Дороги наемника (СИ) - Марченко Ростислав Александрович Страница 25

Далее понятно пошли вопросы, что я о них знаю, где я нагнал тумана и ничего особо конкретного о «людях из Холденгейма» не сказал, выразив, однако убежденность что покойный волшебник замутил с ними какой — то серьезный бизнес, не понял, с кем имеет дело и решил обмануть, по своему положению рассчитывая на безнаказанность. С моих слов, честные партнеры над сохранением связей с «этими людьми» прямо тряслись и в накладе никогда не оставались. Вполне естественный вопрос, чем «эти люди» торгуют, дал абсолютно честный ответ с перечислением некоторых позиций грузовой ведомости бригантины, отчего Лойх облизнул враз пересохшие губы. Даже уточняющих вопросов как таковых задавать не стал — если обычные шелковые ткани в Аэроне торговались не так уж и дешевле золота, а кое — где, и по его весу, то тонкие сорта типа газа не говоря уж о шелковом кружеве можно было запросто загонять в три.

Вопрос, почему с ан Альтом так жестко поступили, данная информация должна была снять полностью. За кидалово в бизнесе подобного уровня недобросовестного партнера не закопать — себя потом всю жизнь не уважать. Следы же мутных делишек колдуна следствие должно было накопать без малейших на то моих сомнений. Чтобы отправить в замок группу зачистки моим земным работодателям нужна была крайне веская причина, и кидалово партнера по бизнесу в перечне возможных причин столь жесткой реакции стояло на первом месте.

Когда Лойх не сумел скрыть своего интереса, мне осталось только мысленно потереть руки — сын начальника УВД крупного торгового города, как впрочем, и его семья просто не могли открывающимися возможностями не заинтересоваться. Самостоятельно искать выходы на земную агентуру в Хейене я мог вечность — и ничего не найти. Путешествие на Серебряные острова отсекало отсутствие достаточных денежных средств, весьма неприятное в общении население архипелага и карантинщики Монтелигеры, топившие местные корабли окрест нашей базы не разбираясь. Соответственно, осторожное привлечение для поиска земляков местных ресурсов было именно тем, что доктор прописал. Если конечно настропалить эти самые ресурсы на взаимовыгодный диалог с земными шпионами по их обнаружению. Что я собственно и проделал, возможности сесть на канал торгующий бешено популярным среди элиты Империи товаром семья ан Феллем пропустить не могла ну просто никак. А дальше, при сохранении с ними нормальных отношений, выход на тех товарищей, что они найдут, был лишь вопросом времени.

Наблюдаемый мной марш средневековой армии оказался живым подтверждением, что принципы боевых действий не изменились со времен деревянных дубин и каменных топоров. Принципиальной разницы между допустим действиями отрядов охранения на бронетехнике, с подразделениями графских рейтар не было ни на грош. Господи, боже мой — даже выдвигалась наша «дивизия» двумя дорогами — как будто была мотострелковой.

Применительно к средневековой специфике самым интересным моментом была скорость марша — что бы кто там не думал из современных писателей и значительной части историков, средняя скорость движения колонны кавалеристов не только не превосходила колонну пехоты, но и могла ей уступать. Превосходство лошади над человеком являлось значимым только на коротких дистанциях.

Нет, кавалерия, конечно же, могла бросить обозы и с минимальным отдыхом конского состава намахнуть форсированным маршем за пару суток примерно так полтораста километров, но далее про успехи этого кавалерийского формирования можно будет забыть. Поскольку из — за изнурения конского состава оно на некоторое время перестанет быть кавалерийским. Тем более что и пехота в чрезвычайных ситуациях не только тут, но и в земной истории вполне осиливала марши по шестьдесят — семьдесят километров в сутки. Иногда, даже и более. В ходе ПМВ, когда на станцию Сарыкамыш как снег на голову свалились два турецких армейских корпуса и две трети оборонявших Кавказ русских войск оказались в котле, 1–я Пластунская бригада Кавказской Армии за сутки отмахала восемьдесят (!) километров по горным дорогам, а потом еще и прямо с марша вступила в бой.

