Ирина Цыганок - Долгий сон Страница 25

— Она замужем. — Мрачно заметил Верлейн.

— Не важно. Это дело поправимое. Твоя задача забаррикадироваться здесь, в Эфель-Гире, и сделать так, чтобы награда досталась желающим поистине дорогой ценой. Понятно?

— Но почему я?!

— Ты хотел стать богом? Поздравляю! Ты — божество этого места, назовем его… м-м-м — «Проклятый город»… Или может: «Город-призрак»? Нет, это уже где-то было… Короче, в пределах этого города ты всемогущ и бессмертен.

— Но ведь это совсем не то, чего я желал!

— Разве? А ты подумай хорошенько. — Голос Создателя звучал безмятежно, но Верлейна пробрала дрожь. — Потом, я ведь сказал — это не только награда, но и наказание. Ты ведь вломился в мой портал и, кажется, даже на мое место метил. Нет?

— Она тоже вломилась в портал. — Маг кивнул в сторону скамьи.

— Предпочитаешь оказаться на ее месте?

— Нет. Боюсь, в Мире не найдется достаточно смелых дев, чтобы побороться за мое тело.

— Рад, что ты не утратил чувство юмора, оно тебе скоро пригодиться. — Создатель постучал пальцем по листу с текстом. — Стихи возьмешь за основу, переделаешь под наш случай. Ну, не мне тебе разъяснять, как пишутся пророчества! И поторопись, я через пару-тройку недель проверю. Кстати, — Всесильный прикоснулся ко лбу, словно удивляясь собственной забывчивости, — чуть не запамятовал, твои старые приятели совсем недавно тоже побывали здесь. Надо отдать должное — чутье у них просто поразительное, если бы я не выдержал паузу… В общем, они оставили поблизости наблюдателей, так что позаботься о том, чтобы претенденты не нагрянули к тебе раньше времени!

И хозяин Мира исчез, а маг остался разгребать древние завалы.

К исходу пятой недели едва ли сотая часть работы была проделана. Правда, Верлейн привел в порядок несколько комнат в эльфийском дворце, в том числе и тот самый зал, куда они перенеслись с Творцом из Его резиденции. Теперь в центре колоннады стоял мраморный постамент, позаимствованый с соседней улицы, а на нем…

— Это еще что такое? — Явившийся, как и обещал, Создатель с возмущением взирал на творенье чародея. — Зачем ты сюда кровать взгромоздил?

— А где прикажете стеклянный гроб взять?

— Ты колдун, или только «за пивом сбегать»?

Верлейн зло прищурился, но промолчал.

— Ману, что ли экономишь? — усмехнувшись, Всесильный превратил двуспальное ложе с балдахином в хрустальный ковчег, внутри которого была упакована Мирра. — И платье больно скромное… — Плечи женщины облек наряд из золотой парчи. — Так-то лучше. — Полюбовался сквозь прозрачную крышку собственной работой.

— Показывай пророчество.

Маг, не глядя в лицо, протянул бумажный свиток.

— «В Старой столице, в зале пустомРыжая ведьма мертвым спит сном.Тот, кто сумеет гробницу открыть,Ведьму от долгого сна[33] пробудить,Сможет исполнить желанье свое,А также, в придачу получит ее».

— Кого ее? Ведьму или гробницу? — Творец сурово сдвинул брови.

— Ее. — Колдун указал на спящую в футляре Мирру. — Вы же сами приказали…

— Я дал тебе образец. Ты сравни тексты! Что за халтура! Неужели нельзя было сочинить ничего получше или хоть подлиннее?!

— Я маг, а не стихоплет! — Верлейн опустил голову, чтобы Создатель не заметил, пылающей в глазах ненависти. Но Того, только рассмешила его дерзость.

— Ладно-ладно, — примирительно изрек он, — оставим, как есть, только замени «в придачу», на «в награду».

Маг молча кивнул. «Такой награды — врагу не пожелаешь».

— Остальное изложим в прозе. Так, давай дальше. Ты уже придумал, какие ловушки расставить для претендентов?

— Чучуло! — Ошалело пробормотал дракон.

От башни уже бежали, потрясая факелами, островитяне.

Змей поспешно встал на лапы и попытался приладить отлетевшую голову к соломенному туловищу, но та никак не хотела «врастать» на прежнее место. Первым к свалившемуся ящеру подскочил старикан-жрец (Как уж он умудрился, не иначе выбросился с башни вслед за неудавшимся жертвоприношением!)

Спустя минуту к нему присоединилась давешняя помощница. Змей не торопился превращаться в человека, полагая, что в своем теперешнем виде гораздо меньше пострадает от наступавших со всех сторон аборигенов. Последние, хоть и шарахнулись совсем недавно от дракона, теперь, возмущенные святотатством, размахивали факелами все ближе к золотой шкуре. Возгласы нападавших явно носили нелицепринятный характер. Больше других разорялась девушка-жрица. Г*Асдрубал поймал себя на том, что прекрасно понимает заковыристые ругательства на арканском.

— Миледи, — как можно учтивее начал он, — простите мою оплошность. Я и мои друзья, — Дракон взглянул вдоль берега, но эльф и Янцель словно испарились, — мы думали, что это… что спасаем человека! Разве не Вас должны были принести сегодня в жертву Морскому Хозяину?

— Конечно меня! — Раздраженно воскликнула женщина. — Но вы все испортили, теперь мне не стать жрицей раньше следующего полнолунья!

Озадаченный Змей покрутил клыкастой головой, немного остудив тем-самым пыл островитян.

«Оказывается, по их поверьям, чучелу, нареченному именем человека, передается часть его дух. Соломенная кукла становиться подношением морскому богу, а человек получает новое имя и посвящает остаток жизни служению Синему Хозяину. — Рассказывал Эрссер сидя на палубе „Летучей рыбы“ после того, как позорно сбежал от возмущенных тхлайцев. — Быть жрецом весьма престижно и совсем необременительно. Эта ушлая девица едва не выцарапала мне глаза за то, что сорвал церемонию и отсрочил принятие ею жреческого сана еще на месяц».

Дракон небрежно подбросил в воздух свой трофей — репообразную голову соломенной куклы.

— Ну, что, вернем морскому богу его собственость? — Вместе с Хаэлниром они прошли на ют.

Змей поглубже нахлобучил на тряпичный шар медный венец, потом с размаху зашвырнул в пенящийся за коромой кильваторный след.

— Не сердись Синий Хозяин!

Хаэлнир прибавил к подношению горсть серебряных монет — милость морского властелина была не последним делом — им еще предстояло обойти не одну сотню островов.

Последнее время дворец брадизанского правителя вымирал с наступлением сумерек. Речь, конечно, не шла о тех вечерах, когда князь Риго закатывал очередной бал. Тогда во всех комнатах, даже тех, что лет десять не видели метелки горничной и стояли запертыми в ожидании лучших времен и ремонта, зажигали огонь — и дворец сиял сотней оранжевых глаз. Но время бесконечных осенних балов еще не наступило. Неделю назад теплые сумерки дворцового сада были наполнены шепетом влюбленных парочек, а также менее приятным, но более громким звуком — руганью обманутых мужей, застукавших свою прекрасную половину с новым поклонником. Теперь, едва садилось солнце, на аллеях и в длинных дворцовых коридорах не сыскать было ни тех, ни других.