Александр Рудазов - Совет двенадцати Страница 27

Войдя в центральный штаб, Креол с Ванессой оказались в довольно тесном и невероятно душном помещении. Топилась огромная печь — совершенно ненужная в жарком климате Серой Земли. Ванесса сразу расстегнула воротник, чувствуя, как по шее льётся пот. Креол и вовсе сбросил плащ, швыряя его на пол.

— Правильно, ваше колдунство! — одобрительно воскликнул Хобокен, поднимаясь из — за стола. — Люблю, кто со мной обходится без фасонов!

— Маршал, да тут же сгореть можно! — возмутилась Ванесса, ища глазами окно.

— Что делать? — развёл руками Хобокен. — Ремесло наше такое, чтоб быть всегда близ огня, а потому я и здесь от него не отвыкаю.

— Но не в буквальном же смысле!

— Ничего-ничего, сейчас на вольный воздух выйдем, там и покалякаем, — пообещал Хобокен. — Тибалорд!

Вперёд выступил на диво рослый колдун в генеральском мундире и наброшенном сверху оранжевом плаще. Ступал он тяжело, каждый шаг заставлял половицы жалобно стонать, широченные плечи едва не крушили стены.

— Вот-с, позвольте представить, заместитель мой, генерал-майор Тибалорд… как ты там прозываешься?..

— Тибалорд Каменная Стена, — прогудел здоровяк.

— То самое, — кивнул Хобокен. — Не серчай на старика, запамятовал. Ох и морока ж мне с этими вашими прозвищами, ох и морока ж, прости Единый…

— Имею честь свидетельствовать вам своё почтение, владыка, — поклонился Креолу Тибалорд. — Надеюсь оказаться полезным.

— Что ты умеешь? — поинтересовался маг.

— У меня широкая специализация. Военное колдовство, метаморфизм, геомантия. Я не очень хорош в атаке, но неплох в обороне.

— Ну вот и обзнакомились, — хлопнул крюком по столу Хобокен. — Давайте-ка теперь на плац, на плац — покажу вам своих ребятушек, похвалюсь чем сумею…

Показывая гостям лагерь, Хобокен рассказал, что равномерно распределил гренадеров из «Мёртвой Головы» по всем легионам. Эйнхерии заняли посты сержант-инструкторов и начали обучать серых воевать по-новому, по-хобокенски.

Также Железный Маршал полностью изменил армейский устав и воспитательную систему. Он выписал из Рокуша целые табуны первосортных скакунов и начал создавать кавалерийский корпус. Он принялся активно пополнять рады артиллеристов, готовя армию к скорому появлению боевых машин из другого мира. Он провёл строжайшие экзамены для штаб-, обер- и унтер-офицеров, не делая исключений даже для колдунов. По итогам экзаменов были произведены серьёзные перестановки, со многих офицеров слетели погоны.

Проходя по плац-параду, Креол с Ванессой стали свидетелями приёма новых солдат. Здесь Хобокен тоже внёс изменения — если раньше рекрут просто ставил подпись на листке бумаги и шёл в казарму, то теперь этот процесс обставили короткой, но торжественной церемонией. Железный Маршал всю жизнь делал ставку на боевой дух, взаимовыручку, инициативу рядового бойца — и не жалел для этого никаких усилий.

Прямо сейчас очередной рекрут стоял на одном колене перед красно-серым знаменем с чёрной звездой и охрипшим от волнения голосом произносил солдатскую клятву, написанную самим же Хобокеном ещё сорок лет назад, для рокушской армии:

Я не обесчещу моё священное оружие. Я не позволю противнику увидеть мою спину. Я не брошу своего товарища там, где стану в строй. Я буду надлежащим образом подчиняться всем своим начальникам, установленным правилам и тем, которые будут надлежащим образом установлены позднее.

Хобокен не гнушался никакими работами. Он лично проверял каждую мелочь — чем солдат кормят, как солдат лечат, в каких условиях они живут, в порядке ли у них оружие, не прохудились ли мундиры. Он всюду поспевал и за всем приглядывал. Заметив зорким взглядом, что какой-то капрал колотит солдата шпицрутеном, Хобокен дождался окончания расправы, а затем подошёл и осведомился:

— В чём провинился боец?

— Мушкет обронил во время учебной атаки! — гаркнул капрал.

— Так-так. Тебя, голубчик, как звать?

— Капрал Арокко!

— Ты, братец, видно, новый устав ещё не уверенно затвердил, — покачал головой Хобокен. — Для унтеров там чёткое предписание есть — за маршировку и за приёмы отнюдь не бить и не скучать показывать им, как должно делать. Неприлично и вредно, если солдат ружьё своё ненавидит, а это легко сделать, если его бить за ученье и когда он на ружьё иначе не смотрит, как на инструмент своего мучения. Понял ли меня, голубчик?

— Так точно, повелитель Хобокен! — вытянулся во фрунт капрал. — Виноват, исправлюсь!

— Ну так ступай, да впредь солдата понапрасну не лупи.

— Ктулху фхта… слава Единому!

Не надо думать, что Железный Маршал совсем отменил телесные наказания. Он вовсе не считал их излишними — за кражи, дебоши и другие серьёзные проступки солдат колотили по-прежнему. Другое дело, что теперь зуботычины применялись только в наказание, а не для учебного метода. Хобокен не требовал от своих дивизий идеального ритма при маршировке и точнейшей геометрии в построениях. Это всё выглядит очень красиво на параде, но не слишком полезно в реальном бою.

Хобокен привёл Креола с Ванессой на высокий холм, за которым открывалась бескрайняя, заросшая травой равнина — её уже много лет использовали для полевых учений. Сейчас здесь выстроились друг против друга два серокожих полка, вооружённые рокушскими фузеями. Слева и справа стояли пушки, впереди вытянулась линия соломенных чучел.

— Вот, ваше колдунство, извольте поглядеть, — гордо указал вниз Хобокен. — Сейчас мои ребятушки покажут вам сквозную атаку. Всё ль готово?..

— Готово, повелитель, — прогудел Тибалорд. — Командуйте.

Хобокен достал из ранца полицейский мегафон, подаренный ему Ванессой, дунул в него и громогласно гаркнул:

— Вперёд, ступай!

Солдаты внизу дёрнулись было, но тут же замерли, растерянно поглядывая в сторону холма. Усы Хобокена гневно встопорщились, в глазах отразилось отчаяние — осрамили, опозорили!

Ситуацию спас Тибалорд. Не используя никаких технических средств, он возвысил голос так, что задрожала земля:

— ВПЕРЁД, МАРШ!!!

Оживившиеся полки мгновенно пошли друг на друга, огибая чучела. Пушки ожили, загрохотали, «прикрывая» своих холостым огнём. Когда солдаты сблизились на расстояние выстрела, передние шеренги открыли ружейный огонь — тоже холостой, само собой.

— В штыки!!! — рявкнул командир первого полка одновременно с выстрелом.

— Руби!!! — ответил ему командир другого, взмахивая шпагой.

— Харрааааааааа!!! — разнеслось по полю с обеих сторон.

Мушкетёры резко ринулись вперёд. Пехота шла на пехоту бегом, держа фузеи так, словно всерьёз собирались колоть противника. Только в самый последний момент солдаты поднимали штыки и немного отводили их в сторону, чтобы не поразить встречного. Одновременно каждый бегущий принимал чуть-чуть вправо, отчего в строю образовывались небольшие интервалы. Через них атакующие и прошли сквозь друг друга.