Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой Страница 26

— Ага, — усмехнулся Жак. — Отшучиваться. Есть у меня в запасе пара фокусов, только я тебе рассказывать не буду, а то вдруг ты когда-нибудь и сам решишь на меня напасть.

— Это шутка? — нахмурился Диего.

— Конечно, шутка. Я просто вообще об этом не распространяюсь. Я еще немного алхимик и немного магией балуюсь, так что в случае чего не пропаду.

— Даже так? — удивился Диего, присаживаясь к столу. — Ты еще и колдовать умеешь? И насколько хорошо?

— Да не особенно, — неохотно признался Жак. — И тоже только с посторонней помощью, так что маг из меня получается не ахти какой.

— А вор из тебя был какой?

Жак вздрогнул и уронил пепел с сигареты в чашку.

— Вор?

— Ты ведь раньше был вором, я правильно догадался? А почему бросил? Ты ведь должен был быть неплохим вором, с такой-то Тенью. На чем ты специализировался?

— На информации, — уклончиво ответил Жак. — Но вор из меня как раз был никудышный, потому что я, как ты верно заметил, порядочный трус. Влип я однажды, натерпелся страху, и бросил после этого.

— И с тех пор ты так боишься мистралийцев?

— Какой же ты любопытный! Раз уж тебе так хочется знать о моем воровском прошлом, ответь мне на один вопрос, и я тебе тоже отвечу. Кем ты был прежде, чем стать воином?

— Кем бы я ни был, я им больше не буду, — помрачнел Диего. — И не спрашивай. А то я сразу очень хорошо вспоминаю, что такое отчаяние.

Жак невесело усмехнулся и принялся вылавливать пепел из чашки.

— Неудивительно, что Элмар нашел в тебе такого внимательного слушателя.

— А тебе он тоже об этом рассказывал?

— Мне? Зачем? Все, что творилось с Элмаром, я наблюдал своими глазами. Его отчаяние и его безумие. У него ведь на этой почве блюдце полетело по-серьезному, не знаю, сознает ли он это сам, но со стороны было очень заметно. Он зациклился на одной мысли, и она у него дошла до мании. До самой настоящей мании, видимой невооруженным глазом. И я более чем уверен, то слово, что он дал королю, он фиг бы сдержал. — Жак раздавил в пепельнице окурок и добавил: — И, между прочим, если бы король когда-либо допился до того, чтобы рассказывать, что такое отчаяние, он мог бы рассказать не менее трагичную и душераздирающую историю. О том, как у тебя на глазах сходит с ума твой лучший друг и самый близкий человек, а ты ничего не можешь с этим поделать и не в силах ему ничем помочь. Бедный король за эти три луны чуть сам умом не тронулся, просто никто этого не знает, кроме меня… и, может быть, мэтра Истрана, он всегда все знает, даже если ему не говорят. Кстати, готов поспорить, что Элмар никогда не задумывался о том, что пережил за это время его несчастный кузен.

— Ну почему же! — не выдержала Ольга. — Может, не совсем об этом, но очень даже задумывался. Он до сих пор благодарен королю за то, что не позволил ему умереть.

— А что, он и тебе об этом по пьяни рассказывал? — поинтересовался Жак.

— Не рассказывал, и не по пьяни. Он был совершенно трезвый и на своем личном примере объяснял, как нельзя поступать. Ну, тогда, помнишь, когда вы все мне это объясняли в меру своих возможностей. У него, кстати, получилось лучше всех. Нагляднее, эффектнее и тактичнее. А подробности этой истории мне рассказывала Азиль. Еще в самом начале нашего знакомства, когда я спросила, почему Элмар не рассказывает о своих подвигах.

— Понятно… — Жак допил свой кофе и встал из-за стола. — Ладно, ребята, хорошо тут с вами, весело, но пойду я, пожалуй. А вы ведите себя подобающим образом, не пугайте соседей и не ломайте мебель.

— Тебе назло устроим песни с плясками и что-нибудь сломаем, — мрачно проворчал Диего. — Например, шкаф.

— Вообще-то я имел в виду кровать, — засмеялся Жак.

— А я большой затейник, — так же мрачно ответил Диего и, тоже поднявшись из-за стола, направился в комнату.

— Что-то он сегодня не в духе, — заметила Ольга, когда он скрылся за дверью. — Жак, ты не знаешь, зачем Мафей хотел с ним пообщаться? Может, это он его чем-то расстроил?

— Да вряд ли, — ответил Жак. — Скорее всего, он обиделся на меня, за то, что я тебя так нагло сватал… Эх, ваше величество, лопух вы лопух… Меньше надо было слушать свои средневековые предрассудки, и не пришлось бы теперь себе голову морочить.

— Жак, да успокойся ты! — осадила его Ольга, провожая до дверей. — Не пошла бы я замуж!

Жак хитро усмехнулся.

— Если бы влюбилась — пошла бы. А если бы его величество не развешивал уши и не жевал сопли, то влюбилась бы, как миленькая. Потому как у меня есть сильное подозрение, что ты бы влюбилась в первого же мужика, который бы тебя трахнул.

— Пошляк! — рассердилась Ольга. — Хам, сводник и трепло! И хвастун к тому же. Магией он балуется! Врать-то зачем было?

— Чтобы отстал, — шепотом пояснил Жак, надевая куртку и берет. — Ну зачем ты вслух, он же все слышит.

— Ой, — спохватилась Ольга, — я постоянно забываю. Жак, а в самом деле, что ты будешь делать, если на вас нападет кто-нибудь? Или ты просто надеешься своим присутствием их напугать?

— Моим присутствием фиг кого напугаешь, — улыбнулся Жак. — У меня шокер есть. По-твоему, я должен был это сказать твоему кабальеро и потом полчаса объяснять, что это такое и где я его взял?

— А где ты его взял?

— Сам сделал.

— А как ты его заряжаешь?

— От аккумулятора. У меня же в кабинете электронный замок, как бы он, по-твоему, работал, если бы у меня электричества не было?

— А аккумулятор ты как заряжаешь?

— Иду к мэтру и выпрашиваю маленькую шаровую молнию. Ее надолго хватает… Ольга, ну зачем тебе все эти технические подробности, ты же все равно не поймешь. Скажи проще: ты себе тоже шокер хочешь?

— Конечно хочу! Что ж мне, стрелять во всех подряд?

— Ладно, я и тебе сделаю. До завтра.

— До завтра.

Когда Ольга, закрыв дверь за Жаком, вернулась в комнату, Диего сидел в кресле, вслушиваясь в звучание очередного кристалла. На этот раз его внимания удостоилась «Show must go on», что как-то очень соответствовало его угнетенному настроению. Сейчас, когда ушел Жак, который хоть как-то оживлял атмосферу своими шуточками, Диего окончательно впал в меланхолию. Он сидел в полной апатии, молча уставившись на портрет Эль Драко, и даже не повернул головы, когда Ольга вошла. Что-то с ним явно было не в порядке, как-то не по делу он был угнетен и расстроен. Неужели из-за Жака с его дурацким сватовством? Или Мафей его чем-то огорчил? Или он уже успел сбегать по своим делам и у него какие-то свои неприятности, о которых ей не положено знать? Да нет, когда бы он успел, если он с Мафеем ушел, от него и вернулся.

Ольга села в кресло напротив и, не удержавшись, все-таки спросила: