Михаил Попов - Пророчество Золотого Перуна Страница 25

— Ну, ладно, — подвел итог леший, после того, как Сергей, смущаясь и краснея, попросил сварить еще кофе, выпил, и теперь сидел с блаженной улыбкой, казалось, совсем не слыша что ему говорят. — А теперь и о делах можно поговорить.

Сергей кивнул. Напившись кофе, он как дома побывал. По телу разлилось приятное тепло, и жизнь уже не казалась такой уж отвратительной. Даже Яросвет его сейчас не раздражал своим глупым видом.

Леший задумчиво покачал деревянную чашку, гоняя по стенкам остатки напитка, и негромко заговорил:

— Рассказал мне внучок, о разговоре вашем с самим Сварогом… Эх, ну что за боги пошли? Вот были боги в наше время, не то что нынешнее племя… А эти… — он махнул рукой, — эти им и на заплатки не годятся. Всего-то веков прошло, а уже свои слова забывать начали.

— А при чем здесь их память?

— Да при том, что людям-то простительно, их век короток, вот и не сохранили они полностью пророчество. А боги… Могли и забыть, а могли и специально промолчать, не напомнить.

— Да что за пророчество-то? — все еще улыбаясь блаженной улыбкой идиота, не понял Сергей.

— Да то и пророчество, что про Золотого Перуна… Вот ты его помнишь?

— Ну как… Что-то из того что плел Велимудр я помню, — Сергей пожал плечами, — а вот специально заучивать…

— Я вроде все запомнил, — неуверенно проговорил Яросвет.

— Ну, расскажи, что помнишь.

— Значит так, — Яросвет напустил на себя важный вид, откашлялся, и, подражая учителю, заунывно заговорил:

— «Показали вы себя в битве героями.Чернобога вы не испугалися.И дарую вам слово богово,Пусть у вас лишь герои рождаются.И пусть кровь останется чистою,С чужаками она не смешается.Пусть боятся вас вороги лютые,Но коль вдруг с кем не в силах справится,Соберите вы этого идолаИ герой к вам великий явится.Из такого далека явится,Что представить себе не можете,И пойдет он войной на ворога.Это слово мое вам, божие.»

Все.

Яросвет вопросительно посмотрел на лешего.

— Точно все? — прищурился старик. — Ничего не забыл?

— Ну, может, что и напутал, — задумался Яросвет. — Нет. Все точно. Слово в слово. У меня, ить, память крепкая.

Леший кивнул.

— Именно такого я и ожидал, — он довольно потер руки. По комнате разнесся скрип рассохшегося дерева. — Эх, память людская. Но боги-то, боги… Хотя… Чему ж удивляться, если нынешние боги среди людей жили. Вот и набрались от них…

— Да вы толком объясните, — не выдержал Сергей, — при чем здесь память?

Леший загадочно улыбнулся.

— А ну-ка, Боровик, слазай за вином. Помнишь, нам внучатый племянник троюродного дедушки сводной сестры бабушки нашей тетушки по дедовой линии прислал пару кувшинов? Я его как раз для такого случая берег.

Боровик снова метнулся в угол, и скрылся в погребе.

— Пророчество… — подсказал Сергей.

Леший покачал головой. Он так и не произнес ни слова, пока Боровик не вернулся с большим кувшином и парой кружек. Медленно, специально подогревая и так уже горячее любопытство, он сковырнул воск запечатывающий горлышко кувшина, торжественно разлил по кружкам вино и поднял тост.

— За вас, молодежь. Завидую я вам немного — в интересное время живете.

Все пригубили напиток. Вино и впрямь оказалось великолепным. Сергею подумалось, что в его мире такого нет. Лучше только вчерашнее вино Сварога. Правда он не был никогда любителем вина, предпочитая ему пиво, но этого вина это не касалось.

— Прежде чем про пророчество говорить, скажите, чего надумали? — усмехнулся леший.

— А чего можно было за ночь надумать? — Сергей пожал плечами.

— Не скажи, — леший погрозил суковатым пальчиком. — Умные люди тебе подсказали: к землям Кощея поближе идти. И я кое-чем помогу…

Сергей напрягся. Сговорились они все что ли, тень на плетень наводить?! А леший, как ни в чем не бывало, потягивал вино, и хитро улыбался.

— Ну что, сгораете от любопытства? — спросил после пары глотков старик. Энергичные кивки трех голов были ответом. — Ну что ж. Была в этом пророчестве и еще строчка, о которой забыли… Строчка, касавшаяся призванного витязя. А точнее о том, как он уйдет из этого мира, обратно…

— Пффрр — вино, которое Сергей только успел набрать в рот, широкой струей окатило Яросвета. Боровик захлебнулся смехом глядя на мокрого, обтекающего человека.

— И что? Что там было? — отплевавшись и не обращая внимания на несчастного друга, выдавил из себя Сергей.

— «Показали вы себя в битве героями.Чернобога вы не испугалися.И дарую вам слово богово,Пусть у вас лишь герои рождаются.И пусть кровь останется чистою,С чужаками она не смешается.Пусть боятся вас вороги лютые,Но коль вдруг с кем не в силах справится,Соберите вы этого идолаИ герой к вам великий явится.Из такого далека явится,Что представить себе не можете,И пойдет он войной на ворога.Это слово мое вам, божие…» —

Продекламировал в лучших традициях Станиславского старый леший. Хитро прищурившись, он посмотрел на Сергея. — А забыты были строчки такие:

«…И еще, вам скажу, вы запомните,Что покуда не справится с ворогом,Не оставит герой вас в несчастии.И лишь только победа полная,Возвернет его в место родимое».

— И что это значит? — не понял Сергей. Да и Яросвет смотрел непонимающим взглядом.

— Как что? — удивился леший. — Пророчества идут от первозданной силы. Той, что даже Создателя сотворила. Даже боги не всегда знают, к каким событиям то или иное пророчество отнесется. Но знают, что ошибок в них не бывает. И если что-то сказано, то оно исполнится! Все ветки мирового дерева переплетет, в одну совьет. Страшная штука. Само мироздание под себя ломать может. Какой бы ты путь не выбрал, а все равно тебя до конца проведет, пока не исполнится.

— И что же, — усмехнулся Сергей, — и Кощея победить поможет?

— А вот о победе над Кощеем там ничего не сказано, — прищурился леший. — Сказано лишь, что пока победы не будет, домой ты вернуться не сможешь!

Повисла неловкая пауза. Леший предусмотрительно наполнил кружки вином. Все молча пили погруженные в свои мысли. Говорить было не о чем. Все и так сказано в пророчестве. Сергей пил вино как простую воду — не чувствуя изысканного букета. Желание осталось только одно — напиться. И у него получалось неплохо. Поэтому, когда мысли пришли немного в норму и Сергей поднялся, собираясь попрощаться с хозяевами, пол пошатнулся как палуба корабля во время шторма.