Ольга Ларионова - Чакра Кентавра Страница 24

– Сиятельный эрл, – проговорил Юхан, наслаждавшийся ночной прохладой у ажурной оконной решетки, выточенной из душистого древа. – В твоих ленных владениях опять короткое замыкание.

Вокруг факела поднялась пенная метель, подсвеченная огнем – и снова стало темно.

– Перебьюсь, – отмахнулся сиятельный, валявшийся, не раздеваясь, в своей роскошной постели под балдахином. – У них противопожарная автоматика – во! Не в пример нашей.

Его драгоценный темно-серый камзол, отделанный в честь высокородной супруги сиреневыми кружевами и усыпанный на плечах аметистами, был немилосердно прожжен во время дотошного знакомства с огромным нефтеперерабатывающим комбинатом – таково было приданое принцессы. Выглядел сиятельный скверно и голодно – глаза ввалились и потемнели, на носу резче означилась аристократическая горбинка.

– А ты за этот месяц здорово с лица спал, – проговорил Юхан, отходя от окна и присаживаясь на постель названного брата. – Может окошко прикрыть? Занеможешь.

– А моя дражайшая кого угодно в гроб вгонит!

Эрл Юрг мог притворяться перед кем угодно, но только не перед Юханом: тот просто нутром чувствовал, как при одной мысли о так называемой супруге у Юрга сердце менялось местами с пяточным нервом. Девочка, конечно, выше европейских стандартов, но чтобы так из-за нее мыкаться…

– Знаешь, был у меня оодин смешной слуучай… – Юхан замолк, так как не успел еще придумать этого смешного случая. Но отвлечь командира от грустных и изнурительных мыслей было просто необходимо.

– Помолчи, сделай милость!

Когда она оставались одни, невольные пленники Джаспера переходили на земной язык, что придавало их разговорам этакую ностальгическую грусть.

– У меня у самого голова пухнет, – снова заговорил Юхан. – Возможно у наших хозяев генетическая предрасположенность к гипнопедии, но я уже окосел от всей этой грамматики, космогонии и таинств нефтепереработки, в кои я обязан вникать на правах твоего единоутробного брата. Кстати, о здешнем языке: после нехитрого анализа я установил следующие соответствия: эрл – это нечто среднее между ведущим инженером и главным конструктором, тан – доктор наук, виконт – младший научный, принцы – члены экономического координирующего совета; вот только король, который тут и собственного имени-то не имеет – его функции мне пока не очень ясны…

– Тихо! – оборвал его Юрг, срываясь с постели и прижимаясь лбом к решетке.

В перекрестном свете только что взошедших двух лун трудно было разобраться, каким цветом отливает оперенье легкого журавлика, успевшего взмыть высоко в небо.

– Кукушонок? – спросил Юхан.

Так они называли птицу-поводыря юного Гаррэля, и за неимением джасперианского эквивалента – здесь не водилось кукушек – произносили это по-русски.

– Нет, – сказал Юрг. – Сэниа-крэг.

– Ты это говоришь так, словно он – твой личный враг.

– Главное, что это враги здешних людей. Сидят на шее, ни черта не жрут, питаются светом и воздухом и хоть, слава богу, не гадят, но…

– Слушай, Юрг, – сказал рассудительный Юхан, – ты не преувеличиваешь? Да и какой такой смысл им враждовать с джасперианами? Они и так свое имеют, на добровольных началах: отслужил век – получай персональную планету… Мир и согласие. И что вообще они могут сделать плохого?

– Вот это я и собираюсь выяснить. Слушай, Юх, я иду к моей принцессе, в конце концов, если она не желает разговаривать на отвлеченные темы, то должна же ее волновать судьба собственного народа?

– Ну-ну. А я пока простыни сменю – ишь увозил сапожищами, перед киберами стыдно…

Сиятельный эрл миновал несколько покоев и галерей, залитых лунным светом, но по мере приближения к опочивальне своей супруги его походка становилась все менее уверенной. Наконец, он отворил последнюю дверь и, прислонясь к косяку, мужественно поднял глаза к потолку, чтобы не видеть спящей девушки.

– Сэниа, к тебе можно? – шепотом спросил он.

По тому, как порывисто она поднялась, нетрудно было догадаться, что она еще не спала, хотя аметистового покрывала на ее плечах и голове уже не было.

– Нет! – сказала она.

– Сэниа, я прошу тебя…

– Нет!

– Черт побери, ты дослушаешь меня до конца? Я прошу тебя только показать мне магическую колоду, или как там она называется.

– Сейчас?

– Да. Сейчас. Я не хочу, чтобы об этом знал твой попугай.

Она медленно повернула голову на звук его голоса и еще некоторое время сидела неподвижно, как будто прислушиваясь к его дыханию. Широко раскрытые глаза при лунном свете казались совершенно лунными и зрячими. Но это только казалось.

– Хорошо, – сказала она. – Следуй за мной.

– Дай руку!

– Нет.

Ее босые ноги уверенно ступали по толстым деревянным плитам, и рука почти не касалась стен и дверных косяков. Наконец, она остановилась перед маленькой нишей, в которой висело чучело или изваяние крэга.

– Вот, – она достала из ящичка обыкновенную карточную колоду, может быть, чуть крупнее тех, которыми на Земле сражаются в «дурака».

Он взял карты, намеренно коснувшись ее пальцев – рука отдернулась и спряталась за спину.

– Как школьница, честное слово! – проговорил он с досадой.

Рубашка карт напоминала резную решетку, столь характерную для здешней архитектуры. Юрг наугад вытащил одну карту, перевернул и посмотрел.

– Что я и думал… – пробормотал он.

– Ты вынул карту?.. – невольно вырвалось у нее.

– Можно подумать, что тебя волнует моя судьба.

– Я же удовлетворила твое любопытство! – обронила она высокомерно. – Теперь твоя очередь. Что тебе выпало? Ну, хотя бы попытайся описать, что там нарисовано? Скелет? Виселица?

Он глянул на карту, стараясь придумать что-нибудь правдоподобное, но не столь зловещее.

– Здесь какая-то птичка-бабочка…

– А цвет?

– Ближе к красному, – ответил он еще менее уверенно.

– Солнечный крэг! Это – выполнение всех желаний. Однако судьба к тебе благосклонна сверх меры, владетельный эрл!

Он повертел карту в руках, потом веером развернул всю колоду. Абсолютно белые прямоугольники, ни штриха, ни закорючки. Не то, чтобы птички. Неужели никто из них не догадывался?..

– Это все, что я хотел видеть, – сказал он, опуская шулерскую колоду в ящичек. – А теперь иди, досыпай.

Она повернулась и бесшумно заскользила прочь, растворяясь в лунном свете.

– Сэниа, – вырвалось у него против воли, – Сэниа, скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец стала моей женой?

Она остановилась:

– Невозможное – полюбить.

– Спасибо, – горько проговорил он. – Я уже.

– Нет! – крикнула она. – У нас так не любят – на год от моей постели до Звездной пристани. Ты воображаешь, что любишь меня, но думаешь в перерывах между мыслями о том, как через год соберется новая дружина выполняющих Уговор, и они отправят тебя на твою проклятую Чакру!