Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа непросто! Страница 25

Первым почувствовал недоброе я — в животе что-то недобро взбулькнуло и организм экстренно запросил маскировки в ближайшей растительности, формата — куст обыкновенный и погуще. Итогом данного происшествия стала очень осторожное отношение к вещам, стыренным у вероятного противника.

В связи с этим, прежде чем удалится на поиски ближайшей укромной заводи, я уточнил у старшины:

— Валерий Сергеевич — вы точно уверенны, что это мыло?

— Командир, что ж я, мыло не отличу — да и мылится оно — мы с ребятами в придорожной луже один кусок попробовали — точно мыло!

— Ну, тогда Ллос с тобой, хуманс — вон у Сергея спроси, как мы тут тоже обманулись…

…

Рассказывает старшина Дроконов Валерий Сергеевич 07.07.1941

"Хорошо сходили, мало того, что железку попортили, так ещё дрезину немецкую сожгли. Да и оружием запаслись знатно — это какая ж мы теперь силища — целых три пулемёта. Нам бы ещё патронов поболе, да и народу ещё человек десять — мы бы и на дороге посерьёзнее пошуметь смогли бы. А когда гранаты да еда закончились, двинулись на соединение с Сергеем и этим беловолосым. Он ведь как по учебнику всё расписал, всё тихо прошло, даже странно — никаких разъездов на железной дороге, никто нас даже ловить не пытался — видно пошумели они там с Сергеем замечательно. Как и договаривались, вернулись на место лагеря, а там Сергей с карабином сторожит и сразу к нам с вопросом — вы, мол, командира не встречали? А то пошёл он, как всегда немцев пощипать, часа в два ночи и до сих пор не появился — хотя уже утро давно наступило. Тут мы ему небольшой допрос устроили, как они тут без нас действовали. А он и давай рассказывать — да по его словам командиру памятник конный при жизни ставить надо — мол, он тут уже немцев совсем запугал. Как трупы они в промоину почти каждую ночь таскали, как глушитель самодельный к винтовке делали. Только разговорился, как из кустов Ссешес вываливается и, причём не бесшумно, как обычно, а напрямик — ветки ломая. Да и шатает его — буквально вензеля ногами выписывает и одежда его лохматая кровью измазана. Мы его сразу уложить попытались, да и с ранами разобраться — перевязать там, а он руки наши стряхнул, сполз по сосне спиной и сказал, что уже вылечился, а шатает его потому, что миной оглушило. И что немцы около моста вообще с каких-то дварфов скоро пример брать будут — окопались по самые уши, мин понаставили, честным дроу и не пройти теперь спокойно…

…

Всё же лёгкая контузия замечательно прочищает мозги — пока я медленно передвигался по лесу в сторону реки, в моей голове наконец-то заработал мозг — я только сейчас понял, что избегал провала только волей Ллос. Начать с той самой тельняшки, так не вовремя попавшейся на глаза старшине — а закончить можно содержимым карманов — если это содержимое попадёт на глаза ближайшего сотрудника НКВД, то быть мне английским, немецким, и вдобавок китайским шпионом. Хотя нет — скорее всего объявят каким-нибудь зулусским — вроде бы как вспоминается из уроков истории у германии и Англии были владения в Африке, так что надо поосторожней. Отойдя от места стоянки примерно три километра и не обнаружив за собой хвоста, я сделал небольшой крюк в сторону и принялся проводить инспекцию содержимого карманов разгрузки.

Итогом сей операции явилось разложенное на плаще богатство, в виде огнива, распотрошённой упаковки ваты, двух бумажных упаковок со стерильными бинтами, лейкопластыря, двух пачек китайских макарон (ну просто много места не занимают, а кушать хочется всегда), упаковки галет, двух сникерсов, натовского армейского котелка (благо без маркировки и давно уже украшенного псевдоэльфийской гравировкой), рыболовного набора (самодельного и без надписей), пары горстей кубиков «Магги», упаковка сублимированного мяса (очень удобно, кстати, мало весит и при наличии воды всегда можно поесть горячего бульончика) и пакетика сублимированного картофельного пюре — в общем передо мной лежал мой стандартный походный набор на два дня. Переворошив раскиданное богатство, я добрым словом помянул разбитый накануне игры сотовый телефон (могли бы посчитать ещё и корейским шпионом) и принялся со слезами на глазах потрошить упаковки. Кубики вместе с мясом пересыпал в кожаный поясной кошель, не испортятся, галеты немного подумав засунул туда же. Упаковку бинтов вместе с самыми вкусными частями шоколадок — враплей (как говорил один жутко продвинутый хакер — Вини-Пух), закопал под аккуратно приподнятым дёрном. Потом с большим удовольствием заточил оба батончика и принялся спарывать многочисленные бирки, находящиеся на одежде. Так же с большим сожалением прикопал завёрнутый в пластик плеер- батарейки в нём всё равно сели. Где-то через двадцать минут, на небольшой полянке стоял идеал шпиона — при обследовании моих вещей вопросы теперь может вызвать только металлическая молния разгрузки и находящиеся на ней липучки — но тут я решил валить на гномов и держать морду кирпичом — слишком удобная вещь, чтобы от неё избавляться.

И уже с лёгким сердцем отправился к реке, чуть притормозив от промелькнувшей на краю сознания мысли о том, что проще было бы вообще не связываться с этими хумансами. Всю дорогу до реки я с затаённой тревогой прислушивался к себе, но больше подобных мыслей не появлялось, хотя где-то на горизонте сознания мелькало слабое, расплывчатое недовольство сложившейся ситуацией. Искомая заводь нашлась быстро — небольшой обрыв, с правого бока поваленное в воду дерево и замечательный, хотя и маленький песчаный пляж. В принципе идеальное место для небольшой постирушки — с учётом того, что старую форму, на ходу распадавшуюся на плесень и липовый мёд, старшина просто предложил выкинуть — грузовичок с обмундированием попался просто как по заказу.

Перемещение всего барахла вместе с бойцами заняло порядка полутора часов. Поэтому к банным процедурам приступили уже почти в полдень. Поговорив со старшиной, договорились использовать для собственных нужд только два куска мыла, а остальное использовать, как обменный фонд для торговли с селянами. Воткнув тесак в дерево, я повесил на него лук, колчан и продолжил раздеваться, слушая восторженные вопли, с которыми ребята с разбегу прыгали в реку прямо с обрыва. Рядом сидело боевое охранение в виде старшины с МГ, осторожно осматривающего окрестности. С ним договорились очень просто — после помывки я его заменю и в свою очередь посторожу ребят. Раздевшись, я медленно вошёл в воду, чёрт его знает, как новое тельце отреагирует, вдруг с удержанием на воде проблемы будут, развязал шнурок на волосах и принялся с наслаждением намыливать свою гриву…