на самой границе, порубщики успевают сбежать за пределы Филеста, а на земле империи мы бессильны. В суде наше слово звучит против их слов, и судьи верят преступникам, они ведь люди! — От Эрфина не ускользнуло смятение наместницы, и он нанес последний удар, — где бы сейчас ни был король Элиан, он плачет о Зачарованном Лесе и не может утешиться! Он бы защитил наши деревья.

— Но король ведь и дал вам право суда! Разве этого не достаточно? — Попыталась оправдаться Саломэ. Перед глазами молодой женщины стояло грустное лицо короля… неудивительно, что он перестал разговаривать с ней. Неужели она не защитит то, что ему так дорого? Законы — законами, но разве она не наместница? Высокому Совету придется смириться, она подпишет указ, когда они узнают — будет уже поздно протестовать. Да и с чего бы им возражать? Эльфы имеют право защищать свои святыни. Да, так будет лучше всего, пусть эльфы сами наказывают воров:

— Я не могу изменить саму основу правосудия империи и приговаривать браконьеров без доказательств. Но я позволю вам наказывать порубщиков за пределами леса. Отныне вы сможете покарать воров по своим законам, даже если они успели убежать за границу. Но наказанию подлежат только те, кто рубили деревья. Перекупщики по-прежнему будут отвечать перед имперским судом.

— Это справедливое и мудрое решение, ваше величество! Мой государь не мог бы пожелать большего.

— Я рада помочь брату моего царственного супруга.

— Король Элиан гордился бы вами, госпожа.

Посол торопливо откланялся: он и в самом деле не ожидал, что наместница так легко уступит. Саломэ превзошла все его ожидания — позволить наказывать подданных империи за границами Зачарованного Леса! Энрисса Златовласая предпочла бы умереть, чем подписать такой указ. Он усмехнулся — в этом преимущество бессмертия — всегда можно подождать, пока неудобный тебе человек вернется в руки Творца. В случае с предыдущей наместницей ждать пришлось не так уж и долго. А вот Саломэ Светлой он искренне пожелал долгих лет жизни.

Старейшие бесшумно занимали каменные кресла в зале совета. Король ждал их, восседая на белом мраморном троне, драгоценным алмазом сверкающим посреди серого гранита. В зале царила тишина — эльфы первого поколения редко говорили вслух, предпочитая обмениваться мыслями:

"Сверкающий топор огненным лезвием завис над высокой тонкой сосной"

— Люди продолжают вырубать лес. Указ наместницы остался в тайне.

"Стрела слетает с тетивы".

— Тем лучше. Убийцы будут неосторожны. Предупредите стражей — отныне они могут пересекать границу.

"Рыбацкая сеть натянута между деревьями, вся в прорехах"

— Наши потери велики. Без деревьев нет силы. Мы слишком расточительно использовали дар Творца.

"Игла стягивает прорехи"

— Мы остановим их сейчас. Оставшейся силы достаточно.

"Кувшин без дна, сквозь него в песок вытекает вода"

— Слишком поздно. Нужно нечто большее.

Король положил конец неслышному спору:

— Сейчас мы сделаем то, что в нашей власти. Что же до будущего — подготовьте все необходимое. Найдите юношу, согласного пожертвовать собой во имя воли Творца, и соберите силу для ритуала. Если Творец будет доволен своими детьми — эта жертва не понадобится, если же нет — мы будем готовы.

Старейшие молча переглянулись: если маги Дейкар узнают об этих приготовлениях, не избежать войны. Огненные слишком напуганы проклятьем, чтобы позволить эльфам поставить под угрозу само существование ордена. Ну что же… если орден Дейкар разделит судьбу прочих магических орденов, небо не рухнет на земную твердь, и море не выйдет из берегов. Даже самые могущественные маги всего лишь люди, а люди — смертны.

13

После месяца удушливой жары небо расщедрилось на скупой дождик, прибивший пыль к земле. Стало легче дышать, увядшие цветы расправили лепестки, распрямили стебли, и Саломэ, собравшись с духом, вызвала к себе министра государственной безопасности. Разговор предстоял долгий и малоприятный.

— Господин Чанг, две недели назад Хранитель попросил меня найти ему подходящую невесту из моей свиты.

Министр кивнул:

— Этого следовало ожидать, ваше величество. Хранитель может оставаться холостяком, но герцогу Суэрсена нужен наследник. Если Леар не оставит сына, род Аэллин потеряет свои исконные земли.

— Разве у него нет родственников?

— Есть, даже больше, чем следовало бы. Вы не найдете в Суэрсене дворянина, не состоящего в родстве с герцогской семьей. Но все эти родичи — побочные линии, многие носят другие фамилии. И что самое главное, узы Аэллин передаются только в старшей ветви, от отца к старшему сыну-близнецу.

— Какое отношение имеют эти «узы» к наследованию?

Чанг пожал плечами:

— Никто не знает, ваше величество, но в глазах жителей Суэрсена настоящий Аэллин только тот, кто связан узами. Видите ли, это очень удобный признак, он сразу отсекает всех прочих родственников, в Суэрсене не может быть междоусобицы. Если же герцог умрет бездетным, все эти многочисленные Аэллины сразу заявят свои права на титул.

— А выбрать придется только одного, — задумчиво произнесла наместница.

— Совершенно верно.

Саломэ встала из кресла и прошлась по комнате:

— Скажите, господин Чанг, почему наместница Энрисса не предвидела эту ситуацию? Я вот уже десять лет только и слышу о мудрости своей предшественницы, особенно от вас, и, вместе с тем, она позволила правящему герцогу Суэрсена стать Хранителем. А ведь Хранители не женятся.

— Нет закона, который мог бы им помешать.

— Это не ответ.