Книга вторая Упрямый доходяга (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 27

Но у Злюки, кроме забитого кота, семенящего по её стопам и чего-то, чрезвычайно похожего на бензопилу в наплечных ножнах, было одно единственное, но зато чрезвычайно ценное для меня качество. Она делилась информацией.

— Дай догадаюсь, мой мелкий хмурый друг по обстоятельствам — тебе ни хрена не объяснили, ничего не рассказали и озадачили всем подряд, выпнув на улицу? — с этим неслабо меня выбившим из колеи вопросом, Злюка ловко отняла у меня стакан с кофе, и пошла дальше, прихлебывая. Угостившись, она повела свободной рукой, — Не удивляйся! Для этого города такое почти норма.

— Тупо тогда ожидать результатов от совершенно неподготовленного чело… кида, — хмуро пробормотал я, пытаясь вытрясти из головы недосып.

— Ха! Тупо! Добро пожаловать в клуб! — девушка, одевшаяся по случаю в чистый комбинезон, усиленно лишала меня бодрящего напитка, — Ты попал в банку с пауками, придурок. В этой банке есть сонные желтоглазики, есть выброшенные на свалку ублюдки вроде меня, а еще есть старые матёрые монстры, которые поскрипывают своими жалами во Внешней Зоне! Так вот, этим монстрам на всё плевать, пока сюда идут караваны, понял? На тебя, на меня, на всех! Мы, в Пятне, вовсе не пуп земли, мелкий! Мы обслуга для этих стариков!

— Тебе ничего не рассказали, потому что тут все червячки, живущие по своим норкам. Зальцер-который-тот-еще-Хер, живет в своем «Приюте» безвылазно, шериф, старая дохлая скотина, спит целыми днями, витая непонятно где, другие живые? Все прячутся по своим укромным раковинкам, Криггс! А тебя назначили крайним, чтобы ты бегал с горящей жопой и дружил с каждой мандавошкой этого мертвого города! А если справишься, то тебя отправят дальше, на фермы, а то и во Внешку! Если случится чудо, если тебя не съедят и не высрут какие-нибудь твари, то кресло заместителя мэра — твоё! Ахиол подвинет свою тысячелетнюю жопу с такой радостью, что под ним всё загорится!

Она… говорила. Нет, она выговаривалась. Выплескивала из себя годами копившуюся злость, ненависть и презрение к этому месту. Мы шли по улицам сначала бесцельно, но потом, зарулив в один из магазинчиков у центра города, обустроились в довольно абсурдно выглядящем без зелени сквере, в котором, тем не менее, были столы и скамьи. Там Пенелопа махом опрокинула в себя четверть бутылки виски, продолжая разглагольствовать. Я не мешал, хоть и было сложно отрешиться от эпитетов, которыми она меня щедро потчевала. Несмотря на вагоны пользы и информации, у паровоза по имени Пенелопа Кайзенхерц по-прежнему было очень неприятное лицо.

Но вот сотрясать землю с пользой, она умела как никто.

От первой же в красках описанной мне новости, пришлось загрузиться по самую маковку. Желтоглазые. Воскресшие. Нежители, чьими силами было построено всё тут вокруг. Спокойные и странные… они оказались вовсе не теми, кем их воспринял поначалу я.

Некромантия, совмещенная с идеей виртуальных игр с полным погружением.

Как создать разумное существо в неустающем теле, инициативное, способное трудиться на твое благо многие десятки лет? Ответ прост — магия. Зашкаливающе сложная, выверенная и огромная по своим масштабам система. Мертвецы не просто так любили спать — они попадали во сне в некую Сферу Душ, искусственно созданный рай, где они могли жить полноценной и не знающей забот жизнью. Чувства, цвета, вкусы, ощущения… им всё было доступно в полной мере. Ровно столько, сколько они согласны работать на благо Хайкорта при «бодрствовании». Так они были мотивированы, полностью сохраняя как рассудок, так и все присущие живым эмоции.

— Круто, да? — скалилась подвыпившая Злюка, чхать хотевшая, что сейчас разве что девять часов утра, — Магия! Волшебство! Твои куатрианские товарищи по сравнению с упырями Внешней зоны — макаки с палкой в жопе, думающие, что старание и труд позволят им выковырять немного больше дерьма! То, что они решили обзавестись пушками и автоматами — единственная здравая идея этих дикарей! Мир срётся мелким бисером от нашего городка, и это единственная причина, почему его стоит любить!

— Если тут всё прекрасно, то зачем тебе эта штука? — кивнул я на её заплечную бензопилу, которой, благодаря модифицированной рукоятке, вполне можно было орудовать, как дубиной. Визжащей, страшной, пилящей дубиной.

— В нашем снулом местечке водятся свои неприятности, — ухмыльнулась девушка-механик, запрокидывая стакан и поправляя челку, — Жопные неприятности, куколка. Желтоглазик может слететь с катушек, например. А их пули не очень берут, если ты не знал. Моя пилочка надежнее. Что еще? В Средней зоне можно встретить какую-нибудь тварь от пауков, те вечно экспериментируют со всем подряд. Сами носа из своих поместий не показывают, а вот дрянь от них сбегает регулярно. Думаешь, зачем нам вообще наша дерьмовая полиция? Она нас дерьмово, но бережет.

Я грязно выругался, дергаясь с места. Злюка потребовала объяснений, пришлось ей объяснять, как я поручил Эльме обустроить наш будущий дом. Это же ходить по всему городу, смотреть, договариваться… а тут у них блин зомби неуравновешенные! Девушка лишь пренебрежительно скривилась, кидая своему коту полоску вяленого мяса.

— Плюнь, блондинчик. Я вешала тебе лапшу на уши, — хмыкнула она, — Да, конечно, желтоглазые слетают. Но большинство их претензий касается лишь таких же как они. Они ж живут там… — она поболтала рукой в воздухе, — …в мире иллюзий. Ну а твари, что твари? У них мозгов нет, они не в город лезут, а к фермерам.

— Всё равно, — упрямо скрипнул зубами я, — Не хочу рисковать!

— Расслабься, тебе говорю, — нажала девушка голосом, — Наш Ахиол та еще мертвенная скотина, хуже желтоглазиков, но детей в обиду не дает. Стоит твоей мелочи ссыкнуть в трусы от страха, как наш шестирук появится возле нее. И я не позавидую тем, кто заставил малютку обоссаться!

Болтовней на сегодня мы не ограничились. Плотно перекусив, девушка-механик скомандовала «по коням», желая показать мне окрестности Пятна, в том числе и парочку расположенных поблизости от города ферм. Пока мы шли за Карусом и её лошадью, она не переставала изливать свой негатив на город, попутно просвещая меня. Негатив, впрочем, был вполне обоснован… с точки зрения молодой девушки, наглухо запертой в сонном царстве, где почти все были разбиты на мелкие социальные группки, самоотверженно охраняющие свою самость.

Карус бодро бежал с каурой лошадью Пенелопы, привычно рысящей по камням пустоши. Я ехал, задумчиво наблюдая за Волди, забитым котом девушки, который решил разместиться на голове шкрасса. Животное сидело на голове гигантского манула, удерживая в передних лапах полоску мяса, которое и грызло с довольным видом, временами косясь на меня каким-то слишком разумным взглядом. Странное существо, постоянно шпыняемое Злюкой, откровенно её (и только её) боящееся. Я пару раз за утро попытался спросить экспрессивную девушку о коте, но она тут же демонстрировала, что на эту тему говорить не желает. Во всем остальном, она с видимым неудовольствием, но честно отрабатывала должность гида.

Пустоши за городом вид имели неестественный. Если бы так можно было сказать, выразиться, или хотя бы подумать, то я бы сделал предположение, что сухая каменистая пустыня с редкими вкраплениями колючих кустарников и кактусов, поражена болезнью, имеющей вид проплешин наоборот. То тут, то там вполне логичную местность «портили» участки высокой и сочной луговой травы, длинной и налитой жизнью. Эти зеленые «пучки» и «проплешины» встречались тем чаще, чем мы удалялись от городских границ.

— Как это возможно? — прокричал я Пенелопе, что-то увлеченно глотающей из фляжки.

— Привыкай! Магия! — гаркнула та в ответ, допив.

Наконец, мы приблизились к вольготно раскинувшемуся в здоровенном «пятне» зеленой травы ранчо. Всюду гуляли козы, чувствовавшие себя здесь совершенно вольготно. Посмотрев на их наглые морды, я решил, что не буду ругать Каруса, если он сожрет одну… или парочку. Просто заплачу хозяину.

— Здесь живёт моя подруга, коротышка, — спешившаяся Пенелопа подошла ко мне, слегка набычившись, — Если ты её обидишь, то я свою пилу тебе в задницу запихаю. А потом, может быть, включу её. Понял?