Игорь Дравин - Чужак. Боевик-универсал Страница 27

Я проводил уходящего клирика задумчивым взглядом. К черту все. Я здесь не ради разгадывания шарад относящихся к поведению падре. Так, храм прямо передо мной, а богадельня налево. Все правильно. Я зашел внутрь двухэтажного здания и уткнулся в стойку ресепшена. Не понял, это почти монастырь или уже офис?

— Что Вы хотели? — поинтересовалась женщина неопределенного возраста и внешнего вида. М-да. Бывает и такое.

— Я хотел бы увидеться с Арной Черной и Евдокией эл Тори, — признался я. — Я брат Евдокии и друг Арны.

— Подождите, — сказала серая мышка и, вильнув хвостиком, скрылась в коридоре.

Вот и я об том же. Подруги Чейты из ордена Ауны, которые прибыли в мой замок через день после Лонира с подмогой, выглядели совсем по-другому. В прецептории анклава анархистов этого ордена была одна мать-симпатяшка, десять послушниц-милашек и пять сестер-куколок, из бедных дворянок Декары. Вру, был один послушник, бледный юнец с взором горящим, наверняка его пассия была среди этих девушек. А так прямо выставка невест, для лиц благородного происхождения и мужского пола. Знают, чертовки, как легко медсестре окрутить пациента. Девушки освободили Раду почти от всех обязанностей. Мол, у тебя уже срок не маленький, через неделю свадьба, сиди и отдыхай. Нечего тебе по лестницам бегать. Потом ауновки вылечили всех раненных, используя свои знания, мои эликсиры и запасы Рады, а затем закрутили несколько романов. Один из них закончился свадьбой и опять в моем замке. Хотя, политика этого ордена позволяет даже матери временно стать мирянкой и родить ребенка. Что уж говорить об остальных?! Ауна была умной женщиной и паству подобрала себе соответствующую. Больные, увечные, влюбленные и беременные. Практически один контингент. Врачиха и медсестры пытались прорваться и в мои покои, дабы отблагодарить за мое невероятно щедрое пожертвование сеансом полного излечения от всего на свете, но тут Рада, Карит и кошки встали насмерть. Хрен вам, а не комиссарское тело нашего сюзерена. Мы сами его лечим и вылечить не можем. А вы куда прете, дилетанты!? А ты, мама, вообще платье поскромнее одень, а то у тебя такое декольте, что пупок простудишь. Интересно, а я и не подозревал, что у гоблов есть атакующие плетения, которые приводят к импотенции! Не знал, не знал. Узелок на память.

— Пройдемте со мной, — сказала появившаяся мышка.

Наш поход продолжался недолго. Заведя меня в большую комнату, с двумя входами, мышка указала мне на стул и присела рядом. Конвой бдит. Посмотрим, кто кого. За стеной раздались легкие шаги. Это они. ОНИ! Вторая дверь, расположенная напротив меня, открылась, и в комнату вошли две девушки. Они были в простых домотканых платьях и платках. Арна и Дуняша. Дуняша и Арна. Расширенные глаза внезапно остановившейся сестренки. Это были ее глаза, а не то, что я видел в последний раз! Арна, мгновенно превратившаяся в статую, ее изумленные глаза. Это ее глаза! Порыв ветра бросил меня к моим девчонкам. Я подхватил их. Я прижал их к себе. Их руки, обнимающие меня. Создатель, я счастлив! Ничего не говорите, не надо. За вас все уже сказали ваши глаза. Ветер кружил их и меня. Мне больше не нужно ничего знать. Самое главное мне уже известно. Кто это вмешивается?

Я отпустил девчонок и посмотрел на мышку, убравшую свои руки с моих плеч.

— Вы что-то хотели? — поинтересовался я.

— Уже нет, — улыбнулась она и перестала быть мышкой. — Вы второй мужчина, которому Евдокия позволила приблизиться к себе и первый, которому разрешила это сделать Арна. Я выйду отсюда и не буду вам мешать.

Женщина в возрасте, со следами былой красоты на лице, счастливо улыбаясь, вышла из комнаты. Твою тещу. Она владеет силой Создателя! Вон, как слабое сияние растворяется в воздухе. Она наверняка из ордена Знающих. Да к черту все! Я повернулся к девчонкам, я сорвал уродские платки с их прелестных голов, я прижал их к себе и зарылся лицом в густую волну иссиня-черных и каштановых волос. Зачем вы плачете? Зачем?

Небо плачет,Плачешь и ты.

Не надо, а то я сам сейчас к вам присоединюсь.

Небо плачет,Реки воды.

Какой же я буду после этого охотник, рейнджер и барон?

Небо плачет,Вместе с тобой.

К черту. Мне сейчас можно все.

Небо тянет за собой.

— Зачем вам это? Почему вы не хотите вернуться в Белгор? — осведомился я.

Я сидел и перебирал волосы прильнувших ко мне девчонок. Как мне хорошо. Всю бы жизнь так бы и провел.

— Мы не можем там находиться, — тихо сказала Арна, уткнувшись лицом мне в плечо.

— Почему? — спросил я.

— Несколько раз мы с Арной пытались это сделать, — вздохнула Дуняша. — Но постоянно видеть на себе сочувственные взгляды…

— Замечать, — поддержала мою сестру Арна, — как тебе стараются во всем угодить, заглядывают в рот и пытаются предугадать твои желания, просто невыносимо.

— А еще хуже, — продолжила Дуняша, — когда замечая, что нам это не нравиться, все начинают вести себя, как, будто ничего не произошло, но мы-то не можем вести себя так, как раньше. Ясненько. И как обозвать этот синдром?

— А уехать в другой город не пробовали? — спросил я.

— А куда? — вздохнула Дуняша. — Влад, я никогда не считала себя трусихой, но теперь я боюсь всего. Папа один раз отвез меня с Арной в маленький городок на побережье Восточного моря. Я никого там не знала. Я боялась всего и не могла выйти на улицу. Мы смогли там пробыть всего два дня, а потом я сорвалась и пришла в себя только в храме Единого.

— Со мной было не лучше, — горько усмехнулась Арна. — Я едва смогла себя удержать от обращения. Страшно подумать, что тогда могло произойти. Только здесь мы чувствуем себя в полной безопасности. Только здесь мы почти не видим знакомых лиц. Мы все понимаем. Все жители Белгора желают нам добра, но это невыносимо. Отец Эстор обещал нас отправить в глухой монастырь. Там мы не будем бояться, и никого не будем видеть. Конечно, — Арна прижалась ко мне, — если ты и Матвей не станете нас навещать.

Руки Дуняши с силой обняли меня за шею.

— Братик, пойми нас. Кроме тебя и папки…

Сестренка принялась орошать мое плечо слезами. Блин, я никогда не увлекался психиатрией и всем прочим. И что мне делать?

— Мы видели то, — начала Арна, — что происходило тогда в погани. Мы видели, как ты убил хозяев. Часть нашего разума была свободна и все понимала. Тварям было весело ощущать наши эмоции. Ты едва не погиб, ты готов был погибнуть и только Ната тебя остановила. Мы не сразу осознали все происходившее тогда. Только через полгода мы более или менее пришли в себя. Хорошо, что ты в это время не пытался с нами увидится, а то я не знаю, как бы тебя сейчас воспринимала.