Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна Страница 26

– Нечему здесь расстраиваться, - отсмеявшись начала успокаивать старуху Алёна. - Это я. Ну, одна меня куснула - она показала на пятку, вот я их и выгнала.

Стараясь не отстать от Умайты, она изобразила, как будто какой палкой выгоняет крыс из дома.

– И ещё тараканов, - она показала пальцами длинные усы и как те бегают по стене.

Старуха вроде поняла, потому что пристально посмотрела на стены и во все углы. И вдруг вновь низко поклонилась.

– Да ладно Вам, - начала распрямлять её засмущавшаяся девушка. - скажите лучше, мне солнце надо. Сан. Соль. Соло. Чтобы парня вашего… чилдрен…, чико лечить - она показала наверх. Что поняла Умайта, неизвестно, но она тут же повела Алёну в зал, торжественно усадила и с новой прытью стала накрывать журнальный столик.

– Солнце мне надо, а не еда. Да и на кухне можно. Да ладно, - сдалась девушка, учуяв незнакомые, но очень вкусные запахи. Но когда она уже отчерпнула из какой-то старинной фарфоровой тарелки ложку супа, раздался скрип лестницы и вверху появился исцелённый ею младший паренёк. Его шатало от слабости, но угольно - черные глаза уже блестели от живительных соков молодости. Явно гордясь произведенным эффектом (Умайта застыла на месте со вторым блюдом в руках), Алёнин пациент спустился вниз, подвинул стул и бесцеремонно уселся рядом с девушкой, принюхиваясь к аромату из её тарелки. Он явно хотел есть и не скрывал этого. На его немой вопрос, старуха начала, улыбаясь, что- то объяснять, показывая на Алёну. Парнишка, посмотрев на неё, вдруг скорчил такую недоверчивую рожицу, что гостья рассмеялась. Заулыбалась и Умайта. Поставив какое-то жаркое перед девушкой, она махнула рукой и пошла на кухню. А когда вернулась с ещё одной тарелкой супа, проворный внучёк (так догадалась Алёна) уже во всю уплетал это самое жаркое. Ахнув, старая хозяйка начала что-то выговаривать внуку, а тот с набитым ртом препирался, не оставляя лакомства. Улыбаясь этой сцене, девушка взяла у Уматы принесенный суп и пошла по лестнице. Тотчас прекратив воспитательную работу, женщина пошла за своей гостьей.

Старший внук уже тоже пришёл в себя, но выглядел больным и очень уставшим.

– Ничего. Сегодня вылечим. Вот сейчас поешь, наберешься сил, а вечером продолжим. То есть закончим, и ты поправишься. Хорошо?

– Хорошо - вымученно улыбнулся юноша.

– Ты говоришь по-русски?

– Н-е-м-н-о-го - протянул больной.

– Вот и хорошо. Тогда давай, ешь! - Алёна придвинула к кровати стул и взяв у Уматы прихваченную ею ложку, начала было кормить паренька.

– Сам - односложно заявил тот, отбирая ложку. Но слабая рука так дрожала, что он, пролив суп, положил ложку в тарелку и что-то жалобно высказал Умайте. Та ответила своим гортанным ласковым голосом.

– Да ладно тебе. Давай, ешь, - вновь протянула Алёна ложку чуть не к самому рту юноши. - Не стесняйся. С каждым может быть.

Парнишка сдался, затем со всё возрастающим аппетитом начал сёрбать подносимое девушкой варево.

– Спасибо, - сказал он, когда всё было съедено. У него тут же начали слипаться глаза. - Кто ты? - спросил парнишка, засыпая.

– Алёна. А ты?

– Фернандо.

– Ты поспи. Тебе надо спать.

– Хорошо, - уже сквозь сон согласился юноша.

Когда Алёна спустились вниз, то оказалось, что и наевшийся младший сладко спит на диване.

– Ну, теперь у нас дела на поправку - улыбнулась Умайте девушка, кивая на спящего. Та, поглядев на внука, вдруг упала на колени и схватил руку девушки, прижалась к ней своими сухими губами.

– Ой да что Вы! Да встаньте же! - испугалась Алёна, выдёргивая руку и пытаясь поднять старуху. Когда это удалось, Умайта приткнулась к плечу девушки и тоненько завыла.

– Ну всё, ну всё, ну всё хорошо, - успокаивала девушка хозяйку, думая, куда её пристроить. Она завела осунувшуюся старуху в спальню и уложила на койку. Та, всхлипывая, что-то взволнованно объясняла. И не надо было знать её языка, чтобы понять, насколько дороги её эти два паренька, что она уже было потеряла надежду, что уже ждала самого страшного. И вот теперь… Теперь они оба поправятся, правда?

– Да, конечно да, - улыбалась на этот вопрос девушка. И счастливо улыбалась, собрав лицо в печёное яблочко, старуха, уже больше похожая на заботливую бабушку, а не на Бабу - ягу.

– Теперь и Вы поспите. Устроим тихий час? - предложила Алёна. Как я понимаю, на солнышко мне пока нельзя, поэтому отложим всё на вечер. - Она легла на соседнюю кровать, дождалась, когда мерно засопела Умайта и решила набираться сил сама.

Когда поздно ночью Алёна пришла в комнату к своим новым протеже, старший юноша не спал. И весь сеанс он с изумлением наблюдал за лучами, исходившими от девушки или, закрыв глаза, прислушивался к своим ощущениям. А когда таинственный целительный свет погас, вновь ухитрился поймать девичью ладонь и прижать её к гудам.

– Но-но-но, - с напускной суровостью погрозила Алёна, отдергивая руку. - Ишь, кавалер какой. Не успел очухаться, а уже!

– Спасибо!

– Это другое дело. Выздоравливай. Всё. Спать, спать, спать.

Поддерживаемая хозяйкой, обессиленная целительница устроилась в зале, подтянув кресло под льющиеся через окно лунные лучи. И здесь она блаженно, с уже испытанным ранее чувством хорошо проделанной работы, уснула.

Утром они завтракали уже все вчетвером, как у них и было заведено - на кухне. Правда, по удивлённым взглядам ребят можно было понять, что подаваемая Умайтой еда была не совсем обычной для этой семьи. Алёна с удовольствие съела и кашу, и яишницу, отказавшись от каких-то мясных и рыбных блюд. Выздоравливающие не отказывались ни от чего. И только за кофе начался разговор.

– Кто ты? - на русском языке поинтересовался Фернандо.

– Алёна. Русская девушка.

– Умайта говорит, тебя ищет полиция. Ты, как это… развалила? Нет, разгромила… дом свиданий и всех там убила. Да?

– Нет. Не знаю. Я не хотела… А что, они там правда умерли?

– Умайта говорит, так сказали по телевидению. И полицейские, когда тебя искали. Кто ты?

– Ну я же говорю - простая русская девушка. Меня силой…, то есть обманом…, нет в общем, чем- то укололи и сюда привезли. А убивать я не хотела. Когда там один…, ну, хотел…, ну, изнасиловать, я вырвалась… А они погнались… Вот так и получилось.

– Молодец! Ненавижу! Мы все ненавидим этих. Как они у вас…, ну, и хозяев и клиентов, и этих… женщин. Не тех, которых силой, а которые сами, - спохватился он. - А как ты лечишь?

– Не знаю. Само получается. А ты хорошо говоришь по-русски. В школе учишь?

– Учил.

– А теперь что? Другой язык какой?

– Нет. Всё. Работаю.

– Где?