Кир Булычев - Зеркало зла Страница 26

– А где второй? – спросила Дороти.

– Кто они? – Рука у Фана жесткая и большая, вообще руки словно достались ему от другого, куда более крупного человека. Когда горбун шел, пальцы почти касались земли. – Они больше тебя не тронут, – сказал фокусник. – Я точно знаю. Они ненавидят, когда их раскрывают.

– Ну хоть объясни что-нибудь, Фан!

– Вот дойдем до дому, и расскажу.

Фокусника хорошо знали на набережной. Он выступал на перекрестках, и ребятам не надоедало выпрашивать у матерей пенсы, чтобы кидать их ловкому горбуну. И он нравился именно ребятам, потому что был так мал ростом, словно не вырос из мальчиков. И даже узкая, жидкая, из нескольких волосков, но длинная черная борода не переубеждала – она была маскарадом. Каждый понимал, что Фан притворяется, и только когда ты подрастешь, а Фан останется таким же, как был, ты начинаешь сомневаться, зачем он здесь, почему он такой и почему не хочет стареть. В общем, он был глуп – никто в том не сомневался – и к тому же азиат, чуть ли не индус вонючий. Но когда привыкнешь к человеку, то не так воняет.

Фан потащил Дороти за руку по улице прочь от толпы, окружившей человека в черном, и тут их неожиданно догнал далекий крик:

– Эй, сюда, здесь еще один лежит!

– Человека убили! – откликнулся второй голос.

– Ты слышал? – спросила, задыхаясь, Дороти.

– Не останавливайся, тебе надо скорее домой.

– Что там за человек?

– Ты его убила?

– Я никого не убивала. Они на меня напали, а я убегала. Почему они на меня напали?

– Наверное, насильники, – сказал Фан. – Или воры.

Он поднялся на две ступеньки, ведущие к узкому дому миссис Форест, и начал колотить молотком по медному щитку. Издалека сзади доносились голоса. Фан нервничал, торопился, и, когда миссис Форест открыла дверь, он, так и не отпустив цепкой руки Дороти, втащил девушку в прихожую. Мэри-Энн встретила их с керосиновой лампой в руке – вечером прихожую не освещали.

– Фан? Что с тобой? – Она, конечно же, знала Фана, он нередко приходил к Форестам.

И тут Мэри-Энн увидела дочь. По ее растерзанному виду она поняла, что с дочкой опять приключилась беда, и потащила ее в гостиную, где Майкл, который готовил уроки, радостно приветствовал старшую сестру:

– Опять подралась, да?

И Дороти стало смешно. Она прижала к себе черноволосую голову брата и сказала:

– Я дралась с двумя драконами сразу, но спас меня Фан.

– Да скажите мне, в конце концов, – закричала Мэри-Энн, – что произошло? Почему?

– Теперь слушай меня внимательно, – сказал Фан. Он говорил по-английски смешно, с акцентом, и Дороти знала, что он мог бы говорить с матерью по-бирмански или по-лигонски, но предпочитал английский, полагая почему-то, что в Англии никто не должен знать, откуда он родом. Это было наивно, потому что в Англии наверняка были люди, знавшие, что Фана привез много лет назад один из компанейских дельцов именно как удивительного фокусника, полагая, что сможет неплохо зарабатывать, показывая уродца-фокусника по ярмаркам. Но из этого ничего не вышло, и Фан то ли сбежал, то ли откупился от своего хозяина. Вернуться домой Фан не смог и остался в Лондоне. Жил он бедно, не очень утруждая себя работой, доставал откуда-то и курил опиум, все думали, что он китаец, а он был из Лигона, вассального княжества Авы. По крайней мере так говорила Дороти мать.

– Слушай меня, – сказал он Мэри-Энн, – я у тебя давно сижу, чай пьем.

– Ты только что пришел.

– Глупая женщина, я давно сижу, целый час сижу!

Дороти поняла.

– Когда я сейчас пришла, мне дверь Фан открыл.

– Как же так! – Мэри-Энн не сдавалась. – Полицейские спросят у паба, и там скажут, что Фан тебя встречал, что я его посылала тебя встретить.

– Когда полицейские сюда придут, – ответил Фан, – то они ни одного свидетеля не найдут. В этом я уверен. Все уже по домам пошли, сегодня паб раньше закрылся, а его хозяин Артур вообще носа на улицу не высовывал. Очень простуженный.

– Простуженный? – удивилась Мэри-Энн. – Ты откуда знаешь?

– Потому что у него с утра зуб болит.

– Какой еще зуб?

– В коленке, – сказал сообразительный Майкл. – Ты что, не знаешь разве, как у нас здесь полицию любят? – Сообразительный мальчик закрыл тетрадь. – А что на самом деле было?

– На самом деле ничего не было. Так что собирай, Мэри-Энн, на стол.

Они сидели за столом, пили чай, когда пришли двое полицейских. Одного из них Дороти знала, он всегда ходил в этих местах, знал всех, и его все знали.

Этот полицейский по фамилии Браун, медленный, низколобый, одетый похоже на тех, кто преследовал Дороти, но все же не так – у полицейских была единая одежда и особого рода высокие шляпы, спросил от двери, отклоняя голову от лампы, которую держала Мэри-Энн.

– Это на вашу дочку, миссис Форест, напали?

– Да, а вы откуда об этом знаете?

– В таких случаях послушный горожанин должен обращаться в полицию, а не прятаться дома и не пить чай.

– Хотите чаю, сержант Браун?

– Не говори глупостей, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.

– Так, может, ваш спутник разделит с нами трапезу?

– Где твоя Дороти?

– В комнате.

– Мне надо поговорить с ней.

Браун вошел в комнату, там сразу стало тесно. Садиться он не стал. Его спутник выглядывал через плечо.

– Значит, на вашу девочку напали? – спросил Браун.

– Да, – сказала Дороти, опередив остальных. – На меня напали. Хорошо, что я успела до паба добежать. Там меня мужчины встретили.

– Какие мужчины? – спросил полицейский из-за спины Брауна. Браун наморщил низкий лоб – он был недоволен, он-то знал, что ответа на этот вопрос быть не может. Мало ли кто были джентльмены, которые встретили Дороти.

– А кто на тебя напал? – спросил Браун.

– Там было темно, – сказала девушка, – а я так перепугалась. Поставьте себя на мое место, сэр.

– Мне трудно это сделать, – сказал второй полицейский. – Но, наверное, ты кого-то узнала у дверей паба.

– Не узнала она никого, – отмахнулся Браун. – Откуда ей. А ты, Фан, давно пришел?

– Моя давно пришла. Давным-давно, – быстро ответил горбун. – Сижу, чай пью, тут Дороти прибежала, вся рваная, какая бедная девочка, все ее бьют! Ах, как нехорошо. – Акцент у него был вдесятеро сильнее, чем обычно.

– Давно он пришел? – спросил Браун у Мэри-Энн.

– Наверное, час назад. Или больше.

– Больше, мама, – с невинной рожицей вмешался в разговор юный Майкл. – Еще светло было, как мистер Фан к нам пришел.

– Правильно, – сказал Фан. – Еще совсем светло было. Фонари не зажигали.

– А кто эти люди были? – спросила Дороти. – Вы их поймали?

– А там был не один? – искренне удивился Браун. Но, оказывается, ему в пабе совсем мало рассказали. О том, кто бежал вторым, забыли сказать.