Михаил Бабкин - Ахтимаг Страница 26

– Братцы! Не может быть! – заверещал позади кто-то высоким голосом. – Вы видели, братцы? – что там могли увидеть «братцы» и чего не могло быть, Ройд не услышал: вместе с принцем они выбежали на очередной перекрёсток.

Справа и слева к ним уже мчались разномастные маги-колдуны, спешили, впопыхах толкая друг дружку, торопливо размахивая руками и бормоча заклинания, а позади нагоняли танцующие чародеи и примкнувшие к ним фаербольщики-огнемётчики. Оставалось одно – нестись вперёд без оглядки, что есть сил… Ройд и Клар наддали ходу, враз очутившись в ледяном, насквозь промороженном коридоре: бежать босиком по утоптанному снегу, конечно же, было для принца удовольствием малоприятным, но куда деваться, когда за тобой гонится целая орава колдунов-охотников…

За спинами беглецов раздались возмущённые крики, сменившиеся всеобщим бестолковым ором и звуками потасовки, потом в коридоре раздался частый треск, будто рвались петарды, невыносимо мерзкий скрип, уханье, а после грянул раскатистый гром, следом за которым наступила мёртвая, как в склепе, тишина. Ройд остановился, оглянулся; принц, пользуясь моментом, присел обуть сандалии.

Разогнавшиеся в охотничьем азарте колдуны, что мчались навстречу друг дружке, не успели притормозить и столкнулись на перекрёстке, образовав солидную кучу малу. В начавшуюся свалку вломились танцоры с огнемётчиками, окончательно добавив неразберихи – судя по всему, между колдунами тут же завязалась скоротечная потасовка. А так как у всех наготове были заклинания, то они немедленно пошли в ход: нынче перекрёсток напоминал поле жестокой битвы с применением всяческой магии, в основном трансформной…

В призрачно-голубом свете, залившем перекрёсток, там и сям виднелись редкие, топчущиеся на месте фигуры, очень странные, искажённые до невозможности фигуры – словно человека разобрали по частям, а после собрали как придётся, не глядя. А ещё на перекрёстке теперь росли деревья, всякие засохшие ёлки да осины с растопыренными руками-ветками и испуганно моргающими глазами-дуплами; также хватало и животных, в основном козлов и ослов, бесцельно слоняющихся меж тех деревьев. На ветках, гневно топорща пёрышки, пищали-чирикали мелкие пичужки – истеричное чириканье, при вслушивании, звучало крайне нецензурно. Другим колдунам повезло гораздо меньше: кого превратило в блуждающую по полу тень, кого сплющило в плоскую картинку, живой портрет самому себе… В общем, досталось всем!

Над волшебной полянкой-перекрёстком жаркими звёздами висели неразорвавшиеся файерболлы: проглядывающий между ними алый светильник напоминал кровавое око некого злого божества, любующегося сотворённым его чадами погромом.

– Отбегались, болезные, – без участия в голосе сказал Ройд. – Теперь можно не торопясь, потихоньку, – и, поскрипывая снежком, направился дальше по коридору. Клар, напоследок показав зачарованным колдунам фигу, заторопился за сыщиком.

Морозильный коридор с ледяными дверьми тянулся, казалось, бесконечно, конца и краю ему видно не было: Ройд, пока они добрались до следующего перекрёстка, успел основательно продрогнуть, что же говорить о легко одетом принце – у того зуб на зуб от холода не попадал.

– Чаю бы тебе сейчас, горячего, – посочувствовал Клару сыщик. – Можно и водки, грамм сто пятьдесят, самое то по морозу!

– Лучше ч-чаю, – обняв плечи руками и заикаясь от холода, ответил принц. – Или опять поб-бегать. Не хочу в-водки!

– Сейчас побегаешь, разогреешься, – пообещал Ройд, выглянув в поперечный коридор. – Знаешь, что у нас справа, за углом? Гостевой холл с выходом на улицу! Видать, его по недомыслию тоже в единое пространство включили… Ну, принц, рванули! – и они «рванули»: впереди Ройд, придерживая шляпу, за ним Клар, звонко стуча мёрзлыми подошвами по натёртому паркету холла. Но добежать до двери им не удалось – оба споткнулись об низко натянутую поперёк зала тонкую верёвку, споткнулись, упали и, проехав по скользкому полу, один за другим врезались в стальную плиту выхода. Ройд, лёжа на спине, только теперь увидел, что дверь закрыта на засов, а сам засов наглухо заперт висячим замком внушительных размеров. Не иначе, как амбарным.

– Что за дурацкие шуточки! – разъярился сыщик, вскакивая на ноги. – Совсем охренели эти колдуны, верёвок тут понатянули… маги, блин, с повадками малолетней шпаны! Эй, кошак оборотневый, где ключ? – Ройд обернулся.

Ни кота-оборотня, ни стойки с табличкой «Дежурный администратор», ни мягких кресел в холле сейчас не было. А был длинный стол вдоль стены, под батальными картинами; за столом, уставленном шарами связи, бутылками и тарелками с бутербродами, на обычных кухонных табуретках восседали колдуны в чёрных мантиях и чёрных же академических шапочках, четырёхугольных, с кисточками. Некоторые колдуны жевали бутерброды, запивая их минеральной водой из высоких стаканов, другие тихо переговаривались между собой, не обращая внимания на беглецов; кто-то, позёвывая, с безразличным видом смотрел в шар – словом, колдуны вели себя как бывалые экзаменаторы на изрядно поднадоевшем им обязательном экзамене.

Сидевший по центру стола колдун – крупный, в больших тёмных очках, с квадратно подстриженной бородой – постучал по стакану карандашом, требуя внимания, встал и, откашлявшись, произнёс:

– Итак, господа члены от комиссии! Охота, судя по всему, завершена. Должен сказать, на редкость неудачная охота, мда-а… Давно я подобного хода безобразий не видел, очень давно! Детский сад, ей-ей, а не продвинутые в грамотную позицию чародеи… Всем, понимаешь, скопом толпы носиться по лабиринту туда-сюда, это ж додуматься надо! Никакой мозговой стратегии, никакой тактики умной мысли…

– Позвольте-с, – робко напомнил сидящий рядом колдун, – но это же была ваша идея по поводу свидетелей! Вот они и бегали вместе, для коллективного освидетельствования.

– Не надо вносить сумятицу в работу самоизбранной народной комиссии, – надменно сказал бородатый. – Вы там что, секретарь и протокол заседания пишите? Ну и пишите себе на здоровье, и не лезьте с доморощенной критикой в правильные ряды. Если у вас присутствует нездоровое мнение, то вы его лучше молчите, чем дураком казаться! – колдун-секретарь, сделавший неосторожное замечание, поперхнулся и, покраснев, уткнулся в разбросанные перед ним листы; остальные колдуны, прикрыв лица рукавами мантий, захихикали, опасливо поглядывая на бородатого.

– Опять же имеется моё верное понимание того, что обычников кто-то предупредил, – веско молвил бородатый колдун. – Вредительство на тайном уровне, но мы с этим разберёмся и не позволим всяким там… А, может, ты вредитель и есть? – с угрозой спросил бородатый у секретаря: тот, совсем уткнувшись носом в бумаги, отрицательно замотал головой.