Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ] Страница 25

Парень знал, что его будут искать, но не слишком усердно. Как любого из слуг. К великим тайнам он приобщиться не успел, в высшие круги вхож не был. Да и какую ценность для ордена представляет оруженосец полукровка? Хотя, если найдут – наказание будет суровым. В подвалах замка достаточно темниц, для таких вольнодумствующих выскочек.

Юноша собирался недолго. Ценностей за годы жизни в замке не накопилось, и дорожная сумка наполнилась разве что наполовину. От принятия решения о побеге до осуществления оного, прошло меньше получаса. Спустившись во двор, Грай прокрался на конюшню. Проникающего сквозь маленькие окошки лунного света едва хватало, что бы разглядеть стены и не сшибать лбом стойла. Тревожно всхрапывающие лошади юношу мало интересовали. Там, у дальней стены за старыми поилками, дожидалась своего часа острая дага. Еще пару дней назад парень представлял, как гордо повесит её на пояс, ожидая, пока не скуют его меч. А теперь придеться прятать ее поглубже в сумку и как любому деревенскому олуху, ходить разве что с дубиной! Грай горько усмехнулся, пытаясь устроить оружие под запасной рубахой. Рукоять не помещалась, предательски выглядывая наружу.

– Все-таки решил сбежать?

Юноша взвился от раздавшегося в темноте конюшни голоса, выхватил дагу, до боли в пальцах вцепившись в рукоять.

-Кто здесь! – голос показался очень знакомым, – Мастер Риммет?

– Кто же еще? Я догадывался, что не захочешь себе такой жизни.

– Вы им скажете?

Грая захлестнула волна отчаяния. Против мастера он не пойдет. Бессмысленно. Не хватит мастерства и силы. А значит, утро придется встретить уже в темнице замка.

– Представь себе, нет. Я не зря учил тебя. – Лица в темноте было не видно, но Граю показалось, что рыцарь ухмыляется – Надеюсь, ты сможешь сам построить свою судьбу, мальчик.

– Спасибо, мастер. – Грай топтался в нерешительности не представляя, что делать дальше – Ну я пойду, наверное?

– И как ты, интересно собирался выйти за ворота? Или думаешь, что караульные не знают, когда и сколько слуг должны идти в деревню?

Грай потупился. По правде говоря, он и надеялся проскочить вместе со слугами, отправившимися за провизией.

– Пойдем. Я проведу. – Риммет развернулся к выходу из конюшни. После секундного замешательства юноша последовал за ним.

Караульные на воротах особого интереса не проявили. Мало ли куда мастер с учеником собрались с утра по раньше. Может задание ордена выполнять, или обет какой ветрам даден. О том, что Грай посвящение не прошел им уже известно, но в лицо-то каждого оруженосца не упомнишь.

Разошлись в ближайшей роще. От пары злотов выданных на дорогу отнекаться Граю не удалось. Обычно немногословный и сдержанный Риммет тепло попрощался с юношей, пожелал удачи и Ветробожьей опеки над судьбой.

Прошагав с версту парень обернулся. Громада замка возвышалась на фоне начинающего светлеть неба. С востока наползала тяжелая синяя туча, заслоняя рассвет грозовой мощью. Вот уже молния высветила прилепившиеся к замковому холму деревушки. Над головой заполошно застрекотала сорока. Юноша досадливо шикнул на паникершу. Упрямо тряхнул головой и развернулся спиной к Ортанским стенам. По веткам ударили первые капли. Ветер пахнул дождевым холодом и свежестью.

Рассвет застал Грая уже на тракте

***

Следующую неделю парень упрямо пробирался домой. Деньги, подаренные Римметом, очень пригодились. Хватало и на еду и на ночлег в селениях. Из одной маленькой деревушки парень панически удрал, узнав, что в доме старосты квартируются рыцари. С испуга решил, что за ним облава, и орден по каким-то причинам не поленился послать поисковый отряд через половину Каврии. В тот день ночевать пришлось в лесу. Добраться посветлу до Залесья Грай не успел. Намаявшись за день сам не заметил, как из чуткой дремы, провалился в наикрепчайший сон.

