Дмитрий Кружевский - Ассасин. Зерно Хаоса Страница 26

   - Гриф, как там наш кристалл, держится?

   - Да, капитан.

   - Вот и хорошо. Приготовься, возможно, скоро ему придется потрудиться.

   Раздававшийся откуда-то сверху голос, заставил меня завертеть головой в поисках динамика - оный обнаружился в потолке и напоминал своим видом небольшой металлический дуршлаг. Дверь позади меня содрогнулась, и пришлось напрячь ноги, чтобы удержать ее. Еще один удар. Я ехидно усмехнулся и шагнул в сторону, с улыбкой смотря на ввалившихся в широко распахнувшуюся дверь матросов. Ребята сразу же вскочили на ноги и приготовились наброситься на меня, но окрик капитана заставил их застыть в растерянности.

   - Это что за бардак? - Гувер вопросительно посмотрел на сконфузившихся подчинённых. - А ну все по местам, боевая тревога.

   Матросов словно ветром сдуло.

   - Моя вина, - пояснил я, подходя к иллюминатору. - Я спешил к вам, а они попытались задержать, пришлось прорываться.

   - Я уже понял это, господин Лекс. И надеюсь, вы это делали не зря.

   - Я тоже надеюсь, - ответил я, пытаясь рассмотреть, что происходит за боротом, однако луч прожектора буквально вяз в окружающем нас облачно-дождевом мареве. Судя по внутренним ощущениям пятнадцать минут уже прошли, однако на нас ни кто и не думал нападать. Надо сказать, что я чувствовал себя довольно глупо, но, тем не менее, продолжал упорно пялиться в дождевую мглу. Не верилось, что Наблюдатель меня обманул, скорей всего тут было что-то другое. Возможно, неизвестного противника вспугнули неожиданно включившиеся прожектора, и они передумали нападать, а может еще что. Как бы там ни было, но пауза затягивалась. Оставалось только принести извинения капитану и матросам, после чего удалиться к себе в каюту, надеясь, что не до конца испортил отношение с экипажем. Я вздохнул и хотел уже сказать капитану, что ошибся, как вдруг луч прожектора выхватил из мглы огромную крылатую тень. Я замер в изумлении. Мать вашу за ногу - дракон! Самый настоящий дракон. Летит метрах в десяти от дирижабля, лениво взмахивая своими кожистыми крыльями. Размерами не очень велик, на первый взгляд не намного больше лошади, но самое интересное, что у него на спине в специальном кресле восседает человек или кто-то очень похожий. Рассмотреть я не успел, так как дракон повернул голову и, выпустив в нашу сторону струю огня, свалился на крыло, исчезнув среди облаков. Отскочив от иллюминатора одним гибким движением, я замер в полуприседе , с удивлением смотря на совершено неповрежденное стекло, за которым вновь полыхнуло яркое пламя, буквально растекшись тонкой пленкой по широкому лобовому стеклу. Стоявший у штурвала матрос, даже не вздрогнул, лишь побелели костяшки пальцев - феноменальная выдержка.

   - Это военный дирижабль, - голос Гувера само спокойствие, - и у него есть магический щит. - Он вновь вытянул из стойки гофрированный шланг, правда, на этот раз раструб на нем был зеленым. - Всем постам, беглый огонь.

   Из-за приоткрытой двери донесся громкий грохот: пять гулких выстрелов сопровождаемые лязганьем выбрасываемых гильз, пару минут тишина, затем снова пять выстрелов, - судя по темпу стрельбы, орудия дирижабля явно были полуавтоматические.

   Не смотря на это огненные струи продолжали с пугающей периодичностью обрушиваться на гондолу, причем, судя по одновременным вспышкам с разных сторон, атакующий был явно не один.

   - Капитан, - раздалось из динамика. - Кристалл сдыхает, хватит еще минут на десять.

   - Понятно, Гриф, - щека Гувера на мгновение дернулась, а в глазах мелькнула тень волнения, но он быстро взял себя в руки: - Рулевой, экстренное снижение, готовимся к аварийной посадке.

   Дирижабль неожиданно вздрогнул всем корпусом, а его крен на нос увеличился, заставив меня схватиться за проделанный к стене поручень. Орудия резко смолкли, а за передним стеклом гондолы я отчетливо увидел приближающуюся к нам какую-то темную массу.

   Дальше помню плохо. Меня швырнуло куда-то в угол, затем стекло гондолы лопнуло с пронзительным хлопком, и внутрь полетели куски дерева, обломки веток. Один из таких обломков словно копье пробил насквозь грудь нашего рулевого, утащив его тело вслед за собой, куда-то вглубь гондолы. Все это сопровождалось диким треском и противным скрежетом сминаемого металла. Куда делся капитан я не заметил, но надеялся, что он пока еще жив. Мне же оставалось только скорчиться в углу и, закрыв голову руками, молится всевозможным богам, изредка поминая Арагорна и Наблюдателя не совсем благодарными словами.

   Удар о землю был на удивление не слишком силен, хотя в первый момент создалось такое ощущение, что об меня решил притормозить "Камаз", - дух выбило напрочь. Несколько минут я лежал неподвижно, не веря тому, что все еще живой и вслушиваясь в буквально-таки звенящую тишину, нарушаемую только постукиванием капель дождя об израненный корпус гондолы и редким поскрипыванием ее искорёженных конструкций, затем осторожно поднялся на ноги. Похоже долетались.

Глава 6.

   Туман густым киселем упал на лес, превратив окружающие деревья в причудливых монстров тянущих свои изогнутые лапы к усталым путешественникам. Поднявшееся над горизонтом светило бледным пятном висело где-то среди ветвей, практически не согревая. Изредка по верхушкам деревьев пробегал легкий ветерок, заставляя их пригибаться, обрушивая со своих ветвей на землю противную изморось.

   Гондола дирижабля врезалась в склон горы, свалила несколько деревьев и, разломившись на несколько частей, замерла причудливой грудой металла. От шара остался лишь несколько кусков ткани, запутавшихся в кронах деревьев и трепещущих на ветру, словно полотнища гигантских флагов.

   Выжившие в крушении члены экипажа, копошились среди обломков, вытаскивая тела погибших товарищей или пытаясь спасти хоть что-нибудь ценное. К сожалению, с каждой минутой сделать это становилось труднее, так как внутри полуразрушенной гондолы вспыхнул огонь, который разгорался все сильнее и сильнее, а попытки его потушить ни к чему не приводили.

   Адрия Сагер сидел рядом с поваленным стволом дерева, над которым Баркин с Лексом сделали некое подобие навеса из куска обшивки гондолы, отрешенно наблюдая за происходящим. К счастью все пассажиры "Тракнии" отделались лишь легким испугом, да ушибами, так что среди них он был единственным серьезно пострадавшим. К последствию легкого сотрясения, полученного им во время урагана, добавился ушиб голени и еще один удар головой о столик в каюте. Как результат: на ногу наступать можно было с большим трудом, голова болела, в ушах постоянно позвякивали маленькие колокольчики, а сознание изредка "плыло", погружая Сагера в состояние короткого беспамятства. Постоянно клонило в сон, и молодой ученый с трудом перебарывал желание рухнуть в сырую траву. Иногда к нему подходил Баркин интересовался о самочувствии и, убедившись, что все в порядке, вновь спешил к обломкам, в надежде отыскать хоть что-то из снаряжения экспедиции и своих вещей. Один раз рядом возник Лекс и, присев на корточки напротив, долго смотрел на него, затем зачем-то показал растопыренную пятерню, поинтересовавшись, сколько на ней пальцев, - к большому удивлению Адрия их оказалось семь. В ответ тот только молча покачал головой и что-то сказал подоспевшему Баркину, волокущему на своем горбу огромный тюк с каким-то барахлом. Гном сбросил груз на землю и, выслушав Лекса, согласно кивнул, указав рукой куда-то в сторону гондолы. Сагер с удивлением смотрел на своих спутников, пытаясь понять, почему они общаются беззвучно и даже хотел спросить об этом гнома, но не усел. Мир перед глазами вдруг завертелся, стал мутнеть, и молодой ученый потерял сознание.