Наша, назначенная в арьергард рота выдвигалась по Лейденскому тракту в хвосте войска, имея вместе с собой барона Альбу «Проклятого» ан Кроаха с его штабом и отрядом баронских регуляр, что делало сравнение упоминавшейся ранее скорости марша прямо таки напрашивающимся.

«Мусорная» рота фера ан Венеса маршировала по параллельной дороге справа, усиливая собой конный отряд ополченцев баронства, которых барон, получив своё назначение забрал из ополченческой хоругви в подчинение. Погром замков вассалов ан Сагана возложенными на арьергард задачами не ограничивался, помимо этого требовалось парировать действия сил, как совершающих вылазки из севших в осаду крепостей, так и тупо забазированных в лесах. Например, тех же разбойничьих фратрий — отработка своими мечами амнистии и достаточно спокойной жизни в конкретном фьефе в подобной войне было обычным явлением. Пусть даже во всей остальной империи эта сволочь продолжала бы числиться в розыскных листах.

Офицеры отрядов как лица почти светские следовали рядом с бароном и по мере сил пытались произвести впечатление на вредного старичка. Замеченного мной сходства с Кощеем тот не утратил даже несмотря на ношение легкой кольчуги и миски «черепного» шлема[25] под шляпой вместо западноевропейских лат советского кинематографа. Темные тона одежды и высушенная харя ан Кроаха, по — прежнему выглядевшая так будто он за свою жизнь пустил по венам килограмм десять «хмурого» прощали любое отклонение от сложившегося у меня в голове образа.

По закону подлости, как следовало ожидать от такой ситуации, старик уделил мне достаточно много внимания.

— Фер Вран, — задумчиво завел тот разговор, даже не смотря на меня, — вы, как человек в Империи новый, наверное, многое могли бы сказать о нашем войске.

— Как бы вам сказать кир[26] Альба, чтобы не соврать. Войско как войско. Для подобной войны не лучше и не хуже прочих.

— Многим отличается от того что вы видели?

Я задумался, вполне возможно меня собирались проверять. И самое скверное я не знал что известно в Аэроне о военном деле на противоположном берегу Великого Океана. Было бы очень обидно впухнуть, доведя окружающим абсолютно достоверную информацию, которая тут считается байками.

— Смотря где и в чем. Война в цивилизованных землях это одно, в степи другое.

— Ответ про степь того вампира удивил, — заклехотал противным смехом барон, — перед тем как вы его вилкой закололи. Самая позорная смерть вампира, что кому — либо из моих друзей была известна.

Общественность вежливо поддержала аристократа. Тот продолжил:

— Вы же знаете, что его опознали? Действительно, как и вы с противоположного берега Океана родом. С сотню лет назад пиратствовал у наших берегов, пока одной скверной для всех ночью вампиров не повстречал.

— Подозревал что — то подобное. Горящая степь на всю жизнь в память врезается. Он ее точно видел.

— Уважили напоследок, — ан Кроах продолжал веселиться. — Родные места вспомнил.

— Выходит так, — не поддержал я его веселья.

— И как в степи воют? Давайте предположим, что барон ан Саган это степной хан, как он бы действовал и что мог нам противопоставить?

— А что такое в вашем понимании степь? Трава до горизонта? Пустыня? Полупустыня? Лесостепь? Особой разницы по кочевникам нет, а вот тут многие могут не понимать, даже то, что я имею в виду под степью.

— Так вы нам сразу поясните, если будет непонятно, — старик соизволил повернуть ко мне голову и вроде бы даже одобрительно улыбнуться.

— Дикие земли, степь в частности, она разная. Что до кочевников, те, что я видел, они пешими не воюют. В степи без лошади вообще делать нечего, пехотные роты живые трупы по — другому их не назвать.

— И что степняки строю роты сделать могут? — Не сдержался мой юный капитан. — Строй им никак не прорвать.

Я смерил парня грустным взглядом. Ну кто же его за язык — то тянул?