Дэвид Фарланд - Братство волка Страница 26

Часа не прошло, как этот вестник их обогнал, криком приказывая убраться с дороги. Теперь он не шевелился.

Роланд и барон Полл поскакали вперед. Земля в низинке, через которую лежал их путь, раскисла за последние два дня от дождей, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза, однако Роланд разглядел, где поскользнулась лошадь, когда обогнула поворот, так, что ее занесло на сто ярдов. И когда ее занесло, она подвернула ногу и упала. Опасно было скакать во всю мочь на сильной лошади с тремя дарами метаболизма. Делая поворот со скоростью шестьдесят миль в час, она могла не успеть поставить ногу и налететь на всем ходу на дерево.

Вестник был мертв. Голова его была повернута под неправильным углом, глаза остекленели. Над лицом уже вились мухи.

Роланд спешился, вытащил из-под туники парня посыльную сумку, длинный, круглый, сшитый для свитка мешок из зеленой лакированной кожи. Раненая лошадь посмотрела на Роланда и застонала от боли. Роланду редко приходилось слышать, чтобы лошадь так стонала.

— Окажи животному милость, — сказал барон Полл.

Роланд вынул кинжал, и когда лошадь отвела взгляд, нанес ей смертельный удар.

Он открыл сумку вестника, вынул свиток и некоторое время изучал его. Прочесть или написать он мог всего несколько слов, но думал, что сможет узнать восковую печать, которой было запечатано послание. Однако не узнал.

— Ладно уж, вскрой, — сказал барон Полл. — Может, мы хотя бы узнаем, куда это нужно везти.

Роланд взломал печать, развернул свиток, увидел наспех начерканные буквы. Некоторые слова были ему знакомы: «я», «они», «и». Но, как Роланд ни щурил глаза, смысла он не разобрал.

— Ну что там, черт возьми! — крикнул Полл. Роланд скрипнул зубами. Ума-то у него хватало, а вот образования — нет. Он бросил письмо барону.

— Я не умею читать.

— А! — барон Полл поймал свиток и извинился. Сам он прочел послание, казалось, одним беглым взглядом.

— О Силы! — вскричал он. — На башню Хаберд на рассвете напали опустошители — много тысяч. Это послание в Каррис!

— Вряд ли герцог Палдан обрадуется таким вестям, — сказал Роланд.

Барон Полл в раздумье закусил нижнюю губу. Посмотрел на юг, потом на север, явно не зная, куда же им теперь идти.

— Палдан — дядя короля, — пояснил он, как будто Роланд за двадцать лет мог это забыть. — Сейчас он остался править, пока король в Гередоне. Но если Каррис будет осажден, на что весьма похоже, он чертовски мало что сможет сделать против опустошителей. Кто-то должен отвезти это известие обратно на юг, советникам в Морское Подворье, и королю.

— Они наверняка послали не одного Всадника, — сказал Роланд.

— Не все они доедут, — ответил барон. Роланд хотел было сесть в седло, но барон громко прочистил горло и кивнул в сторону мертвого вестника.

— Забери-ка сначала у него кошелек. Ни к чему оставлять стервятникам.

Роланду это не понравилось, но барон был прав. Если они не заберут кошелек, это сделает следующий путник. Кроме того, сказал он себе, поскольку они собираются доставить королевское послание, можно получить и плату.

Роланд срезал кошелек, оказавшийся тяжелее, чем он ожидал. Парень забрал, видно, с собою все свои сбережения.

Роланд покачал головой. Уже второй раз на этой неделе ему улыбается удача. Не знак ли это того, что для него война закончится хорошо?

Он вскочил на коня и крикнул барону:

— Эй, догоняй!

Пришпорил коня каблуками, и они помчались как ураган. Лошадь барона Полла была не резвее, зато, знал Роланд, неся такого толстяка, она быстрее устанет.

На склоне горы, в дюжине миль севернее того места, где Роланд и барон Полл наткнулись на мертвого вестника, на изогнутом суку высокого белого дуба стоял Аколар. Упираясь затылком в другую ветку, он смотрел на двух человек, поскакавших по дороге на север.

Он видел, что это не крестьяне, убежавшие от войны, которая вот-вот должна была начаться. И не солдаты-Всадники, направлявшиеся на войну.

И как будто не королевские вестники, ибо на них была другая одежда. Но Аколар был обязан узнать, кто они такие…

Его люди на прошлой неделе убили нескольких вестников и оставили их тела на обочинах дороги. Возможно, королевские вестники стали умнее и ездят теперь переодетыми.

Аколар имел пять даров зрения. Он различал лица этих людей даже на таком расстоянии. Один — молодой, второй — постарше, крупный мужчина на быстроногой лошади, с темно-зеленой сумкой посыльного. Толстяк неплохо вооружен.

Да, королевские вестники стали умнее. Теперь они не носили королевские цвета, а этот даже взял с собой рыцаря для охраны.

Аколар свистнул своим, которые стояли у подножия дерева. Людей у него не хватало. За неделю он потерял троих убийц. Но он все-таки подозвал одного, молодого Мастера из Братства Молчаливых.

— Бессахан, два Всадника! Везут послание, — сказал он. И показал в сторону дороги, хотя человек, стоявший внизу, не мог видеть ее сквозь лесную чащу.

Аколар сказал:

— Они быстро продвигаются в сторону Карриса. Их нужно убить.

— До Карриса они не доберутся, — заверил дальновидца Бессахан.

Молчаливый вскочил на свою боевую лошадь и закрыл лицо грязным коричневым капюшоном. Проверил одной рукой, хорошо ли привязан к седельному вьюку лук из рога. Затем пришпорил лошадь и помчался по склону горы вниз.

Глава 6

В лагере мелких лордов

— Вот это уже гораздо лучше, — сказал сэр Хосвелл.

Миррима посмотрела на мишень, расположенную в восьми ярдах от них. Стрела вонзилась футом ниже намеченной цели, но Миррима все равно ощутила гордость, поскольку попала в красный круг на куске холста, пришпиленном к стогу сена, уже третий раз подряд.

— Неплохо, миледи, — сказал сэр Хосвелл. — После десяти тысяч выстрелов вы научитесь делать это не глядя. Стреляйте пока с этого расстояния, а потом отходите дальше и дальше. И скоро вы будете стрелять не руками, не головой, а нутром.

— Мне нужно целиться выше, — поправила она. Мысль о том, что придется стрелять десять тысяч раз, ее испугала. И так уже руки болели от напряжения. — Этот выстрел не остановил бы Неодолимого.

— Фу, — сказал сэр Хосвелл. — Может, вы бы и не убили его, но зато сделали бы евнухом. И если б вашей целью было избежать изнасилования, это вам бы уж точно удалось.

Миррима бросила на него косой взгляд. Сэр Хосвелл широко улыбался. Это был жилистый мужчина с густыми усами и пышной бородой, с тяжелыми веками, которые прикрывали глаза, как у ящерицы, дремлющей на теплом камне. Когда бы не гнилые зубы, улыбка его могла бы быть приятной.