Андрей Дай - Искра Зла Страница 27

У меня был Инчута. Мне было легче. Разделили отроков на два отряда, да и начали. А уж как местные мальчишки-то радовались, когда мы черты на земле рисовали, да ноги парней на отметины ставили. Так смеялись иные из пацанвы, что и с заборов падали. После-то веселиться перестали, когда стрелы саженей на десять дальше, чем до того, улетать стали. Да и все до единой в доску, что целью нам служила, впивались со звоном.

Так до вечера занимались. А спали дружинники наши, как убитые. Ни о каких приключениях не помышляя, чего сильно опасался староста тырышкинский. Да оно и понятно — три сотни молодых парней, впервые оторвавшихся от родных домов, могли чего-нибудь учинить по дурости. Все-таки с нами в поход выступила толпа, а не армия. Шестеро княжьих дружинных отроков, с Инчутой моим вместе, хоть и были обучены кое-чему, но в боях еще не участвовали. Их мы полусотниками назначили, чтоб порядок был.

Армейскую правду Ратомир еще в Ростоке объяснил. И кому не по нраву показались строгие правила, с нами не пошел. Остальным же сказано было — кто командиров сказ исполнять не станет, каким бы он ни был, тот домой пойдет лихо с позором мерить.

Многие видели наш с ветром поединок против двух воинов посольских. Большинство за наукой стрелецкой с нами увязались, а не за счастьем военным.

— Кровью как руки умоют, по-другому смотреть станут, — хмуро напророчествовал принц. — Есть живые. Есть мертвые. А есть воины.

И добавил:

— Кто пота в ученье не пожалеет, тот потом о крови жалеть не станет, что из ран хлынет. Добыча мертвым ни к чему. Хабар и славу живые домой принесут. А я мамкам павших в глаза как глядеть потом стану? Так что пота будет много!

После этих слов больше половины из тех восьмиста добровольцев, что на Вечевое поле по зову вышли, затылки почесавши, по домам разошлись. Тогда и Вовур с кресла княжеского встал:

— Далеко Модуляры, отроки! А чтоб заразу, на свет вылезшую, вновь вглубь пещер черных загнать, придется вам пешком полземли протопать. И ладно бы только по орейского племени землям — тут у вас всех имеется и брат, и сват, и седьмая вода на киселе. Путь ваш за Великий мост лежит. Попервой в неметчины баронской уделы зайдете, кои внуки тех, кого деды наши в реку скинули. Помнят, поди, каково на вкус наше железо. Так что девки ихние венки из цветков вам на головы надевать не станут. Могут барончики и каменюкой встретить, а то и стрелой черной, железной… Потом дорогами государства Игларского пойдете. Старики да гости торговые сказывают, есть в тех землях место, где река вниз падает. И будто бы грохочет так, словно не вода, а камни то смерзлись… Чудо расчудесное! Но государь тамошний, коего они херцог называют, человек, сказывают, понятливый. Ежели с силой пойдете — преград чинить не станет. А домой как возвращаться время придет, друг за дружку держитесь. Херцог Игларский частенько… шутит с прохожими. Ну да Арч с вами пойдет, так что доберетесь… А вот дальше уже и война. Там-то, поди, Эковерт-оборотень вам спокойно к Модулярам пройти не даст! Принц Ратомир — воевода добрый. А раз живым из Леса вышел, то и человек справный. Слушайте его. Учитесь. Помогайте друг другу и Правду нашу блюдите. Чтоб не сказывали, мол, пришли орейские воры… Чтоб не стыдно нам, отцам вашим, перед людом иноземным было!

— Слушайте, и не говорите, словно не слышали! — напрягая голос, гаркнул Ратомир. — Выступаем завтра. С собой иметь меч или топор, которым не чурбаны колоть, а для воинского дела. Управу воинскую. Штанов — двое. Сапог кожаных — две пары…

Меня к походу готовил отец. Он-то опытный странник — не мне чета. Снарядив мешок, Белый заставил меня выучить наизусть все, что там поместилось. Я не спорил. На столе в моей светлице лежали два присланных от дяди Стрибо лука, сделанных специально для меня. Меч, перекованный под мою руку и еще небольшой кожаный мешочек, принесенный Балором. С оружием я познакомился сразу, а вот в кулек заглянул только в ночь перед походом. Да и то княжич заставил.

На ладони тускло поблескивали горсть золотых монет.

— Отец твой принес, — пояснил товарищ по детским играм. — Просил передать.

— Зачем оно мне?

— Мы принца-то серебром снабдили, — усмехнулся Балор. — А это чтоб у тебя было. Мало ли что. В чужие края идете. Может, злато сие от беды выручит или домой вернуться поможет.

— Спасибо, — пряча монеты в поясную сумку, поблагодарил я. Было жутко любопытно, где отец взял золото?

— Просить тебя хочу, — вдруг засмущался наследник Ростока. — В Дубровицах будешь…

— Я говорил о тесте твоем с отцом, — перебил я друга. — Сказано: увижу в князе Дубровицком правды свет, отменю завет. О том жена твоя просить хотела?

— Да, — кивнул княжич. — Прости ты ее, дуру. Не со зла она наветы мне в ухо шепчет…

— Да нет! Есть правда в ее наветах. Засиделся лесной народ в глухомани.

— Ну да это народу лесному и решать, — после минутных раздумий, совсем уже другим тоном, выговорил Вовуров сын. — Удачи тебе, Арч. Береги людей ростокских.

— Спасибо, — поклонился я. — Буду стараться.

Утром в Тырышкин лог прискакал первый из посланных князем вслед за уходящим посольством соглядатай. Мирослав не торопился покидать пределы княжества, так же, как мы, рано останавливаясь на ночевки. Гонец передал, что мы отставали на три дня ходким шагом.

Ратомир выслушал молча. Кивнул и продолжил наблюдение за беспорядочными сборами своего воинства.

— Ты в лесу два дня без роздыху бежал, — наконец, угрюмо осмотрев нестройную колонну, спросил он. — Сможешь научить? Собираемся долго, идем медленно! Упустим Сократора — слезами кровавыми умоемся.

— Покажу, как дышать, — согласился я. — Если не дурни — поймут.

Теперь мы двигались гораздо быстрее. Даже те, кто раньше в седле наслаждался видами, спешился и бежал вместе со всеми. Даже принц. Бежать нетрудно. Вдыхаешь ртом, выдыхаешь носом. Сто шагов бежишь, двести — идешь быстрым шагом. С непривычки ноги гудят и тяжелеют уже через пяток верст, но день на третий такого лисьего бега войско наше двигалось не медленнее едущего рысью верхового.

И учиться на стоянках мы стали не только воинскому бою, а как правильно шатры да палатки ставить и костры возле раскладывать. Как вещи перед сном прибирать, чтоб утром или по тревоге надеть за сто ударов сердца. В дозоры учились ходить и дозорных снимать. И строй боевой осваивали. Щиты как крепко смыкать и головы товарища от стрел закрывать. И ходить таким щитовым строем, чтоб из-под щитов лукари стрелы швырять могли. Неделю спустя, принц почти совсем хмуриться перестал. А как мы с Инчутой показали лучный строй, который мой народ хороводом называет, так и вовсе заулыбался.