Кирилл Клеванский - Чернокнижник. Черная Месса Страница 26

Вот, кстати, недалеко от кровати находилось несколько фотографов. Они толпились, переминались с ноги на ногу и непрерывно щелкали тела. Это ослепило одного из специалистов.

Дум сосредоточился, ощущая как в районе затылка разгорается очаг боли.

Да, скорее всего, учитывая отпечаток пятой точки, это была довольно тучная женщина лет тридцати пяти. Скорее всего недавно вышла из декрета. Ну или просто увлекалась плаваньем. Анализировать женские пропорции всегда было делом неблагодарным, ими любоваться нужно, а не высчитывать углы, синусы и составлять графики.

Что‑то криминалисты и следаки все же обнаружили. Причем не только у окна. Вот детектив отходит от подоконника, подзывает главного умника и что‑то ему протягивает. Тот отдает приказ и гордые владельцы алюминиевых чемоданчиков дружно опускаются на карачки. Надо отдать должное, к ним присоединяются и два детектива.

От них на полу остались ниточки недорогой одежды из качественного материала. Судя по косвенным признакам, одним из них был допрашивавший Алекса офицер. Второй же, судя по близости к тучной криминалистке, имел с ней тесные связи. Причем не только постельного характера, но и пищевого, так как весил тоже немало.

Небольшой дискомфорт в затылке распространился на виски, и уже напоминал легкую мигрень.

— "Терпи" — процедил Дум. — "Нужно отмотать еще".

Из комнаты исчезли следователи и детективы. Испарились фотографы и расстроилась вся многочисленная аппаратура. Мысленно приказав картинке замереть, Дум все так же мысленно подошел к окну.

Что же здесь нашел детектив? Отверстие маленькое и узкое. Не достаточно глубокое для пули и слишком неправильной формы для отломившейся ножевой стали.

— И что же ты такое? — пробурчал Алекс, морщась от пульсирующей, но пока еще терпимой боли.

Мысленно проведя руками по паркету, Дум вспомнил все связанные с этим ощущения. Шершавость старого лака, легкое покалывание вздутых пупырчиков, рожденных близостью к батареи и едва заметный земляной налет от часто открываемого окна. Но в этом мысле — образе комнаты было не так. В этом отверстии, заполненным черным туманом неизвестности, находилось что‑то другое.

— Камень? — парень чавкал, будто жевал жвачку. — Нет… не совсем. Кость? Да, точно, кость.

Туман замерцал, наполняясь красками. Алекс начал ощущать, как по спине побежали мурашки. До этого, еще раньше во времени, здесь что‑то было. Сейчас, в голове юноши, оно стояли сзади и… рычало. Да, это нечто, пока еще скрывающееся в том же тумане, рычало, прижимая пасть к земле. Именно оно оставило эту кость — этот коготь.

Формы явно не псовой и не медвежьей. Да, это был кошачий коготь.

— Еще раньше!

Картинка в голове замелькала и боль возросла десятикратно. По мере того, как сращивались половые доски, как срастались лоскуты обоев, соединялись воедино элементы фурнитуры и техники, исчезала кровь со стен, Дум чувствовал как его голову погружают в чан с кипящей водой.

Наконец, комната предстала в том виде, в каком её в последний раз видели жильцы. Это был вечер, да… вечер. Шторы задернуты, свет включен. На кровати кто‑то лежит. Хозяева?

Дум подошел поближе и провел рукой над двумя призрачными силуэтами.

Нет, фигуры не принадлежат взрослым. Но и детям тоже. Скорее им лет по шестнадцать. Может семнадцать — ровесники Лизы. Да, наверное девушка будет не рада узнать, что её парень ей изменял. Впрочем, сейчас не об этом.

Родителей дома не было, именно поэтому рандеву состоялось в хозяйской спальне, где кровать удобнее и больше. Голова уже трещала по швам, но Дум не сдавался. Он мысленно пустил зверя в комнату.

Сперва это была рысь, но по мере движения по комнате, стремительно увеличивалась в росте. И в момент бесшумного прыжка на кровать, уже достигала размерами лигра.

Парень оказался не из слабаков. Он успел не только оттолкнуть от себя девушку, но и увернуться от тяжеленного тела. В итоге вся эта груда ярости, мяса и шерсти подмяла под собой дубовую кровать. На мгновение запуталась в постельном белье и это дало фору. Правда ребята ей так и не успели воспользоваться.

Родители вернулись в дом раньше времени и, услышав крик, рванули на верх. Открыв дверь, последнее, что они увидели перед собой — освободившегося из плена зверя. Так на стене и двери оказались первые кровавые следы. Чтобы увидеть что было потом — не надо обладать ни памятью, ни умом. Достаточно представить себя, безоружного и ошарашенного на месте жертвы.

Все закончилось за считанные мгновения. И даже маленькая, пятилетняя девочка, не послушалась отчаянного крика брата, просящего её бежать. Вместо этого она вошла в комнату и попала под удар мощной лапы. Именно так плазма упала со стены, а миниатюрное тельце изломанной куклой рухнуло в обломки.

Последним умер, как ни странно, парень. Ему откусили голову. Так что перед он смертью успел в полной мере насладиться сутью выражения — "Karma is a bitch".

Все было кончено.

— Или не все? — протянул Алекс. — Замри!

И картинка застыла. Что‑то в этой комнате было не так. Чего‑то не хватало. Голова уже была готова взорваться, а Дум погрузился еще глубже. Он забрался на полки, где хранились воспоминания о воспоминаниях и там он увидел тень. Тень девушки, которую во время бойни скинули с кровати. И теперь две картинки наслаивалась друг на друга.

На одной замерший Лигр, а на другой вновь бойня, только на этот раз с другой перспективы. Теперь уже Алекс стоял за спиной тени девушки. Он сжалась в комок, прикрывая рот обеими ладонями и сильно елозя локтями по обоям, оставляя на них жирные, сальные следы.

Неужели Лигр застал жертв нагими? Прямо в процессе? Дум начал испытывать по отношению к парню двоякие ощущения — омерзение и уважение одновременно.

Внезапно на пол брызнули хрустальные брызги. Неимоверно мощная лапа зверя отправила системный блок в короткий полет. Окончился он разбитым стекло — пакетом и единственным путем спасения. Коим и воспользовалась нагая девушка. Она прыгнула в открытое окно и, скатившись по пологому навесу, упала в кусты. Поднялась и не разбирая дороги, в панике бросилась бежать.

Картинки синхронизироались и Лигр, повертев головой, зарычал и сиганул следом в окно.

— Разумный зверь? — не поверил своим глазам Дум. — нет, невозможно — скорее натасканный на запах. Кто‑то хотел убить именно девушку или парня тоже? Тогда почему не было новостей о новом трупе? Тварь не справилась?

Вопросы сыпались как из рога изобилия, а голова горела в огне.

Дум, корчась от боли, пытался вернуться обратно в реальность. Чем глубже погружаешься в подобные проекции, тем сложнее вернуться. Это схоже с попыткой вынырнуть из толщи воды, когда кислорода не хватает даже чтобы рукой дернуть. Легкие уже силяться вдохнуть, но волей ты им запрещаешь. Здесь же шла битва подсознания с сознанием.