Сам себе цикл. Дилогия (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич Страница 27

Путилинский броневик приехал в десять часов, Ломтев с Танеевым как раз закончили завтракать. Минут через десять после этого прибыл и Крестовский, передвигающийся на спортивном купе с трехлучевой звездой, подозрительно смахивающий на "мерседесовскую", и от того крайне непатриотичной. Танеев, разумеется, от поездки отказался, сославшись на необходимость заниматься текущими делами, и пообещал, Ломтеву, что они увидятся позже.

Ломтев и граф загрузились в броневик.

— Далеко ехать? — спросил Ломтев.

— Где-то с час, ваша светлость.

— Час — это не единица для измерения расстояния, — сказал Ломтев. Охранники задраили люки и бронеавтомобиль, слегка раскачиваясь, тронулся в путь. — Если вы говорите о часе, уточните, с какой скоростью нужно ехать.

— Не волнуйтесь, — сказал граф. — Ваша дочь в безопасном месте.

— У вас есть дети, граф?

— Нет.

— Тогда не давайте мне таких советов, — отрезал Ломтев. — Кроме того, мне не нравится, что вы все время возите меня в этом танке и даже в окно посмотреть не дозволяете.

— Это ради вашей же безопасности, — сказал граф.

— Ну да, — сказал Ломтев.

Крестовский вытащил из портфеля папку и подсунул ему.

— Я тут набросал ряд мнений по насущным вопросам империи, — сказал он. — Следующая сессия дворянского собрания уже через полторы недели, и я хотел бы, чтобы перед голосованием вы ознакомились с этими документами.

— Непременно, — сказал Ломтев и небрежно швырнул папку на сиденье. — Куда мы едем? И, пожалуйста, без общих фраз. Дайте мне какое-то конкретное название.

— Мы едем в императорский госпиталь для ветеранов, — сказал Крестовский. — Это очень спокойное и очень защищенное место, в котором трудятся лучшие специалисты…

— И много этих специалистов в курсе?

— Нет, — сказал граф. — Знают только те, кому надо.

— Кто стоит за всем этим? — спросил Ломтев.

— Возможно, позже вы будете представлены друг другу, — сказал граф. — А сейчас вам этого знать не нужно. Посмотрите, пожалуйста, документы. еслиу вас возникнут какие-то вопросы…

Ломтев взял папку.

Весь остальной путь он делал вид, что читает, хотя приведенные "мнения" его не особенно интересовали. Что-то там про земли, что-то там про налоги… Ломтеву не было дела до этого мира и этой империи, гори она огнем. Он собирался изображать из себя политика ровно столько, сколько необходимо для спасения Ирины, и ни секундой дольше.

Императору хочется вернуть Дальний Восток? Пусть развязывает войну, Ломтев все равно уже слишком стар, чтобы в ней участвовать…

Императорский госпиталь для ветеранов утопал в зелени. Их броневик, судя по совсем короткой остановке, без особых проблем въехал на тщательно охраняемую, по словам Крестовского, территорию, и остановился перед одним из трехэтажных корпусов.

Ломтев и Крестовский выбрались из машины, охрана осталась на месте. Очевидно, здесь за безопасность Ломтева отвечал кто-то другой.

Пациентов видно не было. На редких скамейках в парковой зоне сидели только представители местного персонала. Ломтев попытался найти на здании хоть какую-то вывеску, и не преуспел.

Они вошли внутрь, спустились на лифте в подвал, там же, на выходе из лифта, их встретил седовласый благообразный старичок с залихватски закрученными усами. Граф Лемешев, заведующий отделением. Очевидно, один из тех, кто в курсе и кому надо.

Они прошли метров сорок по стандартному больничному коридору, затем граф пригласил их в палату и…

— Это какая-то шутка? — спросил Ломтев.

В палате никого не было. Там даже кровати не было, стол, несколько стульев, картотека…

— Никаких шуток, ваша светлость, — сказал Лепешев, щелкая выключателем.

Одна из стен оказалась стеклянной, и открыла Ломтеву вид на соседнее помещение. Там была вполне обычная палата, с кроватью, пациенткой и подключенной к ней системе жизнеобеспечения, отчего Ломтев нахмурился пуще прежнего.

— Значит, это какая-то шутка? — спросил он.

— Нет, — сказал Крестовский. — Это ваша дочь.

