Чародей - Трой Деннинг Страница 26

— Ты поранился. Может быть, я смогу…

— Тише! — прошипела Дав. — Драконы приближаются. Арис вгляделся в темнеющий полог леса и сказал:

— Я не вижу.

Руха приложила палец к вуали и прошептала:

— Слушай.

Арис замолчал. Галаэрон прислушался и не услышал ничего, кроме отдаленного ропота паникующих караванщиков, пробирающихся через сумеречный лес. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что, Дав говорит о том, чего они не могли слышать. Не было ни стрекота сверчков, ни уханья сов, ни криков с дороги.

По верхушкам деревьев донесся слабый шорох. Галаэрон сначала подумал, что поднимается ветер, но шорох продолжал расти и вскоре превратился в отчетливое шипение воздуха, несущегося по чешуе. На севере появилась темнота в форме дракона и устремилась к ним через лес. Галаэрон и большинство остальных бросились в укрытие, Аластриэль задержалась, чтобы завершить заклинание, а Арис опустился на колени под ветвями большого дуба. Шипение становилось все громче, и темнота приближалась, извиваясь взад и вперед, огромная, как озеро, поглощая все на своем пути. Аластриэль закончила свое заклинание приглушенным шепотом, затем взяла последний флакон и легла в тени вдоль берега ручья. Галаэрон продолжал смотреть вверх, но полог был слишком плотным, чтобы он мог разглядеть что-либо, кроме крошечного клочка неба и горстки первых вечерних звезд. Шипение переросло в свист, затем край крыла заслонил даже этот слабый свет. Они погрузились во тьму, и Галаэрон ждал в ледяном молчании, забыв о пульсации своей сломанной руки. Он сосчитал один удар сердца, два, дюжину, затем две дюжины. Наконец, шум уменьшился до шипения, и темнота унеслась на юг. Он снова начал дышать, не осознавая, что прекращал, и одинокий сверчок начал стрекотать где-то за ручьем.

Хелбен появился первым, направившись прямо к валуну, чтобы взять зелье. К тому времени, как прибыли остальные, он уже взял пузырек и подносил его к губам. Прежде чем он успел выпить, Аластриэль схватила его за запястье и сказала:

— Держи это. — Она взяла флакон из его руки и передала его Лаэраль. — Возможно, тебе все равно, пьешь ли ты мужское зелье или женское, но нам не все равно.

Хелбен поднял бровь.

— Есть какая-то разница?

Аластриэль кивнула и сказала:

— Пара грудей выглядела бы на тебе так же странно, как борода на мне.

Она выбрала другой флакон, который выглядел точно так же, и дала ему. Как только Аластриэль раздала остальные зелья, Хелбен поднял руку, словно произнося тост, и Избранные выпили магию до дна. Эффект был быстрым, но не мгновенным. К тому времени, как они закончили пить свои зелья, Избранные уменьшились до размеров эльфов. Они продолжали уменьшаться на глазах Галаэрона, их пальцы становились такими маленькими, что им приходилось хватать флаконы целыми руками. Аластриэль достала откуда-то из-под плаща две зеленые таблетки. Хотя они не могли быть намного меньше горошин, в ее пальцах они выглядели больше, размером с кошельки, полные кормирских золотых львов.

— Проглоти это, когда будешь готов избавиться от нас, — сказала она. — Нет никакой спешки, кроме той, что вызвана голодом ... Но, во имя Леди, ничего не ешь! Есть пути, которые я никогда не хотела бы пройти.

Галаэрон наклонился, чтобы взять таблетки, и сказал:

— Не бойся. Сомневаюсь, что мы с Арисом будем ужинать на каких-либо банкетах.

Галаэрон повернулся, чтобы передать пилюлю, и обнаружил, что великан смотрит на юг, в лес, его лоб был глубоко нахмурен.

— Арис?

— Дракон ... он возвращается прошептал великан. — Секунд десять, может, двадцать.

Галаэрон передал пилюлю Арису. Ему пришлось потянуть за подол туники великана, чтобы привлечь его внимание. Затем снова посмотрел на Избранных. Они все еще были по пояс.

Сквозь верхушки деревьев донеслось слабое шипение, и в лесу впереди появилась знакомая темнота.

— Мы не успеем, — прошептал Галаэрон. Хелбен посмотрел на Руху. Ведьма побледнела, по крайней мере, то немногое, что можно было разглядеть сквозь ее вуаль, но кивнула и начала потирать руки. Галаэрон начал было протестовать, но вспомнил о трудных решениях, которые они уже приняли, когда его рука снова начала пульсировать. К тому времени, когда он повернулся, чтобы попрощаться, Руха уже убегала от них. Она пробормотала волшебное слово, и звук ее шелестящих ног начал эхом разноситься по лесу. Тихий гул прозвучал сквозь листья, когда дракон взмахнул своими огромными крыльями, затем его черная тень резко повернулась и понеслась в погоню за убегающей ведьмой.

— Прощай, мой храбрый друг, — прошептал Галаэрон.

— Ты не избавишься от нее так легко, эльф, — сказала Шторм. Она стояла примерно на уровне его колена, и ее голос был чуть громче, чем шепот. — Руха провела свое детство, уворачиваясь от синих драконов. Она будет ждать там, когда падет Шейд.

— Я молюсь об этом, — прошептал Арис. Он посмотрел вниз, затем опустился на колени и протянул руку. — Я думаю, что смогу сделать это сейчас, если ты готов.

— Не думаю, что мы когда-нибудь будем готовы к чему-то подобному, — сказал Хелбен, наступая на ладонь великана, — но если ты сможешь сделать это сейчас, то чем скорее, тем лучше. Арис запрокинул подбородок, затем повесил Хелбена над открытым ртом.

— И не забывай – не жевать! — приказал Хелбен.

Арис бросил его головой в глотку, затем сделал кислое лицо, пытаясь сглотнуть, не закрывая рот. На мгновение Галаэрону показалось, что его друг задохнется и отправит Хелбена в полет через лес, затем черные сапоги архимага, наконец, исчезли в разинутой пасти гиганта.

Арис издал громкий судорожный звук, затем снова опустил руку. Лаэраль и Шторм обменялись тревожными взглядами, и Шторм махнула сестре вперед.

— Леди вперед.

— Ты слишком добра, — сказала Лаэраль с гримасой, а затем наступила на ладонь Ариса. Она стала настолько меньше, что гигант смог проглотить ее, не подавившись, а Шторм проглотилась еще легче. Оставались только Аластриэль и Дав, которые доходя ростом до лодыжек эльфа все еще были слишком большими, чтобы Галаэрон мог их проглотить. Пока они ждали, Дав повернулась к Аластриэль. — Ты уверена, что мы не задохнемся?

— Вот для чего нужна магия дыхания водой. — Она посмотрела на Галаэрона и добавила:

— Ты не забудешь пить много воды.

Поняв, что это приказ, а не вопрос,