Линси Сэндс - Высокий, тёмный и голодный Страница 26

Терри могла сказать, что Бастьен несколько откорректировал историю: иногда встречались колебания и паузы, над которыми он задумывался, но она уже не обращала внимания. Они так много проговорили в последние несколько дней, и Терри была уверена, что ее новый знакомый подправил большую часть рассказов о себе. Но ей было все равно. Она наслаждалась, просто слушая и разговаривая с ним. Ей нравился он сам.

Терри смотрела, как радостно светятся глаза Бастьена, а потом ее взгляд остановился на его губах. Они сначала изогнулись, показывая собственное унижение, а потом насмешку. Терри смотрела, как его рот двигается, когда он говорил. Ее очаровали контуры и полнота нижней губы по сравнению с верхней. И пока он без умолку болтал, ей стало интересно, что было бы, если бы он ее поцеловал.

Она моргнула, как только эта мысль прокралась в голову, а затем резко выпрямилась, выглядя встревоженной и удивленной. Терри подумала, что Бастьен привлекателен во всем, и с ним интересно поговорить. Она наслаждалась последними тремя днями и поняла, что, просыпаясь, с нетерпением ждала, что принесет грядущий день. Но она не могла себе представить, что может казаться этому человеку симпатичной.

«Бог мой! В какую же беду я вляпалась?!», — подумала Терри, побледнев. Потом она осознала, что Бастьен замолчал. Ее взгляд переместился с его губ на глаза. Она застыла при виде выражения его лица.

— Я… — Терри что-то невнятно пробормотала, но, прервав ее, Бастьен взял лицо девушки в свои ладони и притянул к себе. И накрыл ее приоткрытые губы своими.

Столько времени прошло с тех пор, как ее по-настоящему целовали! Поэтому Терри была немного ошеломлена внезапным вторжением его языка. Она замерла: множество противоречивых чувств сразу возникли в душе, от смущения до тревоги. Но потом удовольствие перекрыло все, чем была забита ее голова, и Терри расслабилась в руках Бастьена, дыша с ним в унисон. Казалось, что как только она это сделала, между ними возникла какая-то преграда. Они оторвались друг от друга и посмотрели на птиц, которые в этот момент сражались за последние крохи хлеба, потом расслабились и посмотрели друг на друга.

— Мне очень жаль, извини, — сказал он, как только их глаза встретились.

— Правда? — спросила она.

— Нет.

— Мне тоже.

Некоторое время они оба молчали. Потом Бастьен взглянул на пернатых, собравшихся вокруг человека, который их кормил. Его сумка с хлебом уже опустела, но птицы все еще были голодными.

Бастьен бросил им оставшийся кусок сандвича, откашлялся и посмотрел на Терри.

— Достаточно ли на сегодня музея? Мы можем прийти сюда в другой день, чтобы закончить осмотр, если хочешь.

Терри колебалась. По правде говоря, она изрядно повидала для одного дня. Ее ноги были в порядке, но она не думала, что сможет продержаться еще. Говоря точнее, она увидела даже слишком много, и боялась, что все начнет смешиваться у нее в голове. Но все же, Терри готова была рискнуть всем, лишь бы этот момент никогда не заканчивался.

— Мы можем пройтись по магазинам, — предложил Бастьен.

Терри оживилась в ответ на его предложение. Он не предлагал закончить прогулку, а просто переключился на другие варианты. К тому же, идея шоппинга[40] привлекала ее. На самом деле, она ничего не купила в субботу. Они в основном гуляли по магазинам, а ей так хотелось сделать кое-какие покупки здесь. В сравнении с Нью-Йорком, в Англии все было жутко дорогим.

— Звучит, как шутка, если ты понимаешь, о чем я, — с внезапной озабоченностью добавила Терри. На самом деле, большинству мужчин не нравилось ходить по магазинам, и она не хотела утомлять Бастьена такими прогулками во второй раз за три дня.

— А мне нравится шоппинг, — заверил он ее, поднимаясь на ноги.

И взял ее за руку так естественно, что Терри и не заметила. Но как только она обратила на это внимание, тут же закусила губу и постаралась не смотреть на него. Они по ступенькам спустились к тротуару, который находился перед музеем. Терри снова почувствовала себя подростком: нервной, неловкой и внезапно молчаливой.

По улице они шли в обоюдном молчании. Терри с любопытством поглядывала на то, что ее окружало. Это была ее третья поездка в Нью-Йорк. Она и раньше навещала Кейт, но тогда они много времени болтали, гуляли по Виллиджу[41] и снова болтали. Кейт и Терри всегда были особенно близки — больше подруги, чем сестры. Она улыбнулась необычности своей мысли. Это прозвучало так, как будто для Терри друзья были важнее родственников. Но в некотором отношении так и было. Ты можешь выбирать друзей, но не родственников. Терри была счастливицей в том, что большинство родных для нее были как друзья. Ее семья состояла из замечательных, заботливых дядюшек, тетушек и двоюродных сестер. Она любила каждого. Ее близкие были единственными, по кому Терри скучала.

— Как ты очутилась в Англии? — внезапно спросил Бастьен, держа для нее открытой дверь в «Блюмингдейл».[42]

Терри молча раздумывала над вопросом. Ее заполнила грусть.

— Я переехала, когда вышла замуж. Мой муж был англичанином.

— Ты сказала, что не замужем, из чего следует, что или брак закончился разводом, или твой муж умер, — спокойно сказал Бастьен. — Предполагаю, что он умер.

Терри удивленно посмотрела на него:

— Ты прав, но почему ты так решил?

— Плохие воспоминания привели бы тебя обратно в Америку, — пожал плечами Бастьен. — Но только хорошие будут удерживать в незнакомой стране, даже если нет того, кто послужил причиной переезда, — объяснил он. — К тому же, только дурак мог отказаться от такого сокровища, как ты.

Терри обрадовалась комплименту, но эти слова привели к болезненным воспоминаниям. Она была так молода, когда вышла замуж и переехала в Англию. Это случилось спустя год после смерти матери. Ей не было еще и двадцати. А Ян был всего на пару лет старше. Сначала все выглядело, как грандиозное приключение. Он работал на государственной должности, а она училась в университете. Они купили небольшой коттедж и обустраивали его несколько лет… до тех пор, пока ему не поставили диагноз «болезнь Ходжкина». Потом началась битва за жизнь мужа, которую они проиграли три года спустя.

Терри получила степень бакалавра, когда диагностировали его болезнь. Еще некоторое время после этого известия она продолжала свое образование, но оставила учебу в последний год страданий Яна, чтобы быть с ним. Едва переступив порог двадцатипятилетнего возраста, Терри овдовела. Она осталась с маленьким уютным домиком и небольшой страховкой.

Все деньги девушка потратила, чтобы окончить университет и получить докторскую степень, что привело к предложению стать преподавателем в университете Лидса. Последние пять лет Терри усердно трудилась на работе, которую любила, а в остальное время помогала в любительском театре. Это позволило ей избежать нежелательных эмоциональных проблем. Поначалу, напомнила она себе, все друзья и родственники из лучших побуждений пытались водить ее на свидания, но было слишком рано, чтобы строить с кем-то отношения. Но даже спустя пару лет Терри не считала, что для этого настало время. Правда заключалась в том, что даже сейчас, в возрасте тридцати трех лет, она боялась заводить романы.