Ломтев посмотрел еще раз. Лицо девушки, конечно же, было ему незнакомо. Миленькая, на вид — лет восемнадцать, длинные волосы аккуратно зачесаны назад, а больше ничего и не скажешь…

— Она в медикаментозной коме, ваша светлость, — заверил его Лемешев. — Для ее же собственной безопасности.

Ломтев сжал кулаки.

— И как вы прикажете мне это понимать? — тихо спросил он. — Я играю по вашим правилам, я делаю все, что вы скажете, я сэкономил вам полгода судебного процесса, я ослабил клан Громовых одним только фактом своего существования, я лишил его трети ресурсов, а в итоге вы показываете мне какую-то незнакомую девушку в коме, и говорите, что я старался вот ради этого? И вы думаете, что я вам поверю? Рассчитываете на дальнейшее сотрудничество? Вы либо глупцы, либо считаете таковым меня.

— Это ваша дочь, — быстро сказал Крестовский. Он покраснел, на лбу у него выступили жилы, по щекам стекал пот. На его плечи словно свалился какой-то невидимый груз, и все силы графа уходили на то, чтобы держать его и хотя бы стоять ровно. — Мы ввели ее в кому, чтобы избежать культурного шока от пребывания в нашем мире…

— Как ввели, так и выведите, — сказал Ломтев. — Прежде, чем я сделаю для вас хоть что-то еще, я должен удостовериться, что это она. И что с ней все в порядке.

— Это потребует какого-то времени, ваша светлость, — вмешался Лемешев. — Нам нужно вывести ее организм из комы, потом потребуется работа психолога, чтобы примирить ее с ее новым телом, подготовить к встрече с… вашим новым телом…

— Сколько? — спросил Ломтев.

— Неделя, ваша светлость.

— Это много.

— Пять дней.

— Три, — сказал Ломтев. — Три дня. Либо вы покажете мне ее, живую, здоровую и мою, либо все наши договоренности отправятся в тартарары.

— Согласен, — выдавил из себя Крестовский. Судя по лицу, ему было совсем уж нехорошо. — А теперь прекратите это.

— Но я ничего и не делаю… О, — Ломтев обнаружил, что сжимал кулаки настолько, что ногти пробили кожу и на пол капает кровь. С некоторым усилием он разжал руки, и Крестовского сразу отпустило. По крайней мере, выглядеть он стал чуть лучше.

— Три дня, — напомнил Ломтев. — И еще одно. Если вы мне лжете, если эта девушка — не моя дочь, если вы держите ее в коме не просто так, и ее рассудок повредился при переходе, или как-то еще, если с этим телом обнаружатся какие-то проблемы, или даже сейчас с ней все в порядке, но в дальнейшем хотя бы один волос упадет с ее головы…

— Вы убьете меня? — спросил Крестовский.

— Нет, — Ломтев покачал головой. — Я убью вас всех.

И что-то такое было то ли в его голосе, то ли в его фигуре, то ли в том, как он белоснежным платком вытирал с ладоней кровь, что Крестовский даже не улыбнулся.

И ни на секунду не усомнился в услышанном обещании.

Глава 13

Крестовский убрал планшет.

— Вы тянете время, — сказал Ломтев.

— Я понимаю, что с вашей стороны все может показаться именно так, — возразил граф. — Но на самом деле мы действуем так, как будет лучше для нее.

— Для моей дочери было бы лучше, если бы вы оставили ее в ее мире и никогда бы не появлялись в ее жизни, — заметил Ломтев.

Крестовский пожал плечами.

— К чему говорить о том, чего уже нельзя изменить? — спросил он. — Это пройденный этап, это прошлое, и пуская прошлое само хоронить своих мертвецов. Я же пришел к вам, чтобы поговорить о будущем.

Ломтев откинулся в кресле. Кресло было старинное, как практически все в этом древнем особняке, которым семейство Громовых не пользовались уже лет двадцать, кожаное и, кроме того, оно скрипело и пахло затхлостью. Как практически все в этом древнем особняке.

В своей прежней жизни Ломтев не особенно ценил антиквариат, зато в своей новой жизни он оказался фактически им окружен.

Ему иногда казалось, что нынче он вынужден жить в музее, но смена обстановки не стояла на первых строчках в списке его приоритетов.