Пыльные слезы (ЛП) - Мерседес Сильвия Страница 25

— Невероятно! — Трупный ведьмак вежливо похлопал, потер кровавые ладони от радости. — Ты всегда был талантлив, старый друг. Поразительный противник в последние дни нашей роскошной войны. Но, скажи, ты сможешь биться с собой и еще тремя?

Шаги раздались за ним. Фендрель повернулся, с ужасом открыл рот. Юный паж, служанка и один из подручных принца появились в коридоре. Их лица были серыми в смерти, лишенными эмоций. Они не были кровожадными. Они были пустыми. И опасными.

Его правая рука ударила снова, пока он отвлекся, Фендрель пошатнулся. Трое мертвецов наступали, они не были сильными. Не важно. Они напали, пока он бился со своей рукой, паж терзал его живот, служанка — спину, а подручный тянулся к горлу. Их ладони хватали и тянули, он видел их пустые лица. Он ударил коленом по мертвому пажу, придавил женщину к стене плечом.

Пальцы подручного сжали его горло, он попытался схватиться за них и убрать, но правая ладонь ударила его по глазам. Он потянул за тень, сила рвала чары подавления, не дающие тени разрушить его душу и захватить полностью тело. Брать больше сил, не усилив подавление, было самоубийством. Но пальцы подручного сжимали горло, и он не мог вдохнуть. Тьма подступала перед глазами. Разве у него был выбор…

Голос появился в его голове:

«Не глупи».

Сухой насмешливый голос.

Знакомый голос.

Он отвел взгляд от мертвого лица подручного в сторону. Трупный ведьмак стоял в трех шагах от них, подняв кровавые ладони, сжимал воздух, а его марионетка-труп сжимала горло Фендреля. Но за ним… за ним…

Глаза Трупного ведьмака расширились, его тень поняла, что приближалось. Он отпустил Фендреля, пальцы мертвеца обмякли. Ведьмак развернулся.

Дротик Анафемы задел его щеку. За ним стояла низкая венатрикс, подняв скорпиону.

— Зараза! — закричал Трупный ведьмак, коснулся кровавыми пальцами пореза на скуле, где его задел яд. Этого не хватило бы, чтобы его парализовало, но это влияло на его контроль над тенью. Он бросился на нее, ругаясь, атаковал дугой из брызг своей крови. Но проклятие промазало и врезалось в стену в паре футов от места, где она стояла.

Она зарядила скорпиону вторым дротиком. Трупный ведьмак потянул за свою силу, подтащил мёртвую служанку между собой и венатрикс. Ему не хватало контроля, чтобы напасть ею, но он прикрылся ее телом. Второй дротик венатрикс попал в глаз служанки.

Анафема в Трупном ведьмаке билась с ядом в носителе, не хотела, чтобы яд повлиял на душу. Фендрель видел, как тень извивалась дюжиной кровавых щупалец.

Трупный ведьмак сжал кулаки, погрузил проклятие в землю у своих ног. Проклятие было рассеянным, но сильным. Оно терзало пол и сотрясало стены. Венатрикс и Фендрель упали на колени, мертвый паж и подручный рухнули. Нити проклятий на них пропали.

Прикрываясь служанкой, Трупный ведьмак побежал по коридору. Венатрикс бросилась за ним, но через пару шагов врезалась в последнее проклятие и отлетела. Воздух мерцал, словно лохмотья, с которых капала кровь. Любой видел, что проклятие протянет не дольше пары минут. Но пока оно действовало, Трупный ведьмак пропал в боковом коридоре.

— Чтоб тебя! — прошипела венатрикс, ударила по барьеру проклятия железным шипом на щитке.

Фендрель приподнялся и смотрел на нее, сидя на полу.

— Холлис! — завопил он.

Она повернулась к нему. Ее глаза вспыхнули.

— Вот и встретились, венатор-доминус, — холодно ответила она. — Проклятие все еще на тебе.

Фендрель открыл рот. Тысяча слов подступила к языку. Слова гнева и смятения, печали и радости. Слова тревоги и приказа.

Но он смотрел на свою правую руку, скривился от того, что видел теневым зрением. Проклятие Гиллотина осталось в нем. Оно было не глубоко, проживет не дольше дня, но он не мог использовать руку, не хотел рисковать, чтобы она снова напала на него.

Холлис отошла от временного барьера и опустилась на колени рядом с ним. Она осторожно коснулась его руки, словно там была физическая рана. Фендрель ощущал силу тени в ней, ограниченную чарами подавления.

— Я могу поставить блокировку на твой разум, — она посмотрела в его глаза на миг, а потом сосредоточилась на его руке. — Я могу заставить тебя забыть, что у тебя есть правая рука. Если не помнишь, проклятие не должно работать. Словно у тебя нет руки. Это ненадолго, но…

— Делай это, — резко сказал Фендрель, стиснул зубы, чтобы не сказать ничего другого.

Она кивнула. Ее ладони вдруг сжали его щеки, и она посмотрела в его глаза, ее теневое зрение погрузилось в его разум. Он скривился, но не отпрянул. Ему не нравилось, что она видела, как он мучился, чтобы управлять тенью. Он не хотел, чтобы она видела его сомнения, страх, что лежал за каждым решением. Он подавил все мысли и чувства, не желая обеспечивать ей доступ.

Она не давила. С точностью опытного стрелка она послала силы Призрака к тому месту в его разуме, которое управляло его телом. Это был один из первых навыков Призрака, которым учили в каструме, и Холлис была не новичком.

— Вот, — сказала Холлис, и Фендрель поежился, когда ее тень отступила, словно холодный палец скользнул по его мозгу. — Пока ты в безопасности.

Фендрель кивнул. Он встал, покачнулся. Горло болело, он посмотрел на мертвого подручного и пажа на полу неподалеку. Трупный ведьмах сбежал. И…

— Гвардин! — охнул Фендрель. Все вопросы к Холлис пропали от ужаса. — Мне нужно к брату.

Он тут же побежал, оставив труп и рассеивающийся барьер, устремился в другую сторону, миновал маленькую площадку, чтобы попасть к покоям короля. Холлис следовала за ним, спросила:

— Король тоже тут? Что происходит, Фендрель? Почему…

Он не слышал ее. Он не мог ответить. Кровь шумела в ушах, его тень ревела в душе. Он видел закрытую дверь кабинета брата, бросился на нее. Заперто. Может… может…

Фендрель поднял левую руку, стер кровь с лица. С воплем он метнул проклятие в дверь. Петли разбились. Дверь упала.

— Фендрель! — закричала Холлис, но он игнорировал ее. Он наступил на дверь, ворвался в комнату, озаренную камином, огляделся.

Комната была пустой. Гвардин пропал. Оставил дверь запертой изнутри.

— Он у нее, — выдохнул Фендрель. Он повернулся к Холлис, та посмотрела на него. — Фантомная ведьма. Он у нее. Они идут к хранилищу.

ГЛАВА 18

Боль пронзила конечности Террина, бежала огнем по венам. Магия Анафемы жгла его кровь, добралась до души, подавила его волю желанием поддаться, послушаться, преклонить колено перед колдующим.

— Террин! — голос Герарда. Но так далеко.

Перед глазами вспыхивали искры, магия взрывалась, он был ошеломлен. Он не мог смотреть, закрыл глаза и смотрел на каменный пейзаж своего разума. Проклятие текло на горизонте раскаленной рекой крови, лилось в трещины, проникая в глубины духа.

Он бежал от потока. Он спотыкался на бегу, держался лишь в паре шагов от потока, который утопит его. Перед ним возвышался дракониан в камне, его подавленная тень.

Бежать было некуда. Кровавая магма проклятия захлестнет его, и он поддастся воле Искажающей ведьмы. Террин в отчаянии бежал к этому холму из камня, забрался по его склону до гребня. Раскаленная кровь текла вокруг, плескалась, поднималась по камню. Она поймает его. Он не сбежит.

Камень двигался под ним. Он пошатнулся, попытался вернуть равновесие. Голос загудел из края, похожего на большую голову:

«Ты знаешь мое имя?».

Террин открыл смертные глаза. Мир вокруг него был озарен красным светом Анафемы. Искажающая ведьма в теле стража шла к нему, протянув окровавленную руку, скаля зубы, она тянула за нить проклятия, связывающую Террина с ней.