Ярослана Соколина - Перерождение Страница 25

 Звезды вот уже несколько дней светили даже днем. Солнце почти не касалось их, лишь горизонт окрашивался в розовые тона, а небо время от времени переливалось всеми цветами радуги. Когда она увидела это впервые, у окоченевшей вампирессы перехватило дух от восхищения: когда небо вдруг осветилось и засияло радужными переливами, снег окрасился яркими бликами.

 Небо и земля образовали роскошные декорации к фантастической сказке. Доз, очарованная, в этот миг чувствовала себя единственной, кто принимает участие в этом «спектакле» света и теней. Она скользила по сверкающему снегу и наслаждалась приливом сил и легкостью движений.

  Тайлер не видел всей этой красоты, он вновь погрузился в многодневный сон. Его остатки еды были полностью съедены, мешок от продуктов опустел. Мальчик отдал его Доз, посоветовав надеть на растоптанный сапожок. Впрочем, ногу это не согревало, и «носок» вскоре превратился  в «шапку». Ткань защищала глаза и нос от холода и снега.

 Чтобы хоть как-то отвлечься от однообразия пути и отогнать дурные мысли, она тихонько напевала себе под нос. На ум приходили дикие и лиричные песни, даже стихи из старых журналов, вспоминались бабушкины напевы… 

 Мороз здесь пронизывал все, воздух был сухим, словно стеклянным, ветер стал еще более злым и колючим, даже снег изменился – острые рассыпчатые крупинки с хрустом ломались под полозьями лыж. Ветер, вьющийся по синей пустыне, изредка будоражил снежную гладь, гоня поземкой вслед за собой. Иногда Доз хотелось просто наслаждаться красотой и нетронутостью этих мест. Понимание, что это последнее яркое зрелище, которое ей суждено наблюдать в  своей недолгой жизни, усиливало тягу к прекрасному.

 Чувство голода уже несколько дней не давало о себе знать. Девушка чувствовала, что если остановится, то замерзнет навсегда, и она продолжала упрямо идти за яркой звездой, пытаясь разглядеть за  светлой чертой горизонта какое-либо подобие гор или стены тумана… но вдаль уходила все та же ледяная пустыня. Тайлер спал, его дыхание день ото дня становилось всё более тихим, поверхностным.

 Доз уже не помнила, сколько времени он пребывает во снах. Солнце обходило мир, не заглядывая в эти земли.

 Мрак и холод…шаг… следующий… нога похожа на инородный костыль. Палки вновь утопают в глубоком снегу, девушка едва осознаёт, что всё ещё держит их в руках. Она, не чувствуя своего тела, опускается в снег, ледяные снежинки уже не холодят ее.

 Марелиана не могла дотянуться до тепла. Как бы глубоко она не проникала в недра планеты, везде ее окружала леденящая тьма. Силы земли не желали ей подчиняться.

 Она оставила безуспешные попытки и, свернувшись калачиком, легла на снег. Слезинки замерзли  на щеках, образовав тонкую корочку. Она стерла их рукавом, кожа немедленно отозвалась болью, маленькие кусочки льда утонули в снегу. Скоро она перестанет что-либо чувствовать и тоже превратится в кусок льда.

 Вновь,  упрямо поднявшись, надела лыжи и зашагала вперед, таща за собой сани. Тайлер все еще спал; видимо, сон сохранял ему жизнь.

 Мороз, казалось, усиливался. Синяя снежная равнина менялась. Снега стали более плотными, каждая снежинка больше напоминала льдинку - острый и твердый кристалл. Холод пробирался под одежду, замораживая ее изнутри.

 Она, силой воли и упрямым желанием: «не останавливаться», заставляла свои ноги идти. Ее  ноги, казалось, перестали принадлежать ей, так же можно было с успехом передвигаться на деревянных ходулях. Тело почти не чувствовало холода, усталости; как робот, она шла вперед, к цели. Из всех мыслей в голове была только одна:

 «Я сильная. Я должна дойти. Он верит в меня».

 Ее покрасневшие глаза впивались в едва различимую линию горизонта.

 «Кстати, почему не видно, где кончается снежная равнина и начинается небо? Что за облако там, вдалеке?»

 Это мог быть просто растревоженный ветром снег, вьюга или буран… Девушка подняла глаза: Северянка продолжала ярко светить, указывая направление.

 Мысли давно уже не тревожили ее. Молчание сделалось глухим и всеохватывающим.

 Шаг... следующий... лыжи должны скрипеть о жесткий снег, но Доз этого не слышит. Тишина... Шаг... следующий...

 Она поняла, что падает. Ее щека ощутила колкий снег и холод, еще больший холод. Доз закрыла глаза. Синий мир снега и холода погрузился во тьму...

16. Дом Нрада - Наблюдатели

 Настало время вспомнить свои промахи. Совершенные ошибки паутиной нависли над будущим. Иоанн осознал происходящее теперь слишком ясно. Но маг не мог позволить себе тратить время на сожаления, нужно было действовать, вносить изменения в расчеты и подстраиваться под новый ритм жизни. Странно, но это состояние нравилось Иоанну – в его приторной жизни, наполненная до предела энергией, впервые за много лет появилось что-то новое – реальная опасность, которая побуждала мага к действиям.

 Послышались тихие шаги. Санар подошел к Иоанну, но остался стоять на почтительном расстоянии за спиной. Глава Дома обернулся и внимательно посмотрел на племянника. Лицо молодого мага – привычная сосредоточенно-мрачная маска. Санар перенял от отца внешность, но никак не характер и устремления.

 Почему следующее поколение во взглядах так разительно отличается от предыдущего? У сына Гары не было желания продолжать постигать те знания, что унаследовал их род. Магия для Санара была лишь орудием для достижения целей, которые были непонятны Иоанну. На первое место племянник ставил изучение уже созданного во Вселенной, не желая принимать, что и сам может быть создателем и повелителем всего этого. Или он все это знал, но по каким-либо причинам не хотел действовать?

 - Игнариус снял защиту? – низкий, уже не мальчишеский голос Санара прозвучал холодно, без тени  удивления.

 - Да. Он хочет показать нам, что добился своих целей.

 - Не уверен. Его жизненный потенциал на грани истощения. А девчонка держится только благодаря силе воли.

 Иоанн не смог сдержать иронию в голосе.

 - Конечно, слабенькие деточки забрели на край мира в поисках смерти. Ты многое упустил, Санар. Перед тобой великий маг, для которого отсутствие жизненного потенциала не значит ничего. То, что ты видишь его мальчишкой, не означает, что это ребенок. Он давно перестал быть человеком.

 - И что же он тогда?

 Иоанн на миг задумался. Если бы знать ответ на этот вопрос! Но есть одна догадка… Иоанн не раз видел этих существ. Они всегда где-то поблизости, они во снах, они совсем другие, не похожие ни на что...

 - Он иной. Он – то, что не поддается определению. Любой из нас может стать таким, как он, если хватит сил и мужества. Игнариусу хватило.