Огонь жадно слизывал потрескивающие веточки. И чем меньше становилось пятно света, вокруг догорающего костра, тем с большим интересом сверкали в ближайших кустах звериные глаза.

Он очнулся в последний момент. Когда железным капканом смыкались на шее волчьи клыки. Понял, рванулся в диком желании выжить. И успел только почувствовать, как изнутри поднимается горячая волна боли. Как на грани безумия бьется сознание, и стирает, сжигает мысли, чувства, ощущения яростное пламя.

Глава 13

Нелюдимого Зиновия в залесье не любили. За глаза частили магиком и без крайней нужды старались не обращаться. Травника такой расклад полностью устраивал. Дружбы с деревенскими он не водил. В подозрениях не разубеждал. Тем более, что селяне были не так уж далеки от истины.

Перед самой «Неначавшейся войной» молодой тогда еще маг, выпускник Антарского обучилища Зиновий защитил в столичном магикуле свою дипломную работу. В основе ее лежало доказательство взаимосвязи магических потоков в мире с магическими же способностями населения. Апогеем было предложение по строительству в стране ряда обучилищ, для одаренных детей разных сословий. Молодого мага внимательно выслушали. За рвение горячо похвалили и вручили заслуженный диплом. А на следующий день, при распределении отправили аж к ледяным горам, в форт Кресп.

По первости, талантливый выпускник пытался добиться своего возвращения в столицу. Через пару десятков зим пропала надежда даже на перевод на другую должность, поближе к сердцу страны.

Каврия приходила в себя после «Неначавшейся войны». Новое поколение магов оказалось опасно для окружающих, но, прежде всего для самих себя.

В то время, когда его сокурсники уже сами стали учителями или, как минимум, возглавили ловчие отряды, Зиновий прозябал в Креспе. Главной задачей и одновременно единственным развлечением форта, были ежезимние попытки ледяных великанов прорваться в долину. Хотя «прорваться» – слишком сильно сказано. Как только выпадал снег, эти тупые громады вяло топтались у кресповского перевала. Получив огненным шаром (а то и обвязанным горящей ветошью камнем из требушета) отступали, уходили вглубь гор. И так три-четыре раза за зиму.

За прошедшие двадцать зим маг перечитал по нескольку раз все книги в Кресповской библиотеке. Давно довел до совершенства противоледные и противоснежные заклинания (чем, кстати, вовсю пользовался комендант форта, дабы не посылать солдат чистить двор). Извел кучу бумаги на разнообразные жалобы во все инстанции. Но, в конце концов, дождался-таки милости ветров. Все обостряющаяся ситуация с ренегатами потребовала его присутствия в столице.

После долгожданного возвращения Зиновий провел в Антаре меньше года. Его знания и навыки, изрядно подрастерянные в заснеженных горах, потеряли былую ценность. Все поменялось за эти годы. К власти пришел Нурий II, неособо жаловавший магов. На первый план вышла борьба с ренегатами. Новые интриги, новые фавориты. Теория, на которую Зиновий возлагал большие надежды, никого не заинтересовала. Маг уставал, понимал, что не успевает, не дотягивает до этой новой, стремительной жизни. И все чаще ловил себя на мысли, что скучает по Креспу с его размеренным и неторопливым течением времени. В составе ловчего отряда ему удалось выехать лишь однажды. После погони по болотам и ночевок в сырости дал о себе знать радикулит. А настигнутый, в конце концов, воинственный магик обладал оказалось такой невиданной силой, что ослепшего, израненного Зиновия еле выходили по возвращению лучшие столичные лекари. С трудом вернув драгоценное зрение, маг запросился в отставку. Никакие угрозы и уговоры не подействовали. Зиновий чувствовал, как с каждым днем все разрастается в душе, цепляется за сердце холодными лапками страх. Перегорел, перестарался, не справился. И с ужасом ожидал того дня, когда просто не сможет создать даже самое простейшее заклинание. Побоится.