Александр Абердин - Парадиз Ланд 2-1 Страница 25

       Зинка действительно была родом из Молдавии и попала в эти далекие, забайкальские края исключительно сдуру, как сама она о том говорила. Закончив с отличием школу в Тирасполе, она поехала в Москву, где и поступила в институт. В Москве, когда она уже училась на третьем курсе, Зинка познакомилась с одним молодым парнем, коммерсантом. Дело шло к свадьбе но того, внезапно, арестовали за какую-то аферу и дали ему восемь лет с конфискацией.

       Молодая, красивая, веселая и остроумная девушка даже не подумав о том, чем ей это может грозить, откликнувшись на письмо своего жениха, сидевшего в колонии под Читой, очертя голову полетела к нему. Он уговорил её остаться в этом городе, устроиться на работу и жить неподалеку от него. Впрочем, о какой-либо любви речи здесь даже не шло, просто этому трусоватому парню нужно было только одно, чтобы его невеста регулярно приходила к нему на свидания и приносила передачи ему, а заодно еще и выполняла различные поручения того воровского отребья, которому понадобилась такая курьерша, которая не привлекала бы к себе внимания контролеров.

       На этом она и погорела. В один прекрасный момент, когда она несла в зону деньги и наркотики для воров, её обыскали куда тщательнее, чем обычно. От пакетика с героином она успела избавиться, а вот деньги у неё нашли, да, к тому же довольно большую сумму, целых три тысячи долларов. Когда после долгих мытарств Зинка вернулась на квартиру, которую она снимала, её уже ждали там те, от кого она получила и деньги, и наркотики.

       Уголовника со стажем Митроху, который пресмыкался перед ворами, совершенно не волновало то, что девушка могла загреметь в тюрьму. Его интересовало только одно, когда она отдаст деньги, которые он получил из воровского общака. Зная о том, что Зинка работала секретаршей в городской думе и получала небольшую зарплату, он заставил её стать дорожной проституткой и обслуживать водителей, мотавшихся в Китай и обратно. Поначалу, она отказалась, но, будучи избита этим скотом в кровь, оставшись без копейки в кармане и без паспорта, была вынуждена подчиниться.

       На зоне читинский хулиган Митроха был шестеркой у воров. Отсидев свои семь лет за изнасилование, он устроился на работу водителем в одну транспортную компанию и теперь перевозил контейнеры со всяким китайским барахлом от границы до Читы, Улан-Удэ и даже до Иркутска. На работе он сколотил себе целую бригаду из таких же подонков, как и он сам, и весьма преуспевал, обеспечивая, в промежутках между рейсами, сразу несколько колоний всем необходимым.

       В то утро, когда Эрато прошла сквозь магическое зеркало в Зазеркалье, он уже подъезжал на своем грузовом "Мерседесе" к поселку Танга, в котором Зинка-молдованка провела ночь в кабине лесовоза, ублажая сразу двух молодых парней. Получив свои честно заработанные триста рублей, она, поспав всего каких-то два часа, побрела к шоссе. Девушке было тошно от того состояния полной безысходности, которое не покидало её вот уже добрых полтора года. Тошно и гадко. В свои двадцать два года она выглядела лет на тридцать пять, а то и все сорок и её одутловатое лицо уже не было таким миловидным и красивым, как раньше. Хотя она еще пыталась хоть как-то ухаживать за собой и за своей одеждой, ей уже давно хотелось махнуть на все рукой и превратиться в какое-то жуткое, страшное чудовище, одетое в лохмотья, думая только о том, что может быть тогда Митроха отстанет от неё.

       Однако, у Митрохи на её счет были совсем другие планы и он, опасаясь того, что у Зинки, вдруг, может появиться какой-нибудь заступник, ведь что ни говори, а девка она была ладная, хоть и глупая, хотел убить её, но убить так, чтобы повязать смертью девушки всю свою сволочную бригаду. Тем более, что он давно уже получил с неё всю сумму долга, а её жених, мотавший срок, сдружился с ворами и больше не нуждался в её услугах. Та же двадцатка была только поводом. Так что судьба девушки уже была решена и то, что она шла по пыльной улице к шоссе, было её путем на Голгофу.

       Четыре мощных седельных тягача уже находились в каких-то семидесяти километрах от поселка и уже буквально через час девушка должна была встретиться лицом к лицу со своими палачами и мучителями. Когда она остановилась возле водоразборной колонки чтобы умыться и почистить зубы, чей-то приятный и добрый женский голос окликнул её:

       - Зинуля, разве тебе не опротивела такая жизнь? Зачем тебе все это надо? Вспомни, кем ты была всего два года назад.

       Девушка испуганно выпрямилась и обернулась. Голос ей показался знакомым, похожим на голос матери, да, и вопрос, зачем ей это все надо, мать не раз задавала ей по телефону, когда она временами звонила в Тирасполь, чтобы справиться о её здоровье. Однако, позади неё стояла вовсе не её мать, а какая-то незнакомая ей высокая, стройная и очень красивая девушка с золотисто-русыми волосами и ласковой, словно бы ангельской, улыбкой. Да, и одета она была очень странно, в длинное, белоснежное платье без рукавов, ниспадающее красивыми складками, похожее на одеяния богинь Древней Греции. Робко улыбнувшись девушке, она жалобно спросила её:

       - Господи, да, что я могу поделать-то? Куда мне уехать отсюда без паспорта, без денег?

       Девушка в белом порывисто шагнула к Зине и, вдруг, обняла её и прижала к своей груди. Нежно гладя несчастную, заблудившуюся в далеких забайкальских степях девушку, потерявшую всякую надежду на избавление, она сказала ей:

       - Зина, милая моя, пойдем, я покажу тебе дорогу в такой мир, в котором ты будешь жить счастливой и мирной жизнью, в тот мир, где мужчины будут любить тебя чистой и высокой любовью, станут покрывать твои ноги поцелуями и ты уже никогда не будешь знать боли и унижений. Ты навсегда забудешь об оскорблениях и пьяной ругани, будешь засыпать в бережных объятьях настоящего мужчины, который будет безмерно любить тебя и станешь просыпаться с ощущением никогда не кончающегося счастья и блаженства. В том мире, в который я открою тебе дорогу, нет места боли и отчаянью, нет жестокости и бессердечия и там ты станешь полезной людям, сможешь помогать им и у тебя для этого будет множество возможностей. Если ты хочешь этого, то тебе только стоит пойти со мной и путь твой будет совсем не долгим. Ты хочешь пойти со мной?

       От этих слов, сказанных так ласково и так убедительно, в голове Зинки-молдованки, словно что-то взорвалось. Эти слова одновременно испугали и восхитили её. Испугали тем, что, возможно, путь, о котором говорила ей эта девушка в белом, мог окончиться смертью, а восхитили тем, что она сказала их без какого-либо апломба и пафоса, но с огромной убежденностью в голосе. Поняв, что выбирать нужно немедленно, она тихо прошептала: