Александр Лидин - Пески смерти Страница 27

Видимо, к такому же выводу пришел и гауптштурмфюрер.

Протянув Василию костыль, он спросил:

— Дойдете?

Василий кивнул.

— Тут бежать некуда — кругом пески, так что пытаться бежать не советую… А я поспешу, — и с этими словами гауптштурмфюрер вынырнул из палатки.

Василию ничего не оставалось, как последовать за немцем.

На улице оказалось много прохладнее, чем ожидал Василий. Дневной зной сменился ночной, мягко говоря, прохладой. А ведь это только самое начало ночи. Василий с ужасом представил, какой холод будет царить в пустыне под утро, и заранее поежился. Тем не менее воздух оставался тяжелым, не было в нем приятной свежести… Вдохнув полной грудью, Василий посмотрел на две цепочки следов, ведущих от палатки. Ветер заметал их, засыпая мелкой песчаной пылью, но пока еще они были хорошо видны — следы гауптштурмфюрера и Хасана. Эх, если бы не эта рана… Впрочем, бродить по пустыне без воды, без оружия и без проводника, одновременно играя в прятки с басмачами, которые эти места худо-бедно знают, было бы верхом глупости. Поэтому, еще раз вздохнув, Василий побрел по следам своих пленителей. Надо узнать, кто там кричал, что случилось. Быть может, ему предстоит встретиться с таинственными Старцами, о которых все так много говорили, но которых никто не видел.

Первые несколько шагов были ужасными. Каждое движение болью отдавало в раненой ноге, да и сам костыль соорудил человек, явно не имеющий отношения к ортопедическому искусству. Однако через пару минут Василий приноровился и, то подпрыгивая, то шагая, развил завидную скорость.

Гауптштурмфюрера и Хасана он нашел метрах в двухстах за лагерем. Там же столпилась большая часть басмачей. Многие сжимали в руках горячие головни и опасливо оглядывались. Все были вооружены.

Подойдя ближе, Василий на мгновение замер, задохнувшись от ядовитого запаха. Отвратительно удушающая вонь, от которой выворачивало внутренности. И что самое удивительное, этот запах показался Василию знакомым, только вот он никак не мог вспомнить, где сталкивался с ним раньше.

Он стал протискиваться сквозь толпу. Басмачи расступались с неохотой, и Василию, пока он продирался вперед, удалось позаимствовать короткий кривой нож. Незаметным движением Василий спрятал его в голенище сапога. Не пистолет, а пригодится.

Протиснувшись в первый ряд «зрителей», стоявших, зажав рукавами носы, Василий уставился на жуткое зрелище, открывшееся ему. На песке лежали полуразложившиеся останки одного из бандитов — скелет, покрытый вонючей клейкой субстанцией. В свете факелов поблескивали белые, как снег, ребра, торчащие из аморфной массы гнилой плоти.

«Знакомая картина, где-то я это уже видел», — пронеслось в голове Василия. И в какой-то миг, словно поток сквозь прорвавшуюся плотину, хлынули воспоминания. Вот он на краю болота стреляет в японцев, потом марш-бросок через лес. Странное жилище отказников. Да, именно там и тогда он впервые почувствовал этот запах, увидел точно такие же трупы, обмазанные вонючей слизью. Он вспомнил чудовищ, похожих на гигантских опарышей, которые пожирали полуразложившуюся человеческую плоть. Шогготы. Твари, от которых нет спасения. Но здесь, в пустыне?..

Василий обвел взглядом лица столпившихся бандитов — испуганные, грубые. Да, аллах тут не поможет. Вот только стоит ли предупреждать своих врагов о надвигающейся опасности? Может, дать «зверушкам» отобедать, как тогда сделал Григорий Арсеньевич? Однако Василий тут же сообразил, что сейчас не тот случай. Если шогготы уничтожат бандитов, то как в одиночку, раненый он выполнит задание партии, как найдет Гоцлар и как принесет назад добытую информацию?! Да, как бы там дальше дела ни сложились, а пока ему и немцу в самом деле стоило действовать заодно. Он повернулся к гауптштурмфюреру:

— Нам нужно срочно сворачивать лагерь и бежать.

— Из-за этого? — немец кивнул в сторону трупа.

— Да, — подтвердил Василий. — Не знаю, насколько опасны ваши Старцы, но эти твари просто ужасны, и огнем вы их не остановите.

— Ты уверен?

— Это шогготы — творения Старцев.

— Zu alien Teufeln wünschen![3] — пробормотал себе под нос гауптштурмфюрер.

— Шогготы были предназначены для выполнения тяжелых работ и под ментальным воздействием могут приобретать любую форму… точнее могли. Постепенно развиваясь, они приобрели собственную волю и интеллект, а потом подняли восстание против Старцев. После поражения Старцев в войне с Древними «их коснулась длань Ньярлатотепа, и изменилась структура их ткани». Ныне они обитают в пространственных карманах, лежащих за гранью этого мира, и являются сюда лишь на охоту. После прикосновения Ньярлатотепа им больно находиться в нашей вселенной… По крайней мере, так говорил мне Григорий Арсеньевич… — на одном дыхании выпалил Василий.

Гауптштурмфюрер внимательно посмотрел на оперуполномоченного, словно хотел сказать: «А ты, парень, не так уж наивен, как хочешь показаться».

— Я читал об этих тварях. «Шоггот — существо, состоящее из протоплазмы, представляющее собой бесформенную сущность и кислотную среду. Существование такого в действительности маловероятно».

— Не совсем так. Скорее они напоминают гигантских пиявок или опарышей. Омерзительные твари.

— Но почему мы должны бежать? — спросил господин Хек через некоторое время.

— Шогготов нельзя убить. Если бы они могли комфортно существовать в нашем мире, они давно уничтожили бы всех людей, а так… Единственный способ остановить их — закрыть ворота между мирами, когда эти твари удалятся на отдых после удачной охоты.

— А ты сможешь это сделать?

— Нет, — обреченно покачал головой Василий. — Я лишь однажды видел этот ритуал, и то не до конца. Тем более без колдовских книг мне не воспроизвести символы, которые нужно начертить на воротах.

— Значит, говорите, бежать… — задумался немец.

— И чем быстрее, тем лучше, — с этими словами Василий развернулся и начал обратный путь через толпу. Краем глаза он увидел, как гауптштурмфюрер повернулся к Хасану и начал что-то объяснять ему.

Василий не прошел и половины расстояния до лагеря, как у него за спиной главарь басмачей выкрикнул какую-то команду. Тут же мимо Василия пронеслось несколько бандитов. Они поспешно подбежали к шатрам и тут же начали укладывать вещи. Лагерь сворачивался. Похоже, Хасан внял словам гауптштурмфюрера Хека. «Вот только не было бы поздно», — подумал Василий, вспоминая трупы японских солдат, высвеченные пламенем брошенных факелов.

Когда же ему вновь предложили лечь на носилки, он отказался. Тут же, словно из-под земли, появился гауптштурмфюрер Хек.