Кассандра Клэр - Draco Sinister Страница 27

Рон остановился около него, и секундой позже Джинни сделала то же самое. Гарри задрожал:

— Мне немного холодно, — сказал он.

Но Рон лишь покачал головой:

— А я ничего не чувствую.

— Может быть, — ответил Гарри и изменился в лице, — Малфой! — позвал он, — С тобой всё хорошо?

Рон и Джинни повернулись и проследили за взглядом Гарри, как раз во время, чтобы увидеть Драко, согнутого пополам, как если бы у него вдруг что-то заболело. Но тут Малфой как-то странно наклонился и упал с метлы. Пока Рон и Джинни в ужасе наблюдали за происходящем, Драко летел вниз и быстро исчез в листве деревьев. Джинни чуть не задохнулась то ли от испуга или же от ужаса, она посмотрела на Гарри, но Гарри уже не было на месте. Направляя свою метлу прямо на землю, как будто проделывал финт Вронского, он пулей летел к земле сквозь деревья.

Без задней мысли, Джинни проделала какое-то странное движение, как если бы она хотела полететь за ними, но Рон успел схватить её за запястье.

— Джин, не надо…

— Но Рон мы должны полететь за ними…

— Да, — терпеливо ответил тот, — Но мы не Гарри, мы не можем летать также как он. Ты просто убьёшься.

Всё ещё сжимая руку Джинни, Рон наклонил свою метлу и полетел вниз. Джинни последовала за ним. И вскоре она поняла, что имел в виду Рон. Деревья были так плотно сплетены, что требовалось очень хитро лететь, чтобы не врезаться или не запутаться в ветках. Джинни вспомнила скорость Гарри, с которой он летел вниз и задрожала.

— ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ С НИМ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, — молилась Джинни, — И ДРАКО.

ПУСТЬ С НИМ ТОЖЕ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ.

— Позволь рассказать тебе одну историю, — сказал Салазар Слитерин.

Гермиона посмотрела на его лицо, он смотрел на гобелен с изображением основателей Хогвартса, висевший на стене. Гермиона не могла сказать, на кого он смотрит.

— Ровена, — произнёс Салазар.

Не зная, к ней ли это он обращается, Гермиона стояла не шевелясь.

— Мы росли вместе, — продолжал Слитерин, — Я знал её с самого рождения. Я помню ёё ещё в колыбели, тогда мне было около пяти лет. Я знал и любил её всё время. Я наблюдал, как она приобретает великую силу и, конечно, мудрость. Тогда у меня совсем не было волшебных навыков.

Вплоть до пятнадцати лет я считался позором для своей семьи. Это случилось, когда я признался Ровене в любви, и она ответила мне взаимностью. И это что-то открыло во мне. Я понял, что не только не плохой колдун, но ещё и магид, с просто непревзойденной силой и умением. Я мог говорить на языке чудовищ и животных, я мог контролировать погоду, я мог выполнять различные заклинания, не используя палочки. Но всё это я мог лишь тогда, когда был рядом с Ровеной.

Он поглядел на Гермиону, а его глаза были полны печали и жестокости. Тут Гермиона почувствовала нежелательную жалость, которую она уже испытывала раньше. «ОНИ ДРУЖИЛИ И РОСЛИ ВМЕСТЕ; ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА С ДЕТСТВА. КАК ГАРРИ И Я. НО, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОН СОВСЕМ НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА ГАРРИ».

— Ровена была моим источником, — сказал Слитерин, — Наверное, тебе этого не понять. Что ж, это магия, магия тайны. Без Ровены я становился слабее младенца. С Ровеной же я мог завладеть миром.

— Но она не хотела, чтобы вы управляли миром, — медленно произнесла Гермиона, — Не так ли?

— Я делал всё, о чём она просила, — ответил Слитерин хрипло, — Я согласился основать школу, которую она всегда хотела. Я позволил ей основать школу вместе с Гриффиндором и Хуффльпуффом, хотя они оба были ужасные дураки. Среди учеников школы я начал искать кого-то, кто мог заменить Ровену, как источника силы. Но таковых не находилось. Тем не менее, чем больше я нуждался в ней, тем больше она отдалялась от меня. Вскоре начал замечать, как она смотрит на Годрика. Ровена смотрела на него так, как она смотрела на меня, когда мы были ещё детьми.

Грязный магглорождённый дурак вот, кто он был. И я даже знаю, почему она предпочла его, а не меня. Это случилось, потому что я был слаб, слаб без неё, я не мог выполнить даже обыкновенное призывное заклинание.

Гермиона очень сомневалась в том, что Ровена бросила Слитерина именно поэтому, но держала рот на замке.

— Как только она отдалила свою любовь от меня, моя сила стала заканчиваться, и вместе с этим росло и моё отчаяние. Также для меня было невыносимо знать, что Ровена видит таким слабым. Я делал всё… всё, что мог… чтобы вернуть силу…

— И вы начали использовать Чёрную Магию, — медленно произнесла Гермиона.

— Тогда я призвал все силы ада, — сказал Слитерин, — Я решил, что больше не могу полагаться на Ровену. Я хотел усилить свою власть, чтобы встретиться с Годриком лицом к лицу, и без её помощи. Я призвал силы зла, и они вернули мне то, что забрала Ровена, уйдя к Годрику.

— Она перестала любить вас, потому что вы использовали Чёрную магию, а не из-за Годрика! — сказала Гермиона.

— Она должна была любить меня в любом случае, — прохрипел Слитерин, — Ведь я бы любил её независимо от того, что Ровена могла сделать.

Заметив холодную ярость на его лице, Гермиона отступила назад.

— С той силой, которая у меня появилась, я был непобедим, — выговорил Слитерин медленно, — Я решил показать, что стал самым великим волшебником в мире. Я создал армию монстров, и армии людей просто увядали перед ними. Я управлял молнией и громом, я мог расколоть землю на две половинки. Но я бы никогда не уничтожил мир, в котором жила Ровена. И я до сих пор люблю её, даже после всего того, что она сделала мне. В конечном счёте, я вернулся, чтобы найти её, показать ей, кем стал, и почувствовать её гордость. Но она уже была с Годриком, Ровена больше не любила меня. Она посоветовала убраться подальше и оставить их в покое.

Гермиона уже в который раз посмотрела на Салазара Слитерина, проследила за его пристальным взглядом, с которым он смотрел на гобелен, и внезапно поняла, что должно было случиться.

— Вы убили его, — чуть ли не пропищала Гермиона.

— Конечно, я убил его.

Гермиона вздрогнула, но не только потому, что Годрик Гриффиндор был немного похож на Гарри.

— Ровена, должно быть, ненавидела вас, — как-то жёстко произнесла Гермиона, а потом вздохнула, — Или вы убили и её тоже?

— Нет, я не убивал её, — ответил Слитерин, — Я даже не смог взять её жизнь, после всего того, что она отобрала у меня. Я не мог убить её. После этого моя собственная жизнь перестала что-либо значить для меня, и я отдалился от всех, использовал сложную и опасную магию. Эта магия полностью обеспечила мне восхождение над миром, восхождение с другой Ровеной, как источник моей силы…