Илья Одинец - Младший вовсе был дурак Страница 25

— Привяжи меня к дереву, а сам спрячься в кустах. Как только появится Лас, выбегай на дорогу и маши руками. И не забудь: ты — немой идиот.

Приятная перспектива.

Я подобрал веревку и привязал Лаврентьеву к толстой осине.

— Крепче привязывай, он должен поверить, что на нас напали разбойники.

— Кажется, дурак здесь только я, — ухмыльнулся я и затянул узел. — Думаешь, Лас купится на такую примитивную ложь: красивую беззащитную девушку ограбили и привязали к дереву, не изнасиловали, не увели с собой, не убили?

— Поверит, — на Ленкиных щеках появился румянец. — Ты считаешь меня красивой?

Кажется, я покраснел и поспешил исправить двусмысленную ситуацию:

— Это я образно выразился. По местным меркам ты наверняка супермодель.

Лаврентьева вспыхнула и бросила на меня испепеляющий взгляд.

Черт! Я действительно дурак! И теперь уж точно покраснел.

Со стороны тракта донеслось посвистывание. Я узнал мотив: "А нам все равно". Лихой мотивчик, если не знать слов о трусливых зайцах.

— Иди, чего застыл, — процедила Ленка. Кажется, она на меня обиделась. Ну, ничего, пройдет. Будем считать это моей маленькой местью за то, что не считала меня храбрецом.

Я продрался через кусты и выбежал на дорогу прямо перед носом красивого, цвета бронзы, жеребца. На жеребце сидел совсем еще молодой человек с короткими светлыми волосами и наглой ухмылкой, которая при моем появлении исчезла. Жеребец остановился.

— Ты кто? — надменно спросил пацан. — Чего надо?

Я замахал руками, словно ветряная мельница, и потянул его за ногу к лесу.

— Что там? Разбойники? Это ловушка?

Кажется, Лас не отличался особой храбростью. Услышав свое же предположение, прижался к гриве коня и прищурился, разглядывая кусты. Мне пришлось снова потянуть его за штаны, которые, к слову сказать, были на порядок лучше моих. Лас вырядился в парчовый кафтан с зелеными листьями по золотому фону, алые штаны из гладкой блестящей ткани и крепкие кожаные полусапожки с меховой опушкой. На поясе болтался кривой кинжал в серебряных ножнах. И кто только его в дорогу собирал? Кем он себя возомнил? Принцем? Ну, разве только младшим, тем самым, на котором природа отдохнула. И судя по удивленной и растерянной физиономии, отдохнула прилично, до беспамятства.

— Ф—р–ряд ли там разбойники, — фыркнул конь.

Я отпрянул и вытаращился на говорящее животное. Скотина, не обращая на меня внимания, повернула голову к всаднику и, старательно шевеля губами, добавила:

— Зачем фр—р–разбойникам устраивать ловушку на одинокого всадника? Они вышли бы открыто. Что—то ф—р–роизошло.

Я энергично закивал, и Лас спешился. Сделал он это достаточно ловко, но умудрился отдавить мне ногу. Я едва не выругался, но вовремя прикусил язык — нехорошо разрушать легенду.

Схватив паренька за рукав, я потащил его через заросли к дереву. Ленка изображала глубокий обморок, она повисла на веревках, длинные светлые волосы свесились на лоб, закрывая лицо.

— Оба—на! — Лас, почесал затылок, оглядывая девушку, а потом вытащил из-за пояса кинжал и перерезал путы.

Ленка грациозно шмякнулась в мягкий густой мох. Тоже мне, герой! Мог бы поддержать девушку!

— Ах! Кто здесь?! — Лаврентьева «очнулась», откинула с лица волосы и посмотрела на своего "спасителя".

"Спаситель", увидев Ленку, открыл рот, потом приосанился.

— Меня зовут Лас. А кто ты, прекрасная незнакомка?

Ну вот, приехали! Вроде свой человек, а где-то уже успел местного наречия поднабраться.

— Я Мильдэлла, властительница полей и болот. Помоги мне подняться, храбрый рыцарь.

Лас очнулся и подал Лаврентьевой руку.

— Как отблагодарить тебя за спасение? На нас напали разбойники, украли мой волшебный кушак и лишили Серлея, моего спутника, языка.

Я зажмурился, представляя, какой вопрос задаст "храбрый рыцарь": "Почему немой Серлей сам не мог тебя развязать, ведь ему оторвали язык, а не руки?" Но Лас до такого простого вопроса не додумался, он смотрел на Лаврентьеву, не отрываясь, и дышал, как собака после кросса. Черт, врезать бы этому герою, чтобы мозги вправить! Ну и кто сказал, что он годится для спасения мира?!

— Мне ничего не нужно, — сглотнул Лас.

Ленка наклонила голову, присматриваясь к молодому человеку, и кивнула.

— Вижу, ты добрый и храбрый юноша, а еще вижу в тебе магическое начало.

— А?

"У тебя есть сила, болван", — чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Этот тип мне категорически не нравился.

Лаврентьева закрыла глаза, подняла руки, и, покачиваясь, стала нашептывать заклинание. Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом вокруг Ласа вспыхнуло холодное синее сияние.

— Что это?!

— Ты великий волшебник, — произнесла Ленка низким грудным голосом. — Мне предначертано сопровождать тебя в твоем странствии.

— Волшебник? — Лас хмыкнул и осмотрел руки. — Это хорошо. А что я могу?

— Многое, — Лаврентьева пошла в сторону тракта. — В ответ на твою помощь я научу тебя пользоваться силой.

Мы вышли на дорогу, и Лас с сомнением посмотрел на жеребца. Его мысли мог бы прочитать и идиот: парню не улыбалось идти пешком, но трое на одного коня — перебор.

— Ф—р–равствуйте, мадмуазель, — поздоровался жеребец. — Меня зовут Фр—р–рагор.

— Мильдэлла, властительница полей и болот, — Ленка сделала книксен.

— Присаживайтесь ф—р–р седло, а остальные будут вас сопровождать.

Вот это я понимаю, правильный подход. Скотина и то умнее этого «героя». Я помог Лаврентьевой взобраться на коня, и мы тронулись в путь.

Дорога оказалась неровной и разительно различалась по ширине, в некоторых местах по ней в ряд могли проехать десяток всадников, потом она сужалась до ширины телеги. С чем это связано, я не понял, да и не стал раздумывать. Подчиняясь легенде, молча шел позади Ласа, наблюдая за тем, как он пожирает глазами Ленкины лодыжки.

— Ты действительно властительница полей и болот? — поинтересовался Лас.

Лаврентьева не ответила, и правильно сделала. Болвану нужны доказательства! И вообще, мог бы повежливее обращаться с дамой. Пусть мы не намного его старше, но к волшебнице лучше обращаться на "вы".

— Я вообще-то в столицу иду, — Лас снова попытался завести беседу. — Там, говорят, дракон объявился. А за убийство дракона полагается полцарства и принцесса в придачу. Конечно, принцесса мне без надобности, а вот полцарства пригодятся.

Жадюга.

— Это не обычный дракон, летающий над селами, пожирающий коров и сжигающий поля, — осадила мечтателя Ленка, — это могучий темный маг. Три тысячи лет назад его заточили в камни, лишив возможности восстановиться, но он скопил силы и вселился в тело черного дракона. Десятки рыцарей сложили свои головы, пытаясь убить волшебника, но даже не поцарапали его шкуру. Против мага нужна особенная сила. Такая, как у тебя.