Александра Черчень - Курсовая и дипломная работа по обитателям болота. Дилогия Страница 25

— Смеркалось, — невозмутимо согласился кикимор, и я подозрительно на него покосилась. Не издевается ли?

— Бассейн, — задумчиво потерла подбородок. — Выложим-ка мы его бледно-зеленым мрамором.

— Не возражаю, — кивнул Феликс, и в мою честную душу снова закрались подозрения о том, что его все это искренне забавляет.

— Наполним водичкой, — продолжала развивать мысль я.

— Можно минеральной, — чуть склонил голову мужчина.

— Можно, — благосклонно опустила веки я. — Итак, что мы имеем: смеркалось. — Справа раздался смешок, но, когда я повернулась к кикимору, его высокородная физиономия поражала своей невозмутимостью. — Зеленый бассейн с прозрачной водой.

— Минеральной, а значит, с пузырьками, — откорректировал фантазии Ла-Шавоир.

— Хорошо, — со вздохом одобрила дополнения я. — В свете луны…

— Романтика…

— Нет, — наставительно подняла палец вверх. — Романтика — это по-другому. А вот зеленое тело при зеленой луне в зеленом бассейне — это уже ужасы!

Последовала долгая пауза, во время которой мы дружно наблюдали за бурной деятельностью по выкапыванию ямы для будущего бассейна. Потом управляющий взглянул на меня и негромко сказал:

— Луна тут скорее голубоватая.

— Голуба-а-ая луна, — хихикнула и пропела я.

— Голубая, — спокойно подтвердил мужчина.

— А где мой домик?

— Тут. — Для наглядности он постучал пальцем по подоконнику.

— Мм… Риалан, я, конечно, ассоциировала свои новые обязанности с кошачьими, но селить на подоконнике — это уже слишком. — Тронула управляющего за рукав рубашки, дождалась, пока он поднимет на меня глаза, и с намеком сказала: — И вообще, я предпочитаю иметь свое логово.

Он повернулся ко мне, хитро прищурился и тихо произнес:

— Это так принципиально?

— Да, — твердо ответила я. Блин, почему у меня стойкое ощущение, что он… начинает интересоваться мной как женщиной? Пока не заигрывает, да и, наверное, сам не осознает, но манера поведения едва заметно изменилась. Как бы зеленого сбить с этой кривой тропинки, пока ему не понравилось по ней идти?!

— Ну и зачем? — немного устало спросил кикимор. — Тут же удобнее.

— Я привыкла быть одна, — твердо ответила и скрестила руки на груди, подсознательно считая, что такое положение придает уверенности. Впрочем, оно же и выдает слабость.

— Вы очень верно употребили прошедшее время, — усмехнулся этот верткий поганец. — Или риале забыла, что она теперь… не одна?

Он демонстративно покрутил на запястье браслет и выжидающе уставился на меня.

Черт, ведь реально играет!

— Риале все помнит. — Я так же выразительно провела пальцем по кольцу, которое должно экранировать нас друг от друга. Кинула взгляд на такое же на руке кикимора. — И желает напомнить патрону о… нюансах наших взаимоотношений.

Судя по весело вскинутой темно-зеленой брови, такого он от меня не ожидал.

— Запамятовал, — развел руками он. — Возраст, уже не мальчик, знаете ли.

В голову не торопясь прошла неприличная мысль и интимно шепнула, что возраст — это опыт. А внешне он очень даже ничего…

Развиться мысли я не дала. И вообще, я предпочитаю более традиционное! «Элливира?» — заинтересовалась все та же мысль, раскрывая всю глубину своей подлости.

«Не до такой степени!» — содрогнулась я.

— Юля! — вернул меня в реальность голос моего персонального кошмара. Эх, трава зеленая… кикимора болотная. Ну, «Василисушка», будем жить дружно?

— Да?

— Вы будете жить в моем доме, — терпеливо пояснил мужчина. Я прямо умилилась! Четвертый раз, кажется, он пытается донести до меня эту никуда не приложенную истину. Сюда ее тоже класть не станем!

— Вы мне обещали свой, — уперлась я, секунду помедлила и вкрадчиво спросила: — Или в правилах господина управляющего не держать слово?

«Господина управляющего» слегка передернуло, и он осуждающе взглянул на меня:

— Я же объяснял.

— Только начинали, — возразила я. — Потом мы отвлеклись на занятные хобби ваших слуг и обсуждение ландшафтного дизайна участка.

— Ладно, — недовольно дернул уголком рта Ла-Шавоир. — Если вкратце, то все решат, что у нас взаимные чувства. А это очень хороший способ меня достать. Вывести из равновесия.

— Бред, — решительно заявила я и, не испугавшись грозно прищуренного на меня глаза, продолжила: — Вы присвоили мне статус риале, и это уже говорит о многом. Да и лалы защелкиваются, если есть какие-то взаимные чувства. Любопытство, например. А это не повод для того, чтобы выбивать вас из колеи. Вернее, не сработает. Вывод: вы пудрите мне мозги. И даже не особо старательно. Это даже немного оскорбляет.

— Чудесненько, — почти расцвел мой зеленый болотник. — А вы не глупы.

— Птица говорун отличается умом и сообразительностью, — мрачно подтвердила я. — Может, уже пора раскрыть карты?

— Нет, — невозмутимо возразил он. — Неинтересно. Да и не считаю это… нужным.

— Вам доставляет удовольствие эта игра вслепую?!

— Ну да, — откровенно признался зеленый гад.

— Вот оно, — заунывно начала я. — Сначала мелкие манипуляции, затем крупные махинации, а там и до грез о мировом господстве недалеко.

— Пройдено, — усмехнулся Ла-Шавоир. — Ничего интересного.

Надо ли упоминать о моей реакции на такое высказывание? Глядя на мое ошарашенное лицо, риалан весело рассмеялся:

— Юля, не надо нервничать. Я пошутил. Просто… ваша манера общения подразумевает аналогичные ответы. Вот я непроизвольно и подстраиваюсь.

Опустил так опустил. «С детками надо общаться на их волне»?

— Зачем я вам?

— Новое, — пожал плечами мужчина. — И даже перспективное. Это уже много.

— На чем основаны последние умозаключения?

— Интуиция, — пожал плечами кикимор. — Она меня никогда не подводила. Да и бабушка не стала бы подсовывать что-то неинтересное.

Ага! Добрая Маэжи подарила внучку игрушку, и он теперь ее вертит, рассматривает и ищет спрятанные секреты?!

Кажется, я попала. Ох, как права была старая байка! Если угодил в нечто неприятное, то сиди и не чирикай!

Не понимаю причин интереса этого лорда. Но мы опять ушли от интересующей меня темы.

— Феликс, — вернулась на «прямую» я. — Как мы с вами уже поняли, лалы — это не причина нашего счастливого воссоединения под одной крышей. Так что…

— Не обсуждается, — внезапно отрезал Ла-Шавоир. — Я решил, обсуждению не подлежит.