Птичка на тонкой ветке - Феликс Петрович Эльдемуров Страница 27

Король так же благословил Исидору-Ассамато своим мечом, и она с поклоном отошла назад, и её место занял Леонтий.

— Сэр Линтул Зорох Шлосс! (или Жлосс, как произносят тагркоссцы). Многоуважаемый Леонтий, "Укрощающий Льва", пред мудростью и знаниями которого с уважением преклоняемся все мы. Ты, провидящий прошлое и связывающий его нити с будущим! Ты, неустанный борец со всем лживым и двусмысленным, и со всем, что оскорбляет человеческое достоинство! Ты, неустанный борец с самим собой, организующий себя и тем приготовляющий себя к иному витку спирали! Отныне ты — Рыцарь Святого Кубка, и да пребудет Кубок сей неупиваемый с тобой, и да поможет он в твоих руках твоим друзьям и всем людям понять друг друга и воссоединиться на великом пути к Истине!

Благословив Леонтия, который поцеловал край золотого Кубка, король-маг прибавил вполголоса:

— Только умоляю, оставь ты свои бабахалки на самый-самый крайний случай. Держи их по возможности подальше, спецкорр!

— Надежда… — вполголоса сказал король, вновь обращаясь к Колесу. — Надежда — это то, что не даёт нам забыться, то, что толкает на подвиги, то, что объединяет в своём понимании безумство, волю, великое терпение в претворении замысла, великое смирение перед неотвратимым, великую Веру и великое самоощущение на великом Пути! Слово моё твёрдо! И да пребудет с нами Господь!

— Вам же, — повернувшись к рыцарям Ордена Бегущей Звезды, объявил он, — сейчас надлежит хорошенько отдохнуть. Я отдал распоряжения… Зиждется рассвет, и скоро в путь, как только сойдёт роса. Битва будет долгой…

Глава 13 — Переходная ко второй части

Он в кольчуге драгоценной,

В налокотниках стальных…

М.Ю. Лермонтов, "Дары Терека"

1

Наутро четверо всадников покинули Странствующий лес. Помахав на прощанье плетёным стенам Терракоты, поклонившись Колесу, они направились далее — по той же дороге, на которую вышли ровно сутки назад. Выехав из леса, они углубились в заросли высоких трав, далее путь их лежал вдоль берега реки, поросшей водяными лилиями. Потом дорога поднялась, высокие травы исчезли и сменились редколесьем, затем деревья и вовсе исчезли, и только невысокий кустарник встречался там и тут, а мало хоженая дорога поросла вьюнком и кровохлёбкой. И сама река изменилась, теперь это был широкий, желтоватый и мутный глинистый поток.

Они оглянулись ещё раз, напоследок, но лес пропал. Вместо него до неба высились ярко-красные от утреннего солнца склоны гор, где над вершинами кружили орланы, а совсем далеко, на горизонте розовели снежные шапки хребтов…

И что-то чуть-чуть защемило в груди.

— Вперёд! — приказал командор…

С подъёма, сэр Бертран, очень похожий на ротного старшину перед парадом войск, лично проверил снаряжение, заточку мечей и состояние коней. Подтянул подпруги, поворчал насчёт подков (постарались слуги лесного короля), дескать, зачем они, коли неизвестно, когда им по дороге встретится кузня, а так одна отлетит и всё, лошадь охромеет. Неподкованной оставалась лишь Июлька, и юный командор решил было поворчать и по этому поводу, но Леонтий предложил: почему бы в таком случае нам не подковать и саму принцессу Исидору… — а действительно, кто и когда видел подкованного кентавра?

В ответ на это сэр Бертран процедил сквозь зубы:

что во-первых не смешно и что ты бы сэр Леонтий лучше закрепил свой меч дабы не выскользнул при неловком движении из ножон и не поранил бы коня это очень просто делается видишь вот эта кожаная петелька надевается на вот эту шпорочку а вообще надел бы ты свой "бронежилет" или как он там у тебя называется хм странное у тебя одеяние "камуфляж" ты в нём похож на жонглёра хотя правда ткань крепкая тогда я отдаю сэру Тинчесу свой лёгкий доспех нам вообще надо быть во всеоружии местность впереди незнакомая где во-вторых доблестный Мяурысьо нам не поможет…

И последнее было правдой. Король не разрешил вождю крысокотов сопровождать кавалькаду, несмотря на все его "умоляу", и кот ходил с постной мордой, время от времени поправляя знак солнечного бога Ра у себя на груди.

Зато лесной король подарил отправляющимся в путь небольшой холщовый мешочек, в котором, как он уверял, сами собой появляются деньги той страны, в которой они будут пребывать, правда — в ограниченном количестве и только в самом крайнем случае.

Потом рыцарь перешёл на другую тему, дескать, кони его погибших друзей были приобретены совсем недавно, а имён им так и не успели придумать…

— Назови их Филипп и Август. Или Филипп-Август и Ричард.

Сэр Бертран шутки не оценил:

— Называть лошадей именами коронованных особ? С Филиппом-Августом у меня особых трений не было. А отправляться в поход верхом на Ричарде Львиное Сердце, это как-то…

— …слишком куртуазно?

— Ну.

— Тогда назови их Борей и Аквилон[11].

— Аквилон и Борей… "А" и "Б"… А что, почему бы и нет?

Снаряжение и продукты решено было погрузить на более могучего и спокойного Борея — предназначенного для не особо опытного в конных поездках Леонтия, в то время как лёгкий изящный Аквилон достался Тинчу.

Когда они окончательно попрощались и с королём, и с безымянными его слугами, и с котами, командор в последний раз проверил крепления копья позади седла, повертел его, чтобы развернулся на ветру широкий вымпел с изображением фамильного герба де Борнов, ещё раз оглядел придирчивым взглядом своё войско и, пристегнув ремни шлема, необычайно легко, привычно взлетел в седло Караташа.

— Поехали! — подал он команду. — Руби канаты!

И впервые всё за утро улыбнулся — сквозь прорези шлема…

2

Дорога поднялась и пошла по буковому лесу, где было сумрачно и прохладно, что порадовало де Борна — передвигаться по жаре было не в его планах, он хорошо помнил о позорном сражении у Двух Рогов…

Вместе с Тинчем они шли в авангарде, несколько оторвавшись от своих спутников. Опавшие прошлогодние листья хрустели под ногами коней.

— Что-то я не понимаю, — говорил рыцарь. — Мы проехали достаточно, но где мост, о котором говорили крысокоты? Что ты думаешь об этом, сэр Тинчес?

— Трудновато строить мост через такую широкую реку. Местность поднимается, сэр Бертран, должны появиться перекаты, а где отмель, там и мост…

Однако, они миновали и подъём, и спустились в долину, и новый подъём, и новый лес, на этот раз заболоченный…

— Не будем спешить, — сказал сэр Бертран. — Пожалеем коней. Да