Майкл Скотт - Волшебник Страница 25

— Хм, должен сказать, я разочарован, что вы не слышали обо мне, — ответил человек на безупречном английском. — Вы, очевидно, не следите за хит-парадами. Пять моих хитов попали на первое место в Штатах и три — в Германии. А еще я выиграл награду «Эм-ти-ви Европа» в номинации «Лучший дебют».

— Лучший дебют? — улыбнулся Николя, подчеркнув слово «дебют». — Ты?

— Вы знаете, я всегда был музыкантом, но в этом веке, Николя, я стал рок-звездой! — гордо объявил он. — Я известен как Жермен!

Он посмотрел на близнецов, вскинув брови, и закивал, как будто они должны отреагировать на это имя.

Ребята дружно покачали головами.

— Никогда не слышали, — выпалил Джош.

Сен-Жермен разочарованно пожал плечами и поднял воротник до ушей.

— Пять хитов на первом месте…

— А что за музыку вы играете? — спросила Софи, покусывая десну: ее так и подмывало рассмеяться над его удрученным видом.

— Данс, электро, техно… Типа того.

Софи и Джош снова помотали головами.

— Мы такое не слушаем, — ответил Джош, но Сен-Жермен уже не смотрел на ребят.

Он повернулся в сторону авеню Гюстава Эйфеля, туда, где к тротуару подъехал блестящий черный «мерседес». За ним остановились три обычных черных фургона.

— Макиавелли! — сердито воскликнул Фламель. — Франсис, за тобой была слежка.

— Но как… — начал граф.

— Помни, мы имеем дело с Никколо. — Фламель посмотрел по сторонам, оценивая ситуацию. — Ската, бери близнецов и иди с Сен-Жерменом. Защищайте их до конца.

— Мы останемся, и я буду драться, — сказала Ската.

Николя покачал головой и махнул рукой на собравшихся туристов.

— Слишком много народу. Кто-то может пострадать. Но Макиавелли — это не Ди. Он действует тоньше. Он не станет пускать в ход магию, разве что в самом крайнем случае. В этом наше преимущество. Если мы разделимся, он пойдет за мной. Ему нужен я, и только я.

Он полез под рубашку и достал маленький тряпичный мешочек.

— Что это? — спросил Сен-Жермен.

Николя ответил ему, глядя на близнецов:

— Когда-то здесь хранился весь Кодекс, но теперь он у Ди. Джошу удалось вырвать две страницы с конца. Они здесь. На этих страницах «Последний призыв», — многозначительно уточнил он. — Доктору Ди и старейшинам нужны эти страницы. — Он разгладил мешочек и неожиданно протянул его Джошу. — Береги его.

— Я? — Джош с удивлением уставился на мешочек, потом взглянул в лицо Фламелю.

— Да, ты. Бери, — приказал Фламель.

Мальчик неохотно взял мешочек, и ткань захрустела, когда он сунул мешочек под рубашку.

— Почему я? — спросил он, переглянувшись с сестрой. — Ската и Сен-Жермен лучше с этим справятся.

— Ты спас страницы, Джош. Будет справедливо, если именно ты будешь их хранить. — Фламель сжал плечо Джоша и заглянул в глаза мальчика. — Я знаю, тебе можно доверить заботу о них.

Джош прижал ладонь к животу и почувствовал прикосновение ткани к коже. Когда Джош и Софи начали работать в книжном магазине и кафе, их отец почти то же самое сказал ему о Софи: «Я знаю, тебе можно доверить заботу о ней». В тот момент он был горд и немного испуган. А теперь просто испугался.

Дверь «мерседеса» со стороны водителя открылась, и оттуда вылез человек в черном костюме. В зеркальных темных очках отражалось утреннее небо, отчего казалось, будто в голове у него две дырки.

— Дагон, — рявкнула Ската, обнажив острые зубы, и потянулась за оружием, спрятанным в сумке, но Николя поймал ее за руку.

— Еще не время.

Дагон открыл заднюю дверь, и из машины вышел Никколо Макиавелли. Хотя их разделяло расстояние в сотню метров, они безошибочно угадали ликование на его лице.

Фургоны за «мерседесом» одновременно открылись, и оттуда выскочили вооруженные до зубов полицейские. Они бросились к башне. Кто-то из туристов закричал, и десятки людей, окруживших основание Эйфелевой башни, тут же нацелили фотоаппараты.

— Пора, — коротко сказал Фламель. — Бегите через реку, а я уведу их в другом направлении. Сен-Жермен, мой друг, — прошептал Николя, — нам нужно отвлечь их чем-то. Каким-нибудь зрелищем.

— А куда ты пойдешь? — спросил Сен-Жермен.

Фламель улыбнулся.

— Задолго до того, как здесь появился Макиавелли, это был мой город. Возможно, здесь еще остались мои убежища.

— Город сильно изменился, — предупредил Сен-Жермен.

Он взял руку Фламеля, перевернул ее и прижал большой палец своей правой руки к центру ладони. Софи и Джош стояли достаточно близко, чтобы увидеть, как на коже остался крошечный отпечаток чернокрылой бабочки.

— Это приведет тебя обратно ко мне, — таинственно произнес Сен-Жермен. — А теперь… Ты, кажется, хотел зрелища…

Он улыбнулся и засучил рукава, обнажив голые руки. Его кожу покрывали крошечные татуировки в виде бабочек, охватившие его запястья, точно браслеты, спиралью взбирающиеся по руке до локтя. Сплетя пальцы, он вывернул запястья и согнул их с громким хрустом, как пианист перед выступлением.

— Вы видели, как Париж праздновал миллениум?

— Миллениум? — Близнецы непонимающе уставились на него.

— Новое тысячелетие. Двухтысячный год. Хотя новое тысячелетие следовало бы праздновать в две тысячи первом.

— А, новое тысячелетие, — пробормотала Софи.

Она в замешательстве посмотрела на брата. При чем тут тысячелетие?

— Наши родители водили нас на Таймс-сквер, — сказал Джош. — А что?

— Тогда вы пропустили настоящее зрелище в Париже. Когда полезете в Интернет в следующий раз, поищите фотографии.

Стоя под огромной металлической башней, Сен-Жермен потер руки, а потом высоко поднял их, и внезапно в воздухе запахло жжеными листьями.

Софи и Джош увидели, как татуировки с бабочками вздрогнули, сжались и запульсировали на руках Сен-Жермена. Тоненькие крылышки задрожали, зашевелили усиками… А потом татуировки отделились от кожи человека.

Бесконечным потоком маленькие красные и белые бабочки взлетели с рук Сен-Жермена и взмыли в прохладный парижский воздух. Они кружили, поднимаясь вверх нескончаемой алой спиралью. Бабочки кружились вокруг распорок и брусьев, заклепок и болтов металлической башни, покрывая ее точно переливчатой мерцающей кожей.

— Ignis,[13] — прошептал Сен-Жермен, запрокинул голову и сжал ладони.

И башня превратилась в сверкающий фонтан света.

Он восторженно засмеялся, увидев лица близнецов.

— Узнайте же меня: я — граф Сен-Жермен. Я повелитель огня!

Глава 15

— Салют! — с трепетом выдохнула Софи.