Дэйв Дункан - Воин поневоле Страница 26

– Кто ты?

Малыш улыбнулся, вскочил на ноги и поклонился, взмахнув прутиком, как придворный – украшенной перьями шляпой. Но перед Уолли был всего лишь костлявый голый мальчик.

– Я – полубог, младшее божество, архангел – как тебе больше нравится.

Если хочешь, зови меня «господин», но мое настоящее имя тебе знать нельзя. – Он опять сел. – Мне нравится именно такое обличье, оно смешное и не напугает тебя.

Это не произвело на Уолли никакого впечатления.

– Хватит играть со мной в игры. Я бы скорее поверил в тебя, если бы ты больше походил на бога, если бы у тебя был нимб…

Он зашел слишком далеко. Мальчик рассердился.

– Как хочешь, – сказал он. – Вот тебе нимб.

Здесь и раньше было светло. Теперь же пещера засияла так ослепительно, словно в ней зажглась звезда. Мальчик так и остался мальчиком, но на мгновение просияла его божественная сила, и этого было достаточно, чтобы внушить любому из смертных низкий животный ужас.

В этом волшебном свете Уолли увидел существо, чей возраст трудно себе представить: поднимаясь из глубины времен, тех что предшествовали образованию галактик, он уходит далеко вперед, туда, где уже не различить мерцания этих кратких фейерверков; разум, коэффициент умственного развития которого исчисляется триллионами, он знает каждую мысль каждого живого существа во вселенной; силу, которая одним движением пальца способна уничтожить целую планету; благородство и чистоту, рядом с которыми человечество превращалось в звериное стадо; холодный рассудок, который ничто не в силах побороть; жалость, незнакомую людям, он знает все страдания смертных и их причины, но эти страдания неизбежны, они вызваны самой сутью человеческого существа, и поэтому их невозможно предотвратить. Потом Уолли почувствовал что-то еще – что-то, что глубже глубины и тяжелее тяжести, для чего не найти слов; то, что для смертного – лишь скука и смирение, а на самом деле это – оборотная сторона бессмертия, груз всезнания, бесконечность лежащего впереди будущего, когда ничто не может удивить и нет конца, даже когда кончится время, никогда, никогда, никогда…

Уолли обнаружил, что лежит, распростершись на камне, в страхе бормоча слова раскаяния и умоляя о милосердии, о прощении. Ноги и руки дрожали. Ему хотелось спрятаться, умереть, зарыться в землю. Он пробежал бы бегом всю дорогу обратно до тюрьмы, если бы это помогло ему избавиться от воспоминаний об увиденном величии.

Прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. Когда зрение вернулось к Уолли и он смог подняться на колени, маленький мальчик сидел на том же месте, но теперь его внимание было обращено на стену сверкающего хрусталя, которая когда-то была водопадом. Повинуясь движениям его руки, глыбы отделялись и выстраивались в бесконечную решетку, которая завораживала ум многомерностью пространства. Скульптура божества… Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы голова у Уолли закружилась. Он быстро отвернулся.

– Господин! – прошептал он.

– А! – Удовлетворенно улыбаясь, костлявый мальчик повернулся к нему.

Он не стал ждать извинений. – Я вижу, ты уже пришел в себя. Смотри, ты опять содрал кожу. Ну вот, теперь, когда мы разобрались с твоей душой, более или менее подлечили тело, выяснили твою философскую позицию, может быть, пора заняться делом?

– Да!

– «Да»… А дальше?..

– Да, господин, – сказал Уолли смиренно, как только мог. Боги явно не благоволят к смертным, если те наглы и самоуверенны.

Упершись локтем в коленку, мальчик взмахнул рукой, как будто собираясь начать рассказ.

– Так вот, Шонсу был очень сильным воином. Сейчас в Мире, пожалуй, нет никого сильнее, чем он, – полубог замолчал, как будто размышляя. – Возможно, есть еще один такой же. Трудно сказать, увидим. – Он хитро усмехнулся. – У Шонсу было задание, миссия. Он не сумел ее выполнить, и наказанием стала смерть.

Уолли уже открыл рот, но мальчик заговорил опять:

– Ты не должен сомневаться в справедливости богов! – Это было сказано таким голосом, что у Уолли пропало всякое желание возражать.

– Да, господин.

– Богиня хочет, чтобы ты сделал то, чего не смог сделать Шонсу.

Интересно, какие вопросы можно ему задавать?

– Господин, но почему я? Как я попал сюда и зачем? Как могу я победить там, где величайший…

Мальчик поднял руку.

– Ты ждешь объяснений? – резко сказал он. – Ты не понял даже того, что происходит в храме, не говоря уже о том, что творится здесь. Я остановил время, чтобы мы могли поговорить, но для тебя оно идет по-прежнему, и если я начну сейчас объяснять, то ты умрешь от старости, так и не выбравшись отсюда. – Он вздохнул. – Правда – это как драгоценный камень, мистер Смит, у нее множество граней. Если я покажу тебе только одну грань, будет ли тебе этого достаточно и сможешь ли ты всегда помнить, что это – только одна и что существует еще множество других?

– Я попробую, господин, – ответил Уолли. Он наконец-то удобно устроился на камне и сидел, свесив ноги над бездной.

Мальчик посмотрел на него задумчиво.

– Ты понимаешь, – начал он, – что жизнь – хорошая вещь, и в то же время ты осознаешь неизбежность смерти. Ты знаешь, что электрон – это и частица, и волна одновременно. Ты знаешь, что человеком движут любовь и желание, это – самое прекрасное, что у него есть. Они почти всегда нераздельны. Ты умеешь согласовывать несовместимые истины, да?

Уолли молча кивнул.

– Ну что ж… Я намекал тебе пару раз.

– Шахматы и игра в бридж? Боги тоже играют в игры? – Уолли не хотелось в это верить: ведь тогда получится, что вся история человечества лишь развлечение богов!..

– Я показал только одну грань камня, – сказал мальчик. – Пусть это будет аллегорией. Кто-то пошел с плохой карты, как у тебя во сне. Но нет такого закона, по которому нельзя выиграть, если пошел не с той карты! Видишь ли, в делах богов не бывает случайных совпадений и неожиданностей, но иногда бывает необычное. Ты – это необычное. Вот поэтому и стало возможным заполучить тебя. Это все, что я могу тебе сказать.

В его взгляде была неприязнь.

– Не пытайся создать новую религию – для тех, с кем говорят боги, всегда существует такая опасность. Видишь ли, если на одной грани определенные… силы… противостоят друг другу, то на других гранях камня они могут быть союзниками. Тяжело понять, да? – Уолли кивнул. Тяжело – это не то слово. – Может быть, существует множество граней, для которых все это вообще не важно. Так что не думай, что ты – всего лишь песчинка. Вспомни свой прошлый мир: когда закованные в броню воины с квадратными подбородками начинали играть в войну, была ли это только игра?