Вольфганг Хольбайн - Легион хаоса Страница 27

С каждым услышанным словом лицо Говарда мрачнело все больше и больше.

— Ты мне ничего не рассказывал о том, что был там.

— Ты не спрашивал меня об этом, — сердито ответил я. — И я не посчитал это важным.

— Не посчитал важным? — задыхаясь, проговорил Говард. — Черт тебя побери, Роберт. Ты считаешь неважным то, что появляешься в деревне, полной совершенно незнакомых тебе людей и они пытаются тебя убить?

— Я… я просто больше не думал об этом, — защищался я. — С тех пор как я появился в этом проклятом городе, у меня даже не было времени спокойно обо всем подумать.

— Ну ладно, — тихо сказал Говард. — Ты, пожалуй, прав. Да сейчас это уже не имеет никакого значения. — Он вздохнул. — Но тебе ни в коем случае нельзя было там появляться.

— Но почему? Что такого особенного в этой деревне, Говард?

Взгляд Говарда впился в странное лицо человека-волка, но в его глазах было такое выражение, как будто он видел что-то иное, гораздо более страшное.

— Иннсмаут, — пробормотал он. Его голос дрожал от внутреннего напряжения, и он заговорил скорее сам с собой, чем со мной. — О боже! Через столько лет…

— Черт побери — Говард, что все это значит? — спросил я сердито. — У меня нет никакого желания ходить вокруг да около! Что связано с этим Иннсмаутом и с этими… этими…

— Калеками, — сказал голос за моей спиной. Я вздрогнул, поднял голову и увидел великана, который вернулся так тихо, что я этого даже и не заметил.

— Не стесняйтесь произносить это слово, Ан-дара, — сказал он зло. — Вульф и я привыкли, что нас называют именно так.

Странно, но его слова смутили меня.

— Я не это имел в виду, — пробормотал я. — Мне очень жаль.

— Да? — Великан неприятно рассмеялся, и как бы соглашаясь с ним, человек-волк разразился блеющим смехом койота. — Ах, вам жаль, Андара? Но нам ваша жалость ни к чему. Теперь уже нет, — добавил он изменившимся угрожающим голосом. — Вам следовало пожалеть об этом двести лет тому назад. Сейчас уже слишком поздно. Теперь вы заплатите страшную цену за все содеянное.

Маленькая комнатка была пуста, если не считать стула, одиноко стоящего рядом с дверью. Оба окна были тщательно завешаны черными полотнищами, так что я не мог сказать, день или ночь на дворе, и единственный свет шел от черной свечи странной формы, которая стояла на полу рядом со стулом.

Стало холодно. От сырости моя одежда прилипла к телу, я чувствовал себя разбитым, замерзшим и несчастным. Час за часом — как мне показалось — уродливый великан таскал нас по канализационным каналам. Я втайне надеялся, что у нас появится возможность освободиться, но безобразный великан вместо того, чтобы развязать нас, без видимых усилий вскинул Говарда и меня себе на плечи и понес. Войдя в этот дом, он бросил меня в затемненное помещение, зажег свечу и закрыл за собой дверь.

С этого момента началось ожидание непонятно чего же именно.

Я также не знал, сколько уже прошло времени; мое чувство времени совершенно сбилось, а один раз я даже заснул от утомления.

Наконец снаружи перед дверью послышались шаги. В замке повернулся ключ, дверь со скрипом отворилась. И в помещение вошли три или четыре человека. Их черные тени появились на фоне ярко освещенного дверного проема, потом дверь вновь закрылась.

Сквозняк потушил свечу. Где-то передо мной чиркнули о коробок, вспыхнула спичка, и комнату снова озарил тускло-желтый свет свечи. Прошло несколько секунд, пока мои глаза вновь привыкли к темноте, а четыре тени превратились в человеческие фигуры.

Две из них были мне уже знакомы — великан и Вульф. Третьим оказался стройный, темноволосый мужчина неопределенного возраста, который на первый взгляд выглядел почти нормально; во всяком случае, только на первый взгляд.

Четвертой была женщина. Очень старая женщина — мне показалось, что ей лет восемьдесят или даже девяносто. Ее лицо сплошь покрывали морщины и глубокие шрамы, оно было серым, покрытым пятнами, как старый пергамент, и таким же мертвым. На нем жили только глаза. Глаза, взгляд которых заставил меня содрогнуться.

— Андара, — произнес мужчина рядом с ней. — Наконец-то мы заполучили тебя. Наконец!

Его голос доходил до моего сознания как сквозь плотную занавеску. Взгляд старухи парализовал меня. Это был не гипноз, а что-то другое, что-то намного более мрачное и злобное.

Я с трудом оторвал свой взгляд от старухи и попытался сесть, насколько позволяли мои оковы.

— Кто… кто вы такие? — запинаясь, спросил я. — Кто вы и чего хотите от меня?

— Мое имя не имеет отношения к делу, Андара, — грубо ответил мужчина. — Я Ларри Темплз, но полагаю, это ничего не говорит вам.

— Нет, — ответил я. — Точно также я не понимаю, почему ваши разбойники захватили меня и почему я здесь.

Глаза Темплза вспыхнули.

— Вы действительно не знаете этого? — спросил он. — Но, конечно, уже прошло столько лет, не правда ли? Двести лет — долгий срок даже для такого человека, как вы, Родерик Андара.

Я хотел ответить, но старуха опередила меня.

— Это не Андара, — спокойно сказала она.

Темплз замер. Озадаченно он посмотрел на меня, потом на старуху и потом снова на меня.

— Это…

— …не Родерик Андара, — сказала старуха еще раз. — Я знаю, что я говорю, Ларри.

— Но это должен быть он! — почти в отчаянии воскликнул Темплз. — Он выглядит точно так же, как на картинах, и я… я сам почувствовал его силу. И Керд тоже, и другие!

— Он выглядит, как тот, — подтвердила старуха. — У него его сила и знания. Но он не Андара.Поверь мне, Ларри, я бы его сразу узнала, если бы он стоял передо мной.

— Но кто… — Темплз нервно глотнул, шумно вздохнул и уставился на меня горящими глазами. — Тогда кто же вы? — спросил он.

— Я его сын, — тихо ответил я. — Мое имя Крейвен, не Андара. Роберт Крейвен.

— Его сын… — Темплз побледнел. Его губы задрожали, а взгляд на мгновение помрачнел. — Сын колдуна.

— Я сын Андары, — повторил я, — но поверьте мне, это все, что у нас с ним было общего. Что бы мой отец ни сделал — я не знаю, что это было, и я не знаю, почему он это сделал. — Я вздохнул. — До недавнего времени я даже не знал, что существует такая деревня по имени Иннсмаут.

Темплз рассмеялся. Это прозвучало ужасно.

— Это ничего не меняет, — сказал он жестко. — Не играет никакой роли, как вас зовут, Андара или Крейвен.

— Ларри, — сказала старуха. — Пожалуйста! Он не виноват в этом. Он говорит правду, поверь мне. Он не знает, что здесь случилось.

— Мой сын тоже не знает этого! — рявкнул Темплз. — Я говорю тебе, успокойся, Айрис! Он заплатит за деяния своего отца, точно так же, как мой сын платит за то, что когда-то, как утверждают, совершил мой предок. Око за око.