Время проснуться дракону. Часть 1 (СИ) - Морецкая Анна Страница 26

Вольер Тая был таким же, каким принц помнил его с детства. Слева от входа, заполняя угол, расположилась рощица из десятка тонконогих деревьев и зарослей кустарника. По центру была выложена уступчатая гора с логовом-пещерой наверху, а справа с нее сбегал небольшой водопад, образуя озерко.

Дальше располагалась разделяющая вольеры перегородка в виде все той же смотровой галереи на высоких столбах, которая соединялась в торце с круговой. Проемы между подпорными стойками были забраны фигурной решеткой, образуя проход между клетками для самых смелых. Впрочем, как помнил Вик, этих смелых всегда было немного и проходом в основном пользовались служители зверинца.

За галереей располагался вольер с обычным тигром и его самкой, дальше третий такой же…

«— Да-а, с логовом только что родившей тигрицы», — вспомнил Вик пояснения служителя, провожавшего их с Ли вчера вечером сюда.

Тай, чуть выше того места, где примостился принц, почти у самого логова, обгладывал мосол, может вчерашний, а может и новый, принесенный ему рано утром, пока Вик спал.

Эльфенок сидел на смотровом балконе, свесив ноги наружу, и что-то разглядывал там, за пределами двора… «— Наверное, слонов…». Долго на него смотреть принц не смог — яркая голубизна неба, на которой четким контуром вырисовывался силуэт парня, резала воспаленные глаза.

Тигр в соседнем вольере ходил как заведенный туда-сюда, периодически останавливаясь, чтоб разрыть очередную яму возле решетки и брызнуть струей на ее прутья. И это он своей ревностью заполонил стойким мускусным запахом весь двор. Этот крупный и мощный для обычного дикого хищника зверь не мог никак успокоиться от того, что по соседству появился более крупный соперник. Так он, по-видимому, воспринимал Тая, который действительно, не менее чем на ладонь, превосходил его в холке.

А вот тигрица была явно другого мнения о вновь появившемся соседе. На дворе шел второй месяц весны, а значит, время течки для этих кошек еще не прошло. И теперь эта красавица, находясь в любвеобильном настроении, терлась о решетку всем телом, а потом, заваливаясь на спину, жмурящимися глазками томно заглядывалась на нового самца.

В общем-то, как Вик знал, оборотни в своих звериных обличиях, особенно когда подолгу находились в них и теряли часть своей человечности, вполне могли спариваться с дикими сородичами. Но сейчас, скорее всего из-за сильных чувств переживаемых человеческой половиной и звериная часть Тая на столь явный любовный призыв не реагировала. А бедная кошечка все продолжала елозить на спине, урча и порыкивая, в непонимании почему красавец-сосед ей не отвечает, при этом огрызаясь на собственного «мужчину», периодически подваливавшего к ней, и доводя того своими капризами до полного неистовства.

На эту парочку смотреть Вику было не сложно — они находились в тени от галереи, и многострадальные глаза его не саднило от яркого света. Редкие их перебранки вызывали, вроде как, даже интерес, а от метаний тигра, который маятником, с четкой размеренностью, вышагивал вдоль решетки, Вик впадал в полусонное оцепенение, забывая о насущных горестях.

И неизвестно, сколько бы он так просидел, слегка покачиваясь в след зверю, если бы не звук скрежетания отпираемого замка, проскакавшего по кругу, забранного в камень двора, и резанувшего по неготовому к такому шуму слуху. Дверь на общую площадку открылась и на пороге нарисовался… Рой. А стоило служителю зверинца захлопнуть за ним створку, как братец с рассерженным видом направился к вольеру Тая, чья решетчатая калитка и не запиралась.

Резкий скрип и последовавший грозный окрик: «— Ты что вытворяешь?!» — вспугнули сонливость Вика, отвлекли от созерцания слонов эльфенка, который тут же в любопытствующем ожидании свесился во двор, и вызвали рык всем недовольного тигра-соседа.

Только Тай и кошечка не обратили внимания на раздавшийся шум — один в полном нежелании быть причастным к чему-либо человеческому, а вторая в любовном пылу.

— Ты только посмотри на себя — на кого ты похож? Наследник Эльмерского престола сидит в зверинце грязный, вонючий, с опухшей мордой, как конюх какой-нибудь после хорошей попойки! — воскликнул Рой, подойдя вплотную к младшему брату и резко дернув его за волосы. Хотя… нет, не дернул, а вынул соломинку, запутавшуюся в нечесаных прядях — это Вику и его наболевшей голове так показалось. — На! Выпей! — велел Светлейший брату, протягивая какой-то флакончик.

Вик выпил, не став спорить просто потому, что и сил-то у него на это не было, да и братец вопил неимоверно громко. А препирательства были чреваты еще большим повышением тона его голоса, чего в данном своем состоянии Вик боялся не пережить.

Зелье подействовало сразу же, заставив младшего принца, имеющего и так непотребный вид, еще и совершить не менее непотребные действия, а именно — блевать себе под ноги. Но… и неожиданно быстро полегчало — звуки перестали колошматить по голове, а яркий солнечный свет резать глаза. И сразу стало понятно, что главная проблема теперь у него во рту — сушь, вонь и горечь. Недолго думая, Вик нагнулся к озерку и попытался зачерпнуть воды, чтоб прополоскать его.

Ему не дали — горло сдавило, а его потащило прочь — это Рой, ухватившись за камзол, стал оттаскивать придурочного братца от водоема.

— Совсем с похмелья рехнулся?! Там же зверь купается! — злясь, приговаривал старший принц, меж тем, пихнув Вика к водопаду.

«— Ну, да-а, в общем-то, он прав…», — подумалось Вику значительно посветлевшими мыслями. Он принялся полоскать рот и умываться, а потом, скинув камзол и рубаху, залез под струи головой и плечами. Вода была холодной и бодрящей, и когда он выбрался из-под потока, то уже чувствовал себя совсем другим человеком.

— Ну что, полегчало? — уже без злости, а в своей обычной насмешливой манере, спросил Рой. А заслышав «— Угу!» сказал: — Ну, и славненько! Негоже принцу в таком состоянии рисоваться перед челядью, так что, собирайся, поедешь дня на три ко мне в Лиллак, там и отойдешь. Да и твои оборотни за это время в себя придут. Пошли! — и направился к двери.

Эльфенок сказал, что тут останется — так понятное дело, еще не весь зверинец обследовал. А Тай даже головы не повернул на удаляющегося Вика.

Замок Ройджена располагался за правобережной частью города. Переехав через Лидею по Эльфову мосту, братья углубились в жилые кварталы.

Эта часть города, разросшаяся в более поздние уже мирные времена, не была ограничена никакими стенами и вольготно расползлась по низким пологим холмам, напоминающим более рябь на море в маловетреный день, чем те громоздкие возвышенности, на которых располагался левобережный Золотой Эльмер. Ладненькие двухэтажные особнячки, маленькие площади и тихие неширокие улочки сильно смахивала на то предместье, по которому Вик с друзьями въезжали в столицу десять дней назад. А на самой окраине, так и вовсе, город разбредался обширными огородами обычных крестьянских подворий.

Миновав последние дворы, братья углубились в негустой лес, а вынырнув из него, оказались на берегу чудесного заросшего нимфеями озера. Белых восковых цветов, правда, еще не было, но и плоских круглых листьев вполне хватало, чтоб подчеркнуть спокойствие и гладкость зеркальных вод.

А замок, вдвигающийся своей махиной прямо в озеро, казался белоснежным кораблем, отражаясь тонкими башенками, как мачтами, в стоячей глади.

И эта картина, открывшаяся им с небольшого взгорка: белый, а от этого кажущийся легким замок, спокойная вода, стена пробуждающегося леса и синь неба с медлительными редкими облаками, создавала впечатление полной умиротворенности и оторванности от Мира.

Вику в голову пришла мысль, что идея брата была хороша — удалиться на время из погруженного в траур и тоску дворца в это царство спокойствия.

Лиллак испокон веков, а вернее со времен Большой Битвы, принадлежал королевской семье, и Вик, конечно же, бывал в нем. Тогда, в раннем детстве, он казался ему настоящей эльфийской крепостью — громадной и мощной, но сейчас, спустя годы, критически взглянув на него взрослым взглядом, он вдруг понял, что красивое сооружение никак военным замком быть не может.