Юрий Иванович - Невменяемый колдун Страница 26

Вот только предчувствия на этот раз подвели тетушку Анну. Потому как Кремон получил не просто хороший нагоняй, а немыслимый и страшный скандал, от которого, казалось, содрогнулся весь огромный замок. Уж как Хлеби изгалялся и метал словесные молнии, уж как от топал ногами и размахивал руками, уж какими уничижительными словами он оперировал, что все остальные обитатели постарались в тот момент находиться как можно дальше от разозленного Эль-Митолана.

Коперрульф бегом отправился обследовать близлежащие к замку рощицы, якобы со срочной инспекцией. Конюхи и садовник среди ночи нашли себе весьма важные занятия в самой отдаленной части конюшен. И лишь тетушка Анна с прачкой и кухаркой притаились на огромной кухне и вполголоса нервно обсуждали, что именно приготовить на завтрак.

Минут через десять крики немного поутихли, но стали при этом перемещаться в сторону пристроенной ко двору баньки. И услужливое воображение подсказало домоправительнице картину, в которой полуголый Кремон вприпрыжку, босиком мчится в спасительное тепло, а за ним, поддавая ученику скорости пинками, оплеухами и угрозами, рассерженной тучей несется хозяин замка. Еще через несколько минут крики смолкли совсем, но учитель и ученик явно остались в бане вдвоем. И наверняка Хлеби перешел ко второй части спектакля «Наказание». Уж он-то умел обработать любое разумное существо по всем канонам психического воздействия. Но вот если первая часть – под названием «Буря» – уже пронеслась, а вторая – «Разговор по душам» – только начиналась, то о третьей новоиспеченный Эль-Митолан еще не догадывался. А называлась третья часть весьма прозаически: «Сваловый пресс».

Сама по себе механическая суть процесса являлась простой и понятной. Хоть и длилась до полутора суток. В специальную, до трех метров высоты, емкость засыпали семена свала. На проходящий до самого низа емкости стержень с мелкой резьбой надевали тяжелую чугунную крышку и с помощью ручного коловорота постепенно опускали пресс чуть ли не до самого дна. Отжимков после этого оставалось очень мало, если сравнивать с начальным состоянием семян. В трехметровой емкости жмыха набиралось всего лишь двадцать сантиметров. И считалось общеизвестным, что самое ценное и качественное масло выдавливается именно на самых последних сантиметрах опускания пресса. Уникальность отжима свалового масла заключалась еще и в непрерывности всего процесса. Достаточно было остановить работу коловоротов хоть на один час, как сваловые семена начинали менять структуру, кристаллизоваться и в дальнейшем были годны лишь на помойку.

В психологическом значении «Сваловый пресс» являлся весьма изощренным процессом обучения, наказания или ломки воли любого разумного существа. И подразумевал постоянное нагнетание морального, физического и информационного давления вплоть до полного и безоговорочного достижения конечного результата.

Эль-Митолан Хлеби не раз хвастался, что в свое время лично умудрился разработать несколько модификаций «Свалового пресса» и впоследствии прекрасно их использовать по назначению. Но до сих пор он не показывал свои знания на практике в этом замке. Как-то не на ком было. И теперь тетушка Анна отчетливо осознала: Кремон станет тем самым семенем свала, которое безжалостный и убежденный в своей правоте учитель уже бросил под плиту воспитательного пресса.

Тяжело и сочувственно вздохнув, домоправительница еще раз прислушалась к звукам на территории замка. «Разговор по душам» проходил совсем неслышно. Тогда Анна решительно встала и велела копошащейся у разделочного стола прислуге: – Идемте, красавицы, займемся уборкой в комнате молодого Эль-Митолана. Матрас там насквозь пропитался водой, и мы лишь общими усилиями сможем его сменить. Да и бардак в помещении успели устроить отменный, а времени у нас, скорей всего, не так уж много. За мной!

Во время завтрака все долго сидели за столом без единого слова. Кремон опасливо косился в сторону учителя и чисто машинально наворачивал все, что попадалось ему под руку. Чем вызывал поощрительные взгляды в свою сторону от тетушки Анны.

Хлеби поглощал завтрак с размеренной сосредоточенностью, хмуря при этом брови и очень часто фыркая носом от раздражения. Так и казалось, что он набросится на любого, кто осмелится его хотя бы побеспокоить или отвлечь от архиважных мыслей, и искромсает несчастного ножом и вилкой, которыми орудовал с грацией и естественностью, присущей только сотрапезникам короля.

Отставной капитан, а ныне дворецкий эль-митолановского замка вообще делал вид, что сидит за столом в одиночестве. Фигурным ножиком тщательно и красиво Коперрульф намазывал масло на хлеб, затем скрупулезно выстраивал поверх масла горку из колбасы, сыра, ветчины, тонко нарезанного соленого огурца или свежего помидора, ложки острой приправы или горчицы и аккуратно отправлял бутерброд в рот. Целиком. И пока его пережевывал, так же неспешно сооружал новое творение бутербродного искусства.

Сама же домоправительница лишь поочередно переводила взгляд с одного мужчины на другого, печально покачивала головой и неслышно вздыхала, почти ни к чему так и не притронувшись во время завтрака. Лишь время от времени она накалывала острой палочкой очередную оливку и отправляла в рот. Их на столе стояло несколько сортов и видов приготовления, и пожилая женщина никогда себе не отказывала в удовольствии полакомиться очень редкостным в Энормии угощением. Для нее до сих пор оставалось загадкой, откуда в поместье племянника так много солений и консервов с оливками. Ведь те произрастали лишь в далекой Менсолонии да, по непроверенным слухам, в одной из сказочных Сорфитовых Долин. Еще в первый свой пробный приезд в Агван тетушка Анна чуть ли не второй раз в жизни попробовала квашеные оливки и восторженно воскликнула:

– Если здесь кормят такими деликатесами, то я наверняка соглашусь здесь жить!

На что Хлеби тут же высказался:

– Обещаю, тетушка, что оливки будут у тебя на столе всегда и не меньше чем пяти сортов!

И впоследствии ни разу не обманул. Вот только откуда племяннику доставляли такое лакомство, домоправительнице так и не удалось выведать. Хоть за восемь лет от ее все замечающего взгляда в усадьбе не смогло укрыться что-либо. Но маслины и оливки регулярно, словно по волшебству, пополняли запасы в кладовой, хотя ни разу ни один караван не доставил их обычным транспортным путем. А на прямые и пристрастные вопросы Хлеби отвечал со смехом:

– Ну какая тебе разница, откуда они берутся? Или ты забываешь, кто я? Поэтому напоминаю: Эль-Митоланам подвластно все в нашем